Королевство поющих ветров - Анастасия Шевцова

 Герцог широко улыбнулся.

 -Не удивительно, учитывая его безумие. Он мертв, Лирамель, и все кончено – теперь уже окончательно, я сам проверил. Пару месяцев назад мы получили от Шаддана письмо с сообщением, что герцог серьезно болен. С того дня, я ежечасно отслеживал обстановку через приближенных лиц. Кайл не поступился бы своей ненавистью ради рода матери, которого стыдился всю сознательную жизнь, но его дядя… Было совершенно очевидно, что старый убийца останется верным своему проклятому роду… Ли, она так похожа на тебя! - покосившись на девочку, оборвал он мысль. - Как зовут это чудо?

 -Принцесса Мариэль Валлор! - звонко ответила за меня дочь. - А вас?

 -Герцог Карл, Ваше высочество.

 Ахнув, она выпустила шипящего кота и изумленно раскрыла рот.

 -О…

 Брат рассмеялся и степенно поклонился.

 -Позвольте взять вас на руки, моя дорогая, - вежливо попросил он, и я улыбнулась, невольно вспомнив свое детство.

 Мария благосклонно кивнула и доверчиво потянулась к нему. Втроем, не считая рыжего мышелова Шао, мы вышли из древних темниц Бартайоты.

Эпилог.

 Мой первый день на воле, казалось, тянулся вечность. Но если я была счастлива, то определить словами чувства Марии, не представлялось возможным. За всю свою жизнь, кроме серого камня, дочь не видела почти ничего, и вдруг перед ней распахнулся огромный мир, наполненный звуками и цветом. Привычный кокон в одночасье раскