Третья сила. Сорвать Блицкриг! - Федор Вихрев

— Каудильо в неудобном положении, — засмеялся кто-то, — столько пинать дуче в своих речах и оказаться перед фактом. Более того, наиболее радикально настроенные офицеры армии и флота, видя успехи Италии, начинают все громче требовать от Франко сделать решительный шаг.

— Он уже отправил в Россию «Синюю дивизию» из самых радикальных…

— Ему придется создавать еще одну – дабы успокоить общество, иначе рискует оказаться в роли Ларго Кабальеро.

Вернувшись из поездки по лагерям, я опять начал работать с танками.

Через неделю меня послали на железнодорожную станцию принимать партию новых экспериментальных танков с Харьковского завода. Их прислали всего десять штук для проверки в боевых условиях. И вот когда я их узрел… В общем, я был в ауте. На платформах стояли Т-55 (их, правда, по году выпуска Т-42 обозвали, но суть от названия не изменилась) со стомиллиметровым орудием в башне. Командирская башенка тоже была не забыта, люк мехвода убрался на крышу бронекорпуса, курсовой пулемет пропал. На башне, кроме спаренного с орудием пулемета, стоял и зенитный крупняк с сектором обстрела в 360 градусов. Кроме того, на башне стояли по пять дымовых гранатометов с каждой ее стороны – скопировали-таки то, что в свое время Олегыч наваял в немецком тылу. Бронезащитой новый танк, конечно, уступал разрабатываемым тяжелым, но был намного защищенней, чем Т-34.

Мы стали гонять полученные танки. Ну, что тут сказать. После недели на полигоне из десяти машин у меня остались только три. Остальные с Доком и перечнем дефектов поехали на доработку. На трех машинах «умерли» двигатели. Причем, как говорится, «с концами». На первой мотору пришла хана через три минуты после запуска. На двух других – «погибли» коробки передач. Еще на одной после семи выстрелов заклинило затвор у орудия. Но больше всего меня потряс танк с бортовым номером «шесть». У него на третьем выстреле сдвинуло с погона башню. Кроме этого обнаружилась еще куча мелких недоделок, которые были не так критичны.

Из донесения командующего Северным флотом – 22 декабря 1941 года, выполняя задачу по прикрытию конвоя PQ-5, следующего в Мурманск, поисковая группа капитана первого ранга Рыбатченко, в составе эсминцев «Куйбышев» (флагман), «Урицкий» и СКР «Буря», обнаружила в квадрате 45–63, в ста двадцати морских милях от мыса Нордкап, оставленный экипажем линкор «Дюк оф Йорк». С помощью обнаруженного СКР «Буря» спасательного буксира «Л'акорт» сил «Свободной Франции» под командованием лейтенанта Анри Турве, подняв на линкоре флаг ВМС СССР и оговорив по «морскому праву» долю, причитающуюся экипажам кораблей, начали буксировку линкора в Молотовск.

Согласно докладу адмирала флота Его Величества Брюса Фрезера, 22 декабря после атаки линкор «Дюк оф Йорк» оставлен командой и затонул в районе мыса Нордкап. Вчера об этом объявило Берлинское радио.

Два часа назад караван встречен силами ОВР военно-морской базы Молотовск.

— Товарищ Кузнецов, как это может быть, англичане бросили линкор, как вообще это возможно?

— Так точно, товарищ Сталин, они бросили, а мы подобрали, в точности как с эсминцем «Хантер» в Барселоне в тридцать седьмом.

— И что вы планируете делать с этим линкором?

— Вернуть за вознаграждение, товарищ Сталин. Ремонт и использование нам не потянуть, да и обидятся англичане.

— Почему не потянем?

— Ремонтировать негде, запчастей и боеприпасов нет, даже металла подходящего для ремонта нет. А в качестве страховки нам должны около пяти миллионов фунтов плюс расходы на буксировку. Международное морское право, дело выверенное годами, не отвертятся.

— Хорошо, а французам сколько?

— Как договорились, изначально четверть, прошу разрешения использовать полученные деньги для нужд ВМФ.

— Хорошо. Действуйте!

— Здравствуйте, мисс, могу ли я видеть кого-нибудь из старших партнеров вашей адвокатской конторы?

— Как прикажете доложить?

— Военно-морской атташе посольства СССР в Лондоне, капитан третьего ранга Николай Розанов, дело связанно с морской страховкой.

— Присаживайтесь, коммандер, я доложу.

— Здравствуйте, коммандер, моя фамилия Морриган, и я в этой скромной обители занимаюсь морской страховкой.

— Здравствуйте, мистер Морриган, в ваших предках не было богини войны?

