Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира - Андрэ Нортон

Сокрушить стены усилием воли — эти слова Сигрода гвоздем засели в мозгу Симона. За все время, что он провел здесь, он видел всего-навсего четырех колдеров — двоих в крепости, двоих в карауле, проникшем за стену. А те двое мертвые. Сейчас Симон думал о том колдере с металлическим шлемом на голове, с которым он вступил в единоборство и победил. Его он мог бы сейчас использовать, чтобы осуществить им задуманное. Если, конечно, этот колдер еще жив…

Симон сделал сигнал Сигроду, что пора возвращаться туда, где их ждут Лойз и Джелит. Он изложил свой план, когда они снова были вместе.

— Эти, в металлических шлемах, они что — контролируют остальных, руководят ими? — спросил Сигрод.

— По крайней мере, эти отдают приказы и управляют всеми установками, в этом я уверен. Пришельцы привели с собой одного такого колдера, они воспользовались им, что бы пройти через ворота.

— Но они не смогли с его помощью попасть в крепость, — сказала Джелит. — Иначе они сейчас не толпились бы у стен.

— Быть может, его убили при нападении на лагерь? — высказала предположение Лойз.

— Значит, ты считаешь, смог бы воздействовать на волю того колдера, с которым ты уже однажды сражался? — спросила Джелит.

— Мы вдвоем смогли бы, — поправил ее Симон.

— Значит, открыть ворота этим демонам, — сказал Сигрод. — Но ведь, если даже они и проникнут внутрь, то все равно орешек для нас останется не расколотым, а они ведь той же породы, что и колдеры, не так ли? Так не получится ли, что мы сменим одних колдеров на других?

— Вот для этого нам и нужен флот, и поэтому будем надеяться, что Инглину удастся привести нам помощь. Подождем.

Симон привык к такому ожиданию: ведь в жизни каждого военного полка вечно — «поспешай не торопясь». Он перевернулся на спину, глядя в темное ночное небо.

— Я покараулю первым, лорд, — сказал Сигрод, спускаясь по склону. Симон пробормотал слова благодарности и продолжал обдумывать свой план.

Больше всего не нравилось ему то, что произошло с ним после выезда из Южной крепости. Можно ли принести кому-то беду, если сильно пожелаешь? Мысли его потекли в другом направлении. Правдивы ли были старинные волшебные сказки его родного мира, в котором рассказывалось, что обратить зло против своего заклятого врага не труднее, чем выпустить стрелу?

Он почувствовал, как прохладная рука коснулась его горячего лба, нежно погладила мокрые от пота пряди волос, прилипшие ко лбу.

— Симон…, — она всегда произносила его имя так, словно в нем была музыка. — Симон… только это, больше ничего.

Он поймал рукой эти прохладные пальца, прижал их к пересохшему рту. Им теперь не нужны были слова. Любовь их всегда была нелегкой. Но Симон теперь считал, что от этого она становилась только глубже. А теперь рухнул и последний барьер, разделяющий их. Он понял теперь, что временами ей просто необходимо уйти в себя, отгородиться от всех молчанием, и что от этого он ничуть не становится ей менее дорог. Значит, это было частью ее, и Симон уже готов был принять все как есть. Ведь не бывает так, чтобы один человек занимал абсолютно все мысли и чувства другого. И в нем есть что-то, что будет навсегда закрыто для нее. Но принимать безо всяких вопросов и сомнений все, что она может дать, и возвращать ей свое чувство, без вопросов и ревности — вот это и был их настоящий и прочный союз.

— Отдохни.

Ее рука снова легла ему на лоб. Симон знал, что она вторит его мыслям слово в слово. Глаза его закрылись, и он уснул.

Утром перед ними была все та же твердыня колдеров, столь же недоступная, что и Айль. С высоты им было видно только, что приведения из другого мира по-прежнему стоят у стен крепости.

— Они не воспользовались огненным лучом, — сказал Сигрод.

— Вероятно, не осмеливаются в такой близости от собственных стен, возразил Симон.

— Или же он иссяк…

— На это мы не можем рассчитывать.

— Они потеряли слишком много «одержимых». Возможно, поэтому они не пытаются отбить атаку. Интересно, сколько эти еще будут выжидать?

Симон пожал плечами. Очень может быть, что колдеры в состоянии долгое время обходиться без пищи и воды, неделями выжидать у вражеских стен…

— Симон? — лицо Джелит было обращено к нему, когда он оглянулся. — Сообщение, Симон. Наши приближаются!

Он бросил взгляд на море, но там не было видно парусов. Джелит стояла лицом к морю, к южному берегу, высоко подняв голову, Лойз смотрела на нее, словно на олицетворение надежды.

— Сигрод!

— Да, лорд?

— Отправляйся к югу, чтобы встретить тех, кто идет. Пусть они обойдут кругом и присоединятся к нам, только пусть подойдут сзади вот так…, — Симон пояснил свою мысль жестом.

— Слушаюсь.

Салкар исчез за скалой.

Лойз вцепилась в рукав кольчуги Джелит.

— Корис? — она едва выдохнула это имя.

— Этого я не могу сказать наверняка, моя сестренка. Топор Кориса еще не раз поднимется, чтобы защитить тебя, но будет ли это именно здесь — я не могу сказать.

И снова ожидание. Они немного попили, поделили между собой горсточку сухого порошка, который был все же пищей, а тем временем, день разгорался. Солнце было закрыто облаками. Симон не покидал наблюдательного поста, но внизу все оставалось по-прежнему: крепость молчала, осаждающие терпеливо ждали.

Сигрод появился только к полудню, ведя за собой группу воинов, главным образом это были салкары, но среди них, там и тут, виднелись крылатые шлемы сокольничьих, и еще несколько человек со смуглой кожей, сразу же подбежавших к Симону — это были его пограничники.

— Лорд! — Ингвальд отсалютовал ему саблей. — На этой местности нам будет удобно драться.

— Будем надеяться, — сказал Симон.

Они провели военный совет: четверо капитанов салкаров, старшие офицеры их команд, командиры отряда пограничников и сокольничьих, которые чувствовали себя среди этих скал словно в родных горах. И Симон изложил им тот единственный план, который, как он считал, может открыть перед ними ворота твердыни колдеров.

— И это можно сделать? — спросил капитан Стимкр, но в голосе его не было сомнений. Салкар слишком многое знал о могуществе волшебниц Эсткарпа. Только сокольничьи держались настороже, не слишком доверяя волшебству; они считали, что власть женщин не может привести ни к чему хорошему, так как в крови у них был неодолимый ужас перед слабым полом.

— Мы можем попытаться, — сказал Симон и посмотрел на Джелит, которая ответила ему едва заметным кивком.

Из-за спин воинов появилась еще одна фигура в стальной кольчуге и шлеме, как и все остальные. Но поверх кольчуги был накинут серый плащ, на котором переливался и сиял волшебный камень — знак волшебницы Эсткарпа.