Статьи за 10 лет о молодёжи, семье и психологии - Татьяна Шишова

Ну, так вот, насчет философии здоровья сегодняшнего дня. Иногда приходится слышать, что сейчас «развелось слишком много старцев». Будто кто-то знает их количественную норму. Мы уж точно не знаем. Но зато можем засвидетельствовать, что из виденных нами людей, которых народ почитает за старцев, большинство были тяжелыми инвалидами. А немалая часть, как принято сейчас выражаться, «инвалидами детства». Причем такими, которые без посторонней помощи вообще не могут существовать.

К примеру, Алексей Федорович, или, как его чаще зовут, невзирая на возраст, Алеша, из Старого Оскола. Самостоятельно он не в силах ни ходить, ни сидеть, ни разговаривать. Люди, которые за ним ухаживают, носят его на руках, как ребенка. Общается он, показывая буквы на табличке, а его помощники озвучивают то, что он хочет сказать.

Но духовная сила старца Алеши так велика, что к нему стекается множество крепких, здоровых людей. За поддержкой, советом, молитвой. Кто в ком больше нуждается: он в людях или люди в нем? Ему достаточно одного-двух опекунов, а его помощи жаждут тысячи. Поистине, «сила моя в немощи совершается…» Господь через таких Алеш будто предупреждает нас, чего лишится мир, если оставит право на жизнь только здровым и благополучным.

Когда мы писали этот очерк, нам вдруг пришло в голову поинтересоваться, сколько раз в Священном Писании употребляется существительное «здоровье». Оказалось, всего два!

Первый раз, когда Иосиф, увидев братьев, «…сказал: „Здоров ли отец ваш старец, о котором вы говорите?“» (Быт. 43, 27).

И второй раз в Притчах Соломоновых: «Не будь мудрецом в глазах Твоих, бойся и удаляйся от зла; это будет здравием для тела и питанием костей твоих». (Притч. 3, 7–8.)

Такой рецепт здоровья дает нам Библия.

08 / 12 / 2006

«ДЕТСКИЕ ДУШИ КАЛЕЧАТСЯ, ПРЕЖДЕ ВСЕГО, УРОДЛИВЫМИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ ОТНОШЕНИЯМИ…»

Беседа с психологом Александром Владимировичем Шуваловым

— С какой аудиторией Вам приходится работать?

— И с детьми, и с родителями. Возрастных ограничений у нас нет — от младенцев до бабушек. Здесь, можно сказать, первая линия помощи.

— То есть?

— Суть нашей работы — первичная психологическая помощь. Это психологическое консультирование, которое предполагает и диспетчерские функции: если мы видим специальные проблемы, то рекомендуем обратиться к врачу либо к юристу.

— Приведите пример, когда Вы считаете, что случай не в Вашей компетенции.

— Пограничные расстройства психики, когда в эмоциях и поведении человека нет психологической понятности, когда поступки противоречат здравому смыслу, а человек либо не осознает этого, либо признается, что не в состоянии управлять собой.

— А разве пограничные состояния не дело психолога?

— Это дело врача — психотерапевта. В подобных случаях необходимо медицинское освидетельствование.

— Для дифференциальной диагностики?

— Да. Врач должен определить, есть ли медицинская проблема, и дать свои рекомендации. Значительное число сложных ситуаций, с которыми мы сталкиваемся, отягощены явным медицинским компонентом и (или) связаны с социальным неблагополучием семей. Так что психологический аспект часто оказывается вторичным, и помощь психолога является необходимым, но не достаточным условием решения проблемы.

— Какие тенденции в поведении детей вы замечаете в последнее время? Есть ли некие новые формы психологических отклонений?

— Думаю, что есть, и мы только начинаем их распознавать и осмысливать. Если говорить о современных тенденциях, то первая, на мой взгляд, связана с притуплением способности к сопереживанию. Я называю это явление комплексом безродности. Крайние проявления безродности характерны для «синдрома Маугли» и «социального сиротства». Речь идет о детях, которые в раннем возрасте оказались лишены человеческой заботы и одичали, о детях — бродяжках, обитающих в подвалах или на вокзалах. В этих случаях очерствение души — это одно из условий выживания ребенка в нечеловеческих условиях.

— Вы в своей практике встречаетесь с такими детьми?

— Нет. Но социально устроенных детей эта тенденция тоже не миновала. Связана она с разрывом межпоколенных связей и разобщением. Проявляется комплекс безродности в чрезмерном своенравии и душевной скупости, утрате чувства здоровой сентиментальности по отношению к окружающим людям, включая родных и близких. Эти особенности с той или иной степенью выраженности мы наблюдаем у значительного числа наших подопечных.