— Нет, но я рад встретить человека, знающего наши легенды. Что привело вас к нам?

— Правительство СССР хотело бы заключить с вами отдельный договор на предоставление юридических услуг по морской страховке.

— Нет проблем, вы, наверное, уже знакомы с нашими условиями? Вот договор.

— Да, вот мои бумаги на подписание договора… …Ну что ж, вот вы и наш клиент. Теперь давайте о деле. Какие у вас проблемы?

— Проблемы у флота Его Величества. Правительство СССР хотело бы получить страховые выплаты за потерянный линкор «Дюк оф Йорк». Он спасен нашими кораблями и отбуксирован в Архангельск. Помимо страховки мы хотели бы по стандартной формуле «нет спасения – нет вознаграждения» получить компенсацию за спасательную операцию…

«Домой, домой, пора домой». На самом интересном месте нас перебрасывают обратно. Нас – это спецгруппу из Москвы, по-другому не скажешь. А жаль, тут такие дела готовятся… Сталинград не Сталинград, но что-то близкое – Смоленск. Но – уже без нас. А наш путь лежит в Москву, а там – по городам и весям, ибо КБ и заводы, работающие по нашей тематике, разбросаны по всей стране. То, что будет после войны, — после войны и будет, а пока – работаем.

У нас не соскучишься. Получив с ноутбуков трехтомник Роскилла, Наркомат ВМФ начал кипеть и булькать. Что-то там затевалось. В начале октября флот срочно затребовал четыре комплекта РУС-2К сверх плана. Зачем они были нужны флоту при наличии ленд-лизовских РЛС, совершенно непонятно. Однако адмирал Кузнецов стоял насмерть. Дайте комплекты к десятому октября – и точка. Жалобы на недостаток мощностей ленинградских заводов его совершенно не беспокоили. Девятого октября комплекты отгрузили флоту. И они как испарились.

А десятого ноября на аэродроме в Жуковском появились четыре контейнера, которые морские пехотинцы охраняли с большим рвением, чем люди Власика охраняют «ближнюю дачу». Самолеты со складными крыльями – ни на какие другие не похожие. Даже на стоящие рядом американские «кошаки». Вообще, на флоте творится что-то непонятное – отчего-то там сильно озаботились авианосцами вообще и палубной авиацией в частности. Как итог – колоссальный шухер. И ведь логичный, не подкопаешься.

В рамках этого шухера зацепили и нас: флоту нужен был сорокапятимиллиметровый автомат, корабельный вариант 61-К его не устраивал. Такие пушки испытывались до войны, были приняты на вооружение, но впоследствии от них отказались, если я правильно помню, по причине низкой надежности. Здесь же, по настоянию флота, работы были возобновлены. По результатам расследования установили, что причиной задержек был материал гильз сорокапятимиллиметровых выстрелов. После анализа количества этих выстрелов на складах было принято решение о переходе на новый материал. Выпуск боеприпасов просел, но был в значительной мере скомпенсирован за счет запасов флота. Параллельно велась доводка автомата. Впоследствии в серию пошли и автомат, и новая сорокапятка с удлиненным стволом и дульным тормозом.

Потом более плотно занялись наконец-то зенитными автоматами. Здесь было не очень, так скажем. В серии находились тридцатисемимиллиметровые пушки 61-К. В принципе, не самые плохие, но имеющие уйму недостатков и не удовлетворяющие не только флот, но и армию. Трогать их пока не стоит, пусть остаются в серии, для отработки производства, попутно упрощая и удешевляя его. А вот сравнительно мало выпускаемый двадцатипятимиллиметровый автомат 72-К позволял немного похулиганить. Хулиганство сводилось к доработке пушки ВЯ-23 и созданию ее зенитного варианта с удлиненным стволом. Работа шла нелегко, да и не бывает все просто, но приз в конце пути ожидал весьма впечатляющий – не только нормальная авиапушка, на фоне которой ШВАК смотрелась… не очень, но и максимально с ней унифицированный зенитный автомат с ленточным питанием и высокой скорострельностью. Проблема, как и в случае с сорокапятками, была не столько в орудии, сколько в боеприпасах – требовалось поднимать качество изготовления. Возни с этим оказалось как бы не больше, чем с новой счетверенной установкой. Но, так или иначе, в январе «счетверенка» успешно отстрелялась на полигоне. А еще через два месяца четыре переживших испытания образца ЗСУ-23-4 на шасси Т-34 (два полуоткрытых, два закрытых) отправились в распоряжение нашего Медведя. До своей тезки им было как до Китая ползком, но некоторые навороты оттуда (например, схема стрельбы) таки использовались.