Гринер и Тео. Роза для короля - Евгения Белякова

— Ваше Величество! Назад!

Дориан неуверенно кивнул.

Эта минутная задержка позволила противнику прийти в себя. Посмотрев назад, Тео увидела, как смыкаются ряды воинов, отрезая путь к вердлендскому войску. Раздались крики, команды… Тео до боли сжала рукоять меча…

— А скажите, Вы будете применять магию там, на равнине, когда будет битва?

— Нет, Гринни.

— Даже, если…

— Ни при каких условиях. Нельзя допустить, чтобы столько людей увидело, что на нашей стороне магия. Дар Богов — да. И еще… победа должна достаться воинам, королю, она должна быть добыта доблестью и мечом… Цена ее упадет, если вмешается магия.

Дориан пришел в себя и повторил приказ отступать. Но было поздно — проход, что они прорубили себе в живой стене, уже закрылся, на место павших стали другие воины. Королевские рыцари окружили Дориана, намереваясь сражаться до конца. Тео, поскольку была ближе всех к королю, оказалась в сравнительной безопасности, но Дерек находился на переднем краю отряда. На несколько секунд повисла тишина… Был слышен шум основной битвы — там столкнулись вердлендцы и лионцы, но слишком далеко, чтобы кто-то мог прийти на помощь королю: его отряд оказался практически в самом центре вражеской армии.

'Древо, защити нас', - подумала Тео.

Отвечая Гринеру на его вопрос о применении магии, Тео покривила душой. Если все пойдет совсем плохо…

Лионцы кинулись на них.

Гринер спрятался в лесу неподалеку от отрядов Боклэра и Майоля, ровно настолько, чтобы его не заметили, но он видел их и без помех мог наблюдать, как приказала ему Тео.

Пятьдесят всадников и отряд пехоты расположились на возвышенности, поросшей густым лесом, так что заметить их со стороны равнин было трудно. К тому же они старались не подходить к краю леса — туда выехали лишь граф, барон и несколько командиров.

Гринер подумал, что никто не осудит его, если он будет следить и за резервом, и за основной битвой… Он стал, прислонившись к дереву, вполоборота к объединенным отрядам Майоля и Боклэра и, обратившись к магическому зрению, вгляделся в равнину впереди…

Граф Майоль встревожено подался вперед в седле.

— Они врезались во вражеское войско, как таран… И, похоже, продвигаются вперед.

— Вижу, — коротко ответил Боклэр, на самом деле смотревший не на сражение, а на свои руки, скрещенные на луке седла.

— А вспышка! Вы видели вспышку?

— Видел.

— Древо охрани, первый удар этого проклятого Копья… на секунду я подумал, что король погибнет. О Боги! Только что эти молнии уничтожили не менее полусотни наших воинов, когда те подошли!

Граф посмотрел на Боклэра, который, похоже, не выказывал ни нетерпения, ни ужаса, ни даже любопытства. Слегка поник и отвернулся, задумавшись. Он смотрел на то, как королевский отряд прорубался к предводителю вражеского войска, а в голове вертелись странные и неприятные мысли.

— Они почти добрались. — Не выдержав молчания, граф заговорил прерывисто, и голос его выдавал волнение. — Надо готовиться…

— Его Величество ясно указало, что выступать надо только в том случае, если он с помощью Розы… — барон сделал паузу, — … победит Копье.

— Это произойдет с минуты на минуту, Боклэр, — возразил граф.

— Все под ветвями Древа, — ровно ответил барон, не двигаясь с места.

Далеко перед ними, в самом сердце огромного войска лионцев, засиял словно бы белый цветок, состоящий из света.

Майоль развернул коня, готовясь отъехать назад. Барон поймал его коня за уздцы и спокойно проговорил:

— Еще не время.

— Но Роза… Вы видели…

— Мы не знаем, была ли это Роза или еще один удар Копья. К тому же… возможно, это вражеское орудие поразило Его Величество Дориана…

— В таком случае мы должны завершить то, что начал он, даже если придется пожертвовать нашими жизнями! — Граф Майоль гневно рванул поводья, но барон держал их крепко.

— Мы остаемся, — железным тоном заявил Боклэр. Его помощники обнажили мечи, люди графа — тоже.

— Я отдаю приказ о наступлении!

— За неподчинение мне Вам отрубят голову, граф.

'Почему они медлят?'

Гринер видел, что отряд короля медленно, но верно теснят к озеру. И еще он видел, как падают мертвыми верные Дориану рыцари, их становится все меньше. Рано или поздно последний из них погибнет, и тогда… там Тео. И Дерек, и король… Юноша пригляделся к опушке, на которой находились Боклэр с Майолем. Они, похоже, спорили.

Решение пришло к Гринеру сразу, будто подсказанное некой силой. Была это Серая магия, или наитие, или указание от самого Создателя, он не знал.

Когда со стороны отряда послышались удивленный выкрики, Боклэр и Майоль, буравящие друг друга взглядами, повернулись назад. Увидев, что все смотрят куда-то в глубину леса, они посмотрели туда же и у них вырвался вздох изумления.

Из-за деревьев вышла ослепительно белая фигура. Высокий человек, чьего лица не было видно за сиянием, окружающим его. Он поднял руку и простер ее в сторону битвы.

Майоль опомнился первым и, вырвав поводья из ослабевшей руки барона, выкрикнул:

— Это знак! К оружию! Защитим короля!

Воины вздрогнули и, осенив себя знаком Древа, построились для атаки. Дух, или кто бы он ни был, растворился в воздухе, но этого почти никто не заметил — отряды уже выдвигались к краю леса. Граф Майоль отдал приказ и его слова передали всем резервным войскам: пять сотен человек лавиной понеслись вниз, к тому месту, где из последних сил дрались за жизнь и своего короля вердлендцы, окруженные со всех сторон.

Гринер отступил за дерево и снял с себя невидимость. На это маленькое, но такое важное представление он потратил прилично сил: он все еще был Белым, до полудня, а, следовательно, до того момента, когда он станет Черным, оставалось чуть меньше часа.

Если бы он просто окружил себя светом, он бы не дрожал сейчас так сильно… но Гринер, до конца того не осознав, воздействовал на несколько сотен человек, заставив их отбросить сомнения и ощутить прилив энергии, придал им сил и решимости. Юноша прислонился к дереву лбом, тяжело дыша. Теперь… Вернуться в лагерь? Следить тут больше не за кем. Или последовать за всадниками? Но он прекрасно понимал, чего стоит в настоящем бою. Уроки с опытными воинами даром не прошли, но в горячке сражения его просто сомнут, тем более что управляться с мечом, сидя верхом, он не умел, а пешим туда соваться — настоящее самоубийство. Гринер отбежал к своему коню, которого привязал в лощине неподалеку и направился к лагерю. Теперь судьба сражения в руках воинов, а он зайдет в палатку к лекарям и предложит свою помощь — растирать порошки, делать отвары и смешивать мази он умел куда лучше, чем воевать.