— Какие еще современные психологические тенденции можно считать знаковыми?

— Австрийский психиатр Виктор Франкл называл «экзистенциальным вакуумом» состояния взрослых людей, не видящих в своей жизни смысла. Сейчас нечто подобное можно заметить и среди детей. Я бы назвал это комплексом опустошенности, который проявляется в апатичности, скептицизме, скудности и приземленности интересов, за которыми возникает и моральная распущенность. Есть такой сказочный образ, который хорошо иллюстрирует внутреннюю опустошенность, — Кай в царстве Снежной королевы. Это мальчик, которому в глаз попал осколок разбитого дьявольского зеркала, а его сердце «оледенело», стало невосприимчивым к истинному, доброму и прекрасному, и его внутренний мир опустел. Специалисты замечают, что современные дети стали менее романтичны. Это тоже одно из проявлений опустошенности.

— Вряд ли можно говорить о каких-то генетических мутациях. Тогда результатом чего являются эти бесчувственность и опустошенность?

— Ориентации на вещные блага как на главное мерило качества жизни. Неискушенные, неокрепшие юные души податливы и пластичны, поэтому нравы, царящие в обществе, незамедлительно накладывают свой отпечаток на психологию детей. Это ясно прослеживается на примере следующей тенденции, которая является закономерным продолжением двух предыдущих. Там, где возникает экзистенциальный вакуум, начинают разрастаться деструктивные проявления, которые в своих организованных формах образуют антикультурную среду. К явным формам антикультуры можно отнести криминальные группировки, экстремистские организации, тоталитарные секты, порноиндустрию и проституцию, среду употребления и сбыта наркотиков. Дети, попадая под влияние суррогатных ценностей, оказываются втянутыми в те или иные антикультурные течения. На бытовом уровне ценностно-смысловая дезориентированность часто проявляется в радикальности взглядов, категоричности суждений, ожесточенности и враждебном настрое.

— Правильно ли я поняла, что дети с признаками отчуждения и опустошенности более подвержены отрицательному влиянию?

— В сказке Снежной королеве не составило большого труда «пленить» самонадеянного Кая. А хорошие сказки — это одновременно и отражение жизни, и предостережение на будущее.

— Вы перечислили, как мне кажется, грубые формы дезориентированности. А есть ли более стертые, менее асоциальные?

— Их можно назвать культами, например культ достатка и стяжательство, вещизм. Подросток может переживать как личную драму то, что его мобильный телефон не престижной модели, его одежда «не актуальна». Или, скажем, что он не справляет свой день рождения в модном клубе.

— Но можно ли говорить о такой ценностной дезориентированности как об индивидуальном психологическом отклонении? Ведь любой нормальный ребенок, особенно подросткового возраста, хочет выглядеть «не хуже людей», хочет соответствовать неким социальным стандартам. И когда в качестве эталона ему проповедуют тот же культ престижных вещей, он подчиняется этому именно как нормальный человек. Парадокс! Патологическое проявление как следствие нормальной адаптивности.

— Не парадокс, а одно из свидетельств того, что жизнь неумолимо усложняется и подбрасывает нам извечные проблемы в новом, еще более изощренном виде. Тем более мы должны понимать, что подобные установки и убеждения деформируют личность, препятствуют развитию качественных, дружелюбных, уважительных отношений между людьми. В этом ряду культ комфорта и гедонизм (тяга к наслаждениям, стремление к «красивой» и безмятежной жизни), культ успеха и карьеризм, культ силы и конкурентность, культ рацио и циничный прагматизм. На этой почве пополняются и клинические группы от уже известных одержимых работой «трудоголиков» до весьма экзотичных «шопинг» — зависимых (другое название — «магазинный невроз» — страсть к бессмысленным и фактически ненужным покупкам по принципу «я покупаю — значит я существую»).

Интересно, что должностная инструкция предписывает педагогам — психологам заниматься «профилактикой возникновения социальной дезадаптации детей и подростков». По моему же мнению, есть основания говорить о психологическом здоровье детей не благодаря, а вопреки тенденциям современной общественной и культурной жизни в нашей стране. В новых условиях понятие «контролируемой неадаптивности» приобретает новый, позитивный смысл, например как устойчивость к воздействиям средств массовой информации, рекламы, PR — технологий, как проявление личной позиции.