Сослагательное наклонение - Юрий Гулин

— Господин комиссар, генерал Конг просит вас пройти к нему в палатку для переговоров. — и тут же успокоил метнувшеюся Мишель: — Вам нечего опасаться, мадмуазель.

Мороз успокаивающее похлопал Мишель по руке и вышел вслед за полковником.

В палатке помимо Мороза и вошедшего вслед за ним Окана был только генерал Конг, который поднялся навстречу комиссару. Он поприветствовал Мороза, но руки не протянул, видимо понимая, что ответного жеста не будет, и предложил комиссару сесть.

… - В резне я и мои люди участия не принимали. Мы только взяли форт штурмом, — начал Конг без дополнительного вступления.

— Это не оправдание.

— А я и не оправдываюсь, я — поясняю…

Мороз промолчал, ожидая продолжения от Конга. И оно не замедлило последовать.

… - После того как нас вытеснили из Рабона, мы нанялись на службу к президенту Габуту. Он незадолго до этого пришел к власти в Тонго на волне националистического угара. Я не буду подробно останавливаться на его деятельности на посту президента — это вам и самому хорошо известно. До последнего времени курс на свертывание демократических преобразований, которым уверенно вел страну Габуту, вызвал со стороны мирового сообщества «решительное осуждение», но и не более того. Уж больно щедро раскрыл президент перед иностранными компаниями богатые кладовые своей страны. Меня же — человека весьма далекого от демократии — это и вовсе устраивало. Но в последнее время в поведении Габуту стали происходить метаморфозы, которые вызвали у меня серьезное беспокойство — и чем дальше, тем больше. Дело в том, что президент не на шутку увлекся колдовством и шаманством. Причиной тому послужили несколько загадочных смертей, которые настигли противников его режима далеко за пределами Тонго. Причем во всех случаях полиция не нашла признаков насильственной смерти. Жрецы, тесно окружившие к тому времени президента, приписали заслуги в устранение неугодных Габуту политических противников себе. Была ли в этом хоть доля истины — судить не мне. Но с недавних пор Габуту уверовал в то, что с помощью колдовства он сможет, в случае необходимости, устранить со своего пути любых политических деятелей, как бы хорошо их не охраняли. Поэтому, когда жрецы потребовали принести в жертву кровожадным богам сотрудников миссий МС и Красного Креста, Габуту раздумывал не долго. Ведь он был уверен, что устранит любого, кто потребует применить к его стране санкции, если его причастность к резне будет доказана. Третьего дня, сразу после «беседы» с вами, Габуту отбыл в столицу, чтобы предъявить аккредитованному в стране дипломатическому корпусу и иностранным журналистам доказательства вины миротворцев в их собственной гибели, а также показать останки погибшего в авиакатастрофе комиссара МС Мороза, который так неосторожно повел вертолет над запрещенной для полетов территорией…

Конг замолчал глядя на Мороза. Он явно ожидал реакции комиссара на свои слова. Тот решил подыграть генералу.

… - И что?

— А нечего. Ничего у него не вышло. Все иностранные СМИ дружно обвинили президента в подлоге, а Совбез ООН объявил о начале вторжения иностранных войск в Тонго. Высаженный с кораблей и самолетов десант так быстро захватил столицу, что президент Габуту еле успел удрать. И теперь он скрывается от солдат ООН, которые ищут его по всей стране, попутно зачищая территорию от его приспешников.

— И вы решили переметнуться на другую сторону…

— Решил. Потому что я солдат, а не мясник.

— Но ведь вы понимаете, что суда ООН вам не избежать?

— Понимаю. Но лучше сидеть в ООНовской тюрьме, чем разделить участь этого критина Габуту.

— То есть, вы уверены, что до суда ООН Габуту не доживет?

— Бросьте, комиссар. Вы и сами это прекрасно понимаете. В мире есть очень много влиятельных политиков, которым вовсе не хочется, чтобы «господин президент» разоткровенничался на суде…

Мороз мысленно согласился с Конгом.

… - Но почему вы не уничтожили «под шумок» меня и мадмуазель Легран. Вряд ли мы будем для вас удобными свидетелями…

Конг криво усмехнулся.

— Уничтожил бы, будьте покойны, если бы не был уверен, что вы всех нас опять провели… И не надо так загадочно улыбаться. Не знаю, как вы это делаете, но сведения о вашем пребывании здесь поступают прямо к ООНовцам. В противном случае такая каша бы не заварилась.

Мороз кивнул головой.

— Что ж, Конг, вы меня действительно хорошо изучили. Я бы не сунулся сюда, не имея «туза в рукаве». И вы сделали правильный выбор. Убей вы меня, и для вас все было бы кончено.

В палатку, испросив разрешения, вбежал сержант и о чем-то негромко доложил генералу.

— На подходе Габуту и его головорезы. Что будем делать? — повернулся Конг к Морозу.

— Как что? Занимать оборону. А там, поглядим…

… - Комиссар Мороз, выходите с поднятыми руками. Вы и мадмуазель Легран. Я гарантирую вам жизнь, поскольку мне нужны заложники.

Голос Габуту, переданный через мегафон, разнесся над притихшим лагерем. Мороз тоже взял в руку мегафон.

— А что будет с Конгом и его людьми?

— Пусть убираются ко всем чертям — мне они не нужны…

… - Он нас что, за идиотов держит?

В голосе Конга звучала неприкрытая обида. Мороз жестом успокоил генерала и крикнул в мегафон:

— А ху-ху, бабуленька, не хо-хо?

После некоторой паузы с той стороны раздалось:

— Повторите, не понял.

Мороз усмехнулся:

— Не берите в голову, это просто русская поговорка. У меня есть время на размышление?

— Сколько вы хотите?

— Час.

— Полчаса и не минутой больше.

— Договорились. — крикнул Мороз и добавил, убирая мегафон ото рта: — Вот и ладненько…

— О чем вы? — раздраженно спроси Конг. — Их в несколько раз больше. Или вы надеетесь, что за полчаса сюда успеет прибыть помощь?

— Помощь может и не успеет, а вот ракеты, пожалуй, что да.

И Мороз начал вслух диктовать координаты цели. Конг смотрел на него с недоверием, но прерывать не решился. Закончив диктовать, Мороз подмигнул Конгу и принялся мурлыкать себе под нос какую-то незатейливую мелодию…

… Когда координаты цели были введены в бортовой компьютер стратегического бомбардировщика ВВС США, летчик нажал кнопку «пуск». Крылатые ракеты сорвались с пилонов и полетели в намеченный квадрат…

… - Время вышло, господин комиссар. Даю вам еще минуту, по истечении которой, мы открываем огонь.

Конг хмуро посмотрел на невозмутимого Мороза и отдал команду «приготовиться.».

В этот миг в воздухе что-то прошелестело, и на позиции солдат Габуту обрушился шквал огня и металла. «Бешенные носороги» невольно вжались в землю — уж больно близко гремели разрывы. Но до их позиций долетели только комья земли. Когда разрывы затихли, Конг весело взглянул на Мороза и, выскочив из окопа, повел своих солдат в атаку прямо в слой оседающей пыли…

… Когда первые вертолеты с коммандос прибыли к месту боя, их взору предстала следующая картина. По центру большой площадки был выложен огромный крест, указывающий место приземления. По левому контуру были выложены в ряд трупы солдат Габуту, с самим президентом посередине. Сбоку стояли «бешенные носороги» во главе с Конгом с Оканом. При виде вертолетов они присели на корточки и положили руки на затылки. А по правому контуру площадки в две кучи было сложено оружие. Меду кучами стояли два складных кресла, в которых сидели комиссар Мороз и мадмуазель Легран…

Эпилог

… - При заходе на посадку потерпел катастрофу… При ударе о землю самолет развалился на части и загорелся… Все находившиеся на борту пассажиры и члены экипажа погибли…

Мороз тупо смотрел на экран телевизора. Три часа назад он проводил Наоми на этот самый рейс. И вот… Сколько времени он так просидел, полностью уйдя в себя и свершено не воспринимая окружающие, Максим не знал. Когда его плеча коснулась чья-то рука, он молча поднял голову. Рядом с ним стоял Верховный комиссар МС ООН. Наверное, он хотел начать со слов соболезнования, но, взглянув в лицо Мороза, передумал.

— Вот что, Макс, поезжайте-ка вы домой! Пару дней можете здесь не появляться.

Максим кивнул головой встал и, молча, вышел из кабинета. Он шел по коридорам, никого не узнавая, не видя даже, как адъютант Верховного «расчищает» перед ним дорогу. Сел через предупредительно распахнутую дверцу на заднее сидение автомобиля. Через нее же вышел у своего дома и направился к двери…

… Когда дверь за Морозом закрылась, адъютант Верховного сочувственно вздохнул и направился к машине. А Мороз прошел в гостиную и, не раздеваясь, рухнул на диван, устремив пустой взгляд в потолок. Так он пролежал несколько часов. За окном уже сгустились сумерки, когда зазвонил телефон. Максим машинально ответил на вызов.

… - Максим Всеволодович, это Каминский.