Бледная графиня - Георг Борн

— Довольно! — не выдержала графиня, делая шаг вперед. — Я заставлю вас бояться меня. Вы еще плохо знаете меня, Этьен Аналеско! Что касается яда, то вы глубоко заблуждаетесь. Граф хранил яд в потайном ящике своего стола, что подтвердил недавно произведенный в замке обыск.

Гаген презрительно улыбнулся.

— Да, я знаю, вы постарались отвести от себя подозрение, но все это напрасно. Я сумею доказать вашу вину. Через несколько дней участь ваша будет решена. Я узнал, что ваш управляющий от вашего имени из Баума отослал депешу в Гамбург на имя Марии Рихтер, молочной сестры молодой графини Варбург. Не в Америку уехала Мария Рихтер. Она здесь и спит вечным сном…

Графиня невольно вздрогнула при этих словах. Этого она, очевидно, не ожидала. Гаген располагал свидетельствами, которые могли иметь очень важные последствия.

— А яд, — продолжал Гаген, — вы принесли, когда еще Милош был в замке, в комнаты, которые при жизни занимал граф, и сами положили его в потайной ящик стола, чтобы заставить всех думать, что это граф отравил свою жену и себя в припадке умопомешательства. Ловко придумано! Но вы были тогда не одни, Камилла фон Франкен, за вами следили, и ваша хитрость обратилась против вас самой.

— Презренный шпион заплатил жизнью за свою подлость, — довольно заметила графиня.

— Против таких людей, как вы, любые способы хороши.

Графиня поняла, что положение ее сейчас как никогда серьезно, она была полностью во власти Гагена, и, если все, что он знает, всплывет на суде, ее ждет неминуемая гибель. Однако, несмотря на смертельную опасность, она не потеряла присутствия духа.

— Не думайте, Этьен, что вы так просто можете меня погубить, — сказала она. — Прежде я и сама смогу нанести вам страшный удар, которого вам не вынести.

— Да не боюсь я вашего мщения, Камилла фон Франкен, — насмешливо ответил Гаген.

— Возможно, если дело касается вас лично, но если речь пойдет о вашем сыне — о Леоне Брассаре? — сказала бледная графиня торжествующим тоном.

— О моем сыне? — удивился Гаген. — Но судьбе было угодно, чтобы он стал и вашим сыном.

— Теперь он в моих руках. Либо вы отказываетесь от ваших угроз, либо губите своего сына…

— Вам известно что-то о моем сыне? — скрывая охватившее его беспокойство, спросил Гаген.

— Повторяю, он в моей власти. А мы имеем на него равные права. Больше я ничего вам не скажу.

— И вы думаете, что это хоть на минуту поколеблет мою решимость вывести вас на чистую воду и предать правосудию за неисчислимые ваши преступления? Ваши угрозы для меня ничего не значат.

— У тебя не осталось выбора, Этьен Аналеско, — зловеще сказала графиня, и ее бледное лицо приняло страшное выражение. — Молчи, или твой сын погибнет.

— Мне что-то непонятно… — промямлил Гаген, смешавшись. Куда делись все его напыщенные угрозы?

«Он сейчас выглядит, как законченный болван — этот сыщик-дилетант», — удовлетворенно подумала графиня и решила «добить» его:

— Ну, так знай же! В больнице Святой Марии, где еще недавно был доктором Леон Брассар, произошел пожар, в котором погибли двое: новый врач и сиделка Дора Вальдбергер. Она и подожгла сумасшедший дом. Но она была только исполнительницей. Подтолкнул же ее на это Леон Брассар — твой сын!

Даже для закаленного в несчастьях Гагена это было уже слишком.

— Да не он подтолкнул сиделку. Это твоих рук дело! — в сердцах воскликнул он. — И так понятно! — Гаген выглядел сломленным и смятым.

— Он, он соучастник и вдохновитель преступления, — угрожающе повторила графиня. — И обещаю тебе, он погибнет, если ты пойдешь против меня.

Гаген, не в состоянии больше скрывать отчаяния, закрыл лицо руками и выбежал, награжденный на прощанье победной улыбкой графини, которой еще раз удалось увернуться от решающего удара.

XIX. ГРАФИНЯ ПОБЕЖДАЕТ

Возвратимся к тому вечеру, когда Лили встретилась с Леоном Брассаром на краю пропасти.

По роковому совпадению, именно в этот вечер происходил описанный в предыдущей главе разговор.

Как ни старалась, Лили не смогла спастись от своего преследователя и теперь расплачивалась за глупую попытку найти старого Вита.

— На сей раз ты от меня не уйдешь, — приговаривал Леон, унося ее все дальше от пропасти.

— Пустите меня! Что вам от меня надо? — молила Лили в смертельном страхе. Впрочем, она прекрасно знала, что ему надо от нее.

— Сейчас узнаешь, мое сокровище. Отчего ты дрожишь? Разве ты не знаешь, что я тебя люблю?

— Если вы действительно меня любите, то отпустите, оставьте меня в покое.

— Нет, я не буду так глуп, — засмеялся Леон Брассар. — Я рад, что мне посчастливилось встретиться с тобой. Красота твоя стала еще ослепительней — жизнь в сумасшедшем доме тебе нисколько не повредила. О! Ты будешь моей во что бы то ни стало!

— Оставьте меня! — кричала Лили. — Я не буду вашей, я навеки связана с другим. Чего еще вы хотите от меня?

— Взять тебя с собой в замок, мое сокровище, я же говорил тебе…

— Лучше смерть!

— Не говори глупостей! Куда же ты вообще можешь сейчас пойти? Больница Святой Марии частично сгорела. Тем более что там и без того не было хорошего надзора за больными.

— Лучше убейте меня, только не несите в замок! — в отчаянии попросила Лили.

Но все мольбы и просьбы оставались напрасными. Леон волок ее в замок. Полубесчувственная от ужаса, Лили уже горько раскаивалась в своем глупейшем поступке.

Дорога и поле вокруг были пусты. Наступала ночь. Никто не мог оказать ей помощи.

При виде замка новая волна ужаса накатила на Лили. Она представила себе, какая полная страха и мучений ждет ее здесь жизнь, впрочем, очевидно, весьма и весьма короткая, и ей стало дурно. А Леон смеялся.

Пройдя по боковой тропинке к одной из башен замка, давно уже необитаемой, он внес туда Лили и, положив ее, бесчувственную, на диван, сразу же вышел, тщательно заперев за собой дверь. Он спешил к графине, не подозревая, как нужен ей сейчас.

Лицо графини выражало прежние уверенность и надменность. Глядя на нее, невозможно было подумать, что еще совсем недавно над ней вот-вот готова была разразиться гроза.

— Должно быть, что-нибудь очень важное привело вас ко мне в столь поздний час? — приветливо встретила она Леона. — По вашему лицу чувствуется, что произошло нечто особенное.

— Вы правы, графиня, и я надеюсь заслужить вашу благодарность. — С таинственным видом Леон подал Камилле ключи.

— Что это за ключи? — удивилась она.

— Ключи от моего сокровища, — с улыбкой ответил Леон Брассар.

— Не понимаю, — пожала плечами графиня, — объясните, пожалуйста.

— Это ключ от одной из комнат передней башни замка. Там… Я не могу… Было бы гораздо лучше, если бы ваше сиятельство позволили мне проводить вас туда. Всего на одну минуту!..

— Вы меня заинтриговали…

— Я заранее убежден, что вы будете в высшей степени удивлены, если согласитесь пойти со мной и взглянуть.

— Хорошо, идемте.

Леон поспешно взял подсвечник с зажженными свечами и вышел, сопровождаемый графиней.

Они подошли к башне, поднялись наверх. Леон с прежним таинственным видом молча отпер дверь и посторонился, пропуская вперед графиню.

— Вот сумасшедшая из больницы Святой Марии, которая выдает себя за вашу падчерицу, — показал Леон на бледную как смерть Лили, прижавшуюся к стене.

— Как! Вам удалось привести ее сюда? — не скрывала своего изумления графиня. — Это прекрасно. Несчастной вредно было оставаться в том заведении, где жизнь ее постоянно подвергалась страшной опасности.

Лили не в состоянии была вымолвить ни слова.

— Она назвала свое настоящее имя? — поинтересовалась графиня.

— О нет, графиня, тут все по-старому.

— Быть может, вам посчастливится здесь, в стенах замка, вернуть ей рассудок? Вы ведь знаете, в чем суть ее болезни: она считает себя графиней Варбург. Надеюсь, доктор, вам удастся помочь ей, тем более что она будет единственной вашей больной, и есть возможность сосредоточить на ней все свое внимание. А до тех пор, пока она останется здесь, я назначу для ухода за ней одну из своих служанок.