Имперский ястреб - Диана Удовиченко

– Панцирь Мрака, бастард.

Он нараспев произнес гортанную фразу, и позвоночник взорвался новой болью, предвещавшей заклятие невероятной силы. Я вовремя окутался коконом: вокруг кайлара взметнулся огонь, разрастаясь и заполняя собой все огражденное куполом пространство. Наверное, со стороны это выглядело как одна огромная масленая лампа. Бушующее пламя пожрало траву на плацу и превратило землю в пепел. Но моя защита сработала, и я, невредимый, стоял посреди этого безумства, ощущая, как мощь стихии постепенно угасает. Наконец буйство пламени утихло, и оранжевые языки исчезли, не оставив после себя даже дыма. Избавившись от кокона, я тут же отправил в Хамара новое заклятие – «Водяной клинок». Безрезультатно. Но почему—то капрал не спешил отвечать мне новой волшбой, он просто стоял и смотрел на меня. Я хотел было опять швырнуть в него «Железный кулак», но тут почувствовал, как что—то осторожно, вкрадчиво сдавило мне шею. Сначала едва заметно, как будто мне просто не хватило воздуха, потом сильнее, сильнее… Ощущение удушья усиливалось. Хамар показал мне правую руку со слегка скрюченными пальцами.

– Вот и все, сосунок.

Я обеими руками ухватился за невидимую, пережимающую горло, петлю, пытаясь освободиться. Кайлар медленно, нарочито лениво, двинулся ко мне.

– А если я сделаю так? – смуглые пальцы сжались чуть сильнее, и я захрипел.

– Нет—нет, я не стану дарить тебе такую легкую смерть, – издевательски хмыкнул Хамар, ослабив хватку. – Ты будешь умирать долго, до самой последней секунды своей ничтожной жизни сожалея о нашей встрече.

Я жадно глотал воздух, пытаясь прогнать застилающую глаза мертвенную муть. Кайлар подходил все ближе, медленно, сладострастно стискивая пальцы.

– «Петля бесконечности», малыш. Ты, наверное, и не слышал о такой? Знаешь, в чем твоя беда? У тебя нет собственного стиля. Жалкий червяк, нахватавшийся отрывочных знаний и возомнивший себя магом!

– Пошел ты, – одышливо просипел я, извиваясь всем телом и силясь освободиться от давящего меня аркана.

Хамар остановился в нескольких шагах от меня.

– Как я ждал этой минуты! Как готовился к ней! Я, великий воин, Огненный дракон, из—за тебя превращенный в крысу, был вынужден наушничать и красться в ночи, в полсилы швырять из—за угла бездарные заклятия! Но сейчас ты заплатишь за все!

Он снова двинулся ко мне, от своих собственных слов все больше распаляясь и пропитываясь тяжелой злобой. Каждый раз, выкрикивая очередное обвинение, кайлар непроизвольно сжимал пальцы, и я начинал задыхаться. Затем, словно опомнившись, не желая дарить мне быструю смерть, он чуть отпускал хватку. Я пытался вспомнить хоть какое—нибудь заклятие, найти способ освобождения, но угасающее сознание не могло уцепиться за ниточку формул, слов и плетений.

– Ты хочешь знать, как я это сделал? Ведь хочешь, правда? Обратная тяга, бастард. Тебя сгубил твой собственный талант. Ты думаешь, боевая магия – это только глупые огненные шары, или нелепые «Железные кулаки»? Нет, дурачок, – пальцы слегка разжались, давая мне возможность ухватить порцию воздуха, – настоящая боевая магия – это великое искусство убивать тихо, нежно и незаметно… Можно всего лишь пережать пару артерий, или проделать в человеческом теле крохотную, невидимую глазу дырочку – и все! – Хамар торжествующе засмеялся, пальцы сомкнулись, я захрипел. – О, прости! – насмешливо проговорил он. – Еще не время.

Я упал на колени, судорожно раскрыв рот, а кайлар остановился напротив меня, брезгливо разглядывая мое лицо.

– Ты будешь выглядеть неэстетично. Посиневшая кожа, черный распухший язык, вываленный наружу… И все это потому, что не заметил, как, швыряя в тебя заклятия, не дающие ничего, кроме пыли и грохота, я после каждого из них отправлял вслед крохотный, слабый фрагмент «Петли». Главной целью этих тяжеловесных заклятий было создание обратной тяги, и ничего более. Именно из—за этого ты не заметил, как маленькие кусочки моих чар вытянулись и сплелись в непобедимую волшбу. На фоне мощной тяги ты не почувствовал более слабую.

Только не потерять сознание… Луг, только не это… Тогда он добьет меня… Мысли путались, прерывались, на какие—то секунды я выпадал из реальности, потом приходил в себя, и все начиналось сначала. Глоток воздуха… снова удушье…

– Ты хочешь знать, почему я не сделал этого раньше? Я пытался, но у меня не было возможности долго закидывать тебя заклятиями. Проделывать это в течение нескольких ночей тоже не получалось, фрагменты утратили бы стабильность. А без прикрытия ты бы ощутил составляющие «Петли». Ты ведь талантлив, этого у тебя не отнять. А может быть, тебе интересно, как я маскировался? Да очень просто: ты видел мою татуировку, но решил, что на ней изображен Золотой дракон. Зелье, изменяющее цвет. Еще артефакты Мрака, пара сбивающих со следа амулетов, изготовленных самим Верховным. И самое главное – умение закрывать свой ум, притворяться, сходить за своего.

Хамар присел на корточки, жадно заглядывая мне в глаза.

– Знаешь, почему я так тебя ненавижу? – страстно прошептал он, обдавая меня запахом старки и прокисшего дыхания. – Потому что ОН в глубине души не желал тебе смерти. Я понял это. С каждым моим докладом он испытывал облегчение, узнав, что ты все еще жив… Я служил ему много лет, и ни разу не доставил разочарования. Но он воспринимает меня лишь как слугу, не желая делиться ни славой, ни богатством. Швыряет мне жалкие объедки со стола, как паршивому псу… А тебя признал равным.

Он протянул левую руку, взял меня за подбородок и повернул мое лицо вбок.

– Посмотри, бастард. Кажется, твои друзья волнуются?

Большой Темный зонт был абсолютно прозрачен, позволяя видеть и слышать все, что происходило за его пределами. Просто мое ускользающее сознание до некоторого времени этого не воспринимало. Но теперь я смотрел на них. Вокруг купола собралась вся рота. Парни обстреливали его из арбалетов, пытались прорубить мечами. Дрианн с магессой, встав плечом к плечу, поливали поверхность щита струей огня. Я невольно усмехнулся немеющими губами: видимо, мага научила этому Марьяна. Мастер Триммлер размеренно лупил по зонту своим топором. Они не сдавались, они боролись за меня… Спасибо, ребята. Крики, шум, звуки ударов о невидимую, но непреодолимо прочную поверхность… Но больше всего меня поразило лицо Лютого. Оно было искажено такой яростью, ненавистью и болью, что, казалось, эти чувства могли сами по себе разнести в прах любую волшбу.

– Забавная картинка, не правда ли? – Хамар снова сжал пальцы, вызвав у меня новый приступ удушья, а у моих товарищей – отчаянный крик. – Они меня не выпустят отсюда живым, я это прекрасно понимаю. Как бы я ни был силен, мне не выстоять против роты Ястребов, двух магов, да еще и целого гарнизона Волков в придачу. Поэтому я готов к смерти. Меня уже ждут во Мраке, я знаю, какая кара мне уготована. Но я постараюсь забрать с собой как можно больше твоих друзей… Например, этого грязного полукровку, а еще – щенка, называющего себя волшебником. Девочка тоже отправится с нами. Как насчет гнома, бастард? Тебе будет его жалко? Сдохни, испытывая душевные муки! – истерично выкрикнул капрал, плотно стискивая кулак и сжимая его так, что пальцы побелели.