Наброски пером (Франция 1940–1944) - Анджей Бобковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Евреи с сегодняшнего дня носят желтые звезды с черной, стилизованной в форме еврейских букв надписью «JUIF»[556]. Я стараюсь их не замечать, потому что мне стыдно. Но как мало людей понимает, до какой дикости дошли мы, БЕЛЫЕ ЛЮДИ. Мне стыдно за всю расу, замечательную расу, построившую современный мир, придумавшую технику, приручившую природу, победившую столько болезней, зачем? Чтобы в 1942 году принудить собратьев, свой, может быть, самый ценный элемент, свои дрожжи, носить унизительные знаки, как прокаженные в Средние века. Если бы у меня была кожа другого цвета, я бы потерял все уважение к белым. Когда-нибудь, возможно, придется заплатить высокую цену за эти забавы безумцев. Цену нашего существования. Наша техника и наша дикость будут использованы для нашего же уничтожения.
11.6.1942
Немцы повторяют наступление под Харьковом и начинают осаду Севастополя. Битва за нефть на Кавказе началась. Интересно, как долго русские смогут защищать Севастополь. В Ливии все хуже и хуже. Роммель{73} подталкивает англичан. Это бесконечные прогулки по берегу моря. Время летит так быстро, что голова идет кругом. Когда закончится эта война? Вопрос, которым задаются миллионы людей, стал игрушкой в руках судьбы, нечистых сил.
Как мы все ужасно отупели. Только иногда, когда можно спокойно подумать, волосы встают дыбом. Ведь никогда в истории мира не были настолько попраны элементарные принципы права, не убивалось все, что хоть как-то связано со справедливостью и гуманизмом, с человеком и его духом. Во что превратился мир? В сборище существ, все более теряющих то, что можно назвать внутренней жизнью и культурой духа. Жизнь стала поверхностной в своем рьяном стремлении к тому, чего она сама не может осознать, в погоне за скоростью, развлечениями, на полную катушку пользуясь всеми достижениями цивилизации, чего мозг и нервы уже не состоянии вынести. Политические и экономические системы превратили весь мир в одну большую тюрьму, в которой тела и дух миллиардов людей скованы «новыми», «единственными» и «истинными» социально-политическими идеологиями. Чем же являются все эти современные системы, современные мысли и концепции, современные взгляды на жизнь человека и его устремления? Это просто одно большое и повальное отрицание человека. Все ценное, что могло бы развиться в этом самом неудачном творении Божьем и расцвести на протяжении поколений, все это уничтожается в нем систематически и точно — научно. К чему мы пришли? К тому, что сегодня считаем понятным и общепринятым то, что заставило бы сердце человека каменного века забиться сильнее. А наше бьется нормально, потому что мы отупели, стали безразличными и ведем себя как животные в период охоты: от облавы до облавы, маскируясь и прячась, стараясь не привлекать ничьего внимания.
Век разгула низменных инстинктов, причем разгула сознательного и разработанного с помощью самых передовых методов. XVIII век дал Декларацию прав человека для того, чтобы XX век превзошел самого себя в изобретении «единственных и истинных» идеологий, которые позволили бы баранам различных Панургов забыть о правильном смысле и значении слов «закон» и «человек». Современное государство стало молохом, пожирающим миллионы людей, существом, требующим постоянных жертв и рабства, в котором человек как личность, представляющая определенную мысль и дух, перечеркнут, растоптан, уничтожен. То, что мы воспринимаем сегодня как право, законы и кодексы, и, еще хуже, то, что мы привыкли считать фактором, управляющим отношениями между людьми, является обычным беззаконием. Сегодняшний человек считает допустимым, что его письмо может быть открыто и прочитано, доставлено или нет, что в его квартиру можно войти без постановления суда, что его отправят в лагерь или убьют без суда. Законы и кодексы нового мира — это беззаконие, изложенное в параграфах, вдолбленных в отупевшие умы стада двуногих, которые привыкли и реагируют только тогда, когда это касается кого-то непосредственно. Хочется кричать, выплюнуть легкие, выть от того, что принят и считается нормальным принцип «цель оправдывает средства», ВСЕГДА являющийся ПРЕСТУПЛЕНИЕМ — преступлением, которое когда-нибудь нас похоронит.
Незащищенному гражданину вбиваются в голову кодексы беззакония с помощью револьвера, пулемета, броневика и контроля частной жизни. А над всем этим пропаганда, эксплуатирующая всех и вся, чтобы придать подобие истины все более грязной и грубой лжи. На полях сражений гибнут люди, по всему миру гибнет Человек, превращаясь в животное, выхолощенное и думающее только о том, чем набить желудок и что сделать, чтобы прожить на день дольше, чем другая особь из стада, подгоняемого кнутом и подталкиваемого в спину стволом заряженного пистолета. Все это оставит свой след, деградация будет длиться годами. Ведь, чтобы из скота, каким является человек, сделать человека, нужны годы. Чтобы сделать из него еще большего скота, достаточно минуты. После войны мы опять должны вернуться к одной из систем, измывающихся над человеком? Большевизм избил и уничтожил человека, фашизм сделал то же самое с помощью более «латинских» методов, нацизм заставил страдать уже полмира. Остается англосаксонский либерализм, слабый, как любой либерализм, но, в конце концов, единственный. Возможно ли будет создать что-то новое еще в этом поколении, деградировавшем и оподлившемся, заблудившемся в пространстве и во времени, почти не отличающем право от беззакония и Бога от дьявола? Не знаю. Пессимизм? Отсутствие веры в человека? Mизантропия? Нет. Это всего лишь минута размышления, минута раздумий каждого, пытающегося остаться человеком в эпоху, в которой бездумность и «единственные и истинные» идеологии возведены на пьедестал, а у его подножия все человечество совершает богослужение с помощью молитв, заученных из молитвенников, полных ектений беззакония, сумасшествия, глупости, озверения и крови.
20.6.1942
Сегодня в Министерстве труда я уладил одно дело. Нам удалось разместить более десяти рабочих на так называемых chantier de chômage[557], где они будут работать в парках, а в полдень для них, возможно, будет обед. 1600 франков в
