Десять поцелуев, чтобы влюбиться - Мила Любимая

Через несколько недель начали встречаться. Прошло уже два месяца, а мы всё еще вместе.

Очень хочу чувствовать к нему хоть что-то. Привязанность, страсть, симпатию. Но, когда я вижу Игната, то сердце не замирает в груди. Когда он целует меня или обнимает, по коже не бегут сладкие мурашки. Между нами нет огня. Но он надежный, заботится обо мне, переживает. Я должна попытаться быть счастливой с ним. Наверное…

По крайней мере, у мамы с папой всё хорошо складывается.

Они поженились, вот-вот на свет появится братик или сестренка. Мы все в предвкушении. Хотя родители перебрались в наш новый загородный дом, я решила не съезжать со старой квартиры. Может быть, это было предрешено где-то свыше. Покупатели неожиданно отказались от сделки, и мама не стала искать новых.

На выходные езжу к маме с папой, в остальное время живу здесь. До универа недалеко, плюс тут Рори и школа танцев, куда мы с ней ходим. До Миры можно легко на автобусе добраться, прокатившись всего десять остановок.

Сегодня мы с Игнатом идём в театр на какой-то мюзикл.

Выходить через полчаса, а я до сих пор толком не готова. Даже с платьем точно не определилась. В итоге выбираю черный футляр с молнией во всю спину и полусапожки на маленьком каблуке. Волосы заплела в косу, лицо немного освежила макияжем. Подкрасила ресницы, на губы нанесла матовый блеск розового оттенка.

Только убрала помаду в клатч, как раздался звонок в дверь.

Чёрт возьми, он уже здесь!

Открываю и понимаю, что это не Игнат. Передо мной стоит Дима. Глаза горят как-то безумно, губы растянуты в довольной улыбке.

Даже сказать ничего не успела, а он сразу решил добить меня.

— Я люблю тебя.

Боже! Опять!

Так хочу это слышать и одновременно порываюсь зажать уши руками, отгородить себя от Сотникова и его жестоких игр. Почему он всё не успокоится? Всё в прошлом. Мы в прошлом!

— Мы это уже проходили.

— Знаю, — он берет меня за руку и крепко сжимает пальцы. — Я буду ждать сколько угодно, Савельева.

Зачем? Что он хочет изменить? Едва держусь на плаву, ещё немного и утянет на самое дно.

— Паршивый план, Сотников.

— Лучший в моей жизни.

Долго молчим. Дима держит меня за руку. Его прикосновения правильные, нужные мне, но совершенно недопустимые.

— У меня есть парень.

Он замирает, облизывает губы, а потом спрашивает как-то хрипло:

— Ты счастлива?

— Да, — отвечаю, не задумываясь. — Мне с ним хорошо.

Но моё сердце истерично и во всю глотку орёт совсем другое, заставляя голос разума и рассудок замолчать.

«Самой себе врешь. Тебе было хорошо лишь с одним Димой» …