Охота на Лису (СИ) - Хоуп Аманди

— Да, забирай всех, — перебил герцог и добавил преувеличено бодро: — И даже этого своего великана. В моём доме всем хватит места.

— Я не могу, — прошептала еле слышно, но его сиятельство услышал.

— Но почему? — развернув меня лицом к себе, заглянул в глаза.

А я молчала, отведя взгляд.

Не могла я сказать правды, чувствовала себя последней дрянью. Он ради меня на должностное преступление пошёл, а я…

Но, как представлю его дом роскошный, прислугу, чванливую и высокомерную, свысока взирающую на меня и моих родных, сердце кровью обливается. В качестве кого я войду в его дом? В качестве любовницы и содержанки? Ладно бы я, возможно, ради любимого все терпела бы, но презрение распространится на моих родных, а этого я уже не вынесу. Если бы я была хотя бы аристократкой, тогда бы роль любовницы не была так тяжела, слуги бы шептались за спинами, но не посмели бы вести себя иначе. А простую девушку они и в грош не будут ставить. Хорошо, если в отсутствие герцога не отправят мыть полы на кухню. Да, я пережила бы это, и даже счастливо полы мыла, дожидаясь его со службы, ни словом бы не упрекнула. Только как подумаю, что это отношение коснётся и моих близких… Не смогу спокойно смотреть, как моя девочка растёт в презрении, как Кет по ночам втихомолку плачет, как Хетер смотрит с немым укором… Кем они будут в доме герцога? Ведь даже последняя горничная или конюх не преминут напомнить об их положении. Не хочу, чтобы моя девочка в таком росла!

А по-другому, уверена, не будет, даже если герцог прикажет всем воспринимать меня, как хозяйку дома. Согласятся, дабы не перечить, но не примут. Мне никогда не стать законной женой герцога, и он сам это прекрасно понимает. А роль любовницы в доме лорда не по мне.

— Нет! — ответила твёрдо, но в глаза так и не смогла посмотреть.

Он какое-то время ещё держал меня за плечи, как будто ожидал: что передумаю. Но всё же отпустил и начал спешно собираться.

— Уже уходишь? — спросила в отчаянии, стараясь сдержать слёзы.

Перед моим мысленным взором рушился выстроенный мною воздушный замок. Я даже слышала печальный звон разбивающихся надежд.

— Да, — ответил он, даже не взглянув на меня, добавил холодно: — Завтра у меня трудный день, надо быть пораньше на службе.

Так и не посмотрев на меня, и не поцеловав на прощание, вышел. Дверь за его спиной захлопнулась с грохотом, вздрогнула всем телом, как от раскатов грома. Но не обернулась. Пусть уходит.

Вот и рухнуло моё хрупкое счастье. Можно, конечно, побежать за ним, молить остаться, даже согласиться на переезд, а потом мучиться в агонии долгие дни, ожидая неизбежного. Но лучше так, раз и навсегда. Не побегу, моя гордость не позволила мне даже сдвинуться с места.

Всю ночь проворочалась в ожидании рассвета, снова и снова прокручивая наш разговор.

Лишь первые лучи заглянули в окошко, я была уже на ногах.

«Главное не думать о нём!» — решила с утра твёрдо и принялась активно трудиться по дому, в надежде, что за работой меня не станут преследовать мысли об одном коварном Змее.

Дабы не разбудить своей бурной деятельностью весь дом, ушла работать в сад. Сначала прополола все цветники, потом замела дорожки, очистила лужайки от опавших листьев. День, как назло, тянулся невыносимо долго. Когда Кет позвала завтракать, я оглядывала сад в поисках, чего бы ещё сделать.

Во время завтрака, глядя на добродушное лицо Роджера, подумала, что неплохо было бы почистить конюшню. Но, увы, меня опередил Морис. К тому моменту, когда добралась до них, он уже стелил свежее сено. Великан вопросительно на меня взглянул, а я, тяжело вздохнув, заискивающе спросила:

— Морис, а гнедую не надо почистить?

Он настолько удивился, что не сразу нашёлся что ответить. Наконец, кашлянув, вежливо с поклоном произнёс:

— Роджер уже её выгулял и почистил, леди, — при этом в его глазах читалось: — «Чего вам только взбрело в голову?»

В досаде постучав пальчиками по ограждению, улыбнулась ободряюще и медленно поплелась к дому.

Взглянув на окна, внезапно вспомнила, что давно пора перестирать шторы. Чем сразу же и занялась. Пообедав, ринулась помогать Хетер мыть посуду, но та прогнала меня с кухни чуть ли не тряпкой. Да что ж такое, человеку и поработать не дают. Моя деятельная натура никак не хотела успокаиваться. Почему бы, действительно, не помыть полы? Как только Кет с Соули отправились на рынок, сразу же взялась за уборку.

К тому времени, как всё закончила: была так вымотана, что вернувшись в свою комнату, дабы переодеться, прилегла отдохнуть и нечаянно уснула.

Проснулась, когда солнце уже клонилось к закату. Скорей бы этот бесконечный день закончился! Мне никак не удавалось выбросить герцога из головы, он словно настоящий змей заполз туда, и ничем его было не прогнать.

Выдёргивая утром сорняки в саду, в мыслях продолжала спорить с ним, вымещая на растительности своё негодование. Заметая дорожки, доказывала этому околдовавшему меня человеку что я не хочу быть содержанкой, это не моя роль.

Стирая шторы, приводила ему кучу аргументов в пользу наших встреч в моём доме.

Правда, когда мыла полы, была уже настолько уставшей, что даже не спорила, лишь просила прийти поскорее. Я так соскучилась, а он…

Но его сиятельство меня не услышал. Сегодня впервые он не пришёл. Ждала его полночи, выглядывая в окошко. Луна была яркой и такой же, казалось, одинокой, как я.

На следующий день проснулась поздно, сказалась дневная усталость и всенощная у окна. Задумалась, чем бы занять себя сегодня. Все дела в доме были переделаны еще вчера, в кухню и на конюшню решила даже не соваться, дабы не тревожить своих помощников, а то они и так вчера подозрительно косились на меня весь день.

Неплохо было бы повидать Шкета. Этот мальчишка сможет отвлечь меня от тоскливых мыслей. Да и к ювелиру заскочить было бы неплохо, узнать все же, как им удалось подменить «Маркизу». Возможно, это даже лучше, чем убивать себя работой. Ведь как бы я не старалась, коварный герцог всё не уходил из моей головы.

Наскоро выпив чаю, отправилась на рыночную площадь. Прикупила в знакомой кондитерской вкусных пирожных, чтобы порадовать дядюшку Фейта и, поймав извозчика, поехала для начала к ювелиру.

Встретил он меня, как всегда, радушно. А увидев гостинцы, и вовсе просиял, и принялся щебетать словно птичка. Только я сразу же чувствовала какое-то беспокойство, что-то с ним было не так.

— Дядюшка Фейт — перебила я очередные его излияния на совершенно посторонние темы. — Что случилось?

— А, что случилось? — ответил он вопросом и тут же попытался перевести разговор. — Ты слышала: что учудили мои девочки? Эти две безобразницы…

— Фейт! — резко остановила его болтовню, и строгим тоном приказала: — Признавайтесь немедленно, что происходит?

Какое-то время он молчал, как будто, собираясь с духом.

— Джемма, девочка моя, — у дядюшки в глазах блеснули слёзы. — Он прижал меня к стенке.

Я молчала, ожидая дальнейшего рассказа. Всхлипнув, ювелир продолжил:

— Но я ему ничего не сказал! Ни словечка о тебе не проронил! — добавил, схватив меня за руки и преданно глядя в глаза.

Я лишь непонимающе моргала в ответ на его тираду. Видя, мой вопросительный взгляд, поспешил объяснить:

— Змей!

Одного этого слова оказалось достаточно. Наконец, я начала медленно соображать, что к чему. Заметив проблески понимания в моих глазах, немного спокойнее продолжил:

— Он всё о тебе знает, — заявил устало и, наконец, выпустив мои руки, упал в кресло и добавил обреченно: — Глава Тайной канцелярии всё о нас знает!

Облегчив совесть, старик прикрыл глаза ладонью, измучено зажмурившись.

И как мне теперь его успокоить, не выдав при этом моей связи с герцогом? Глупо его убеждать, что глава Тайной канцелярии может покрывать воровку просто так, за красивые глазки.

— Дядюшка Фейт, успокойтесь, — начала я, хотя в голове не было ни одной стоящей мысли, потому решила разведать, что известно милому ювелиру. — С чего вы взяли, что герцог всё о нас знает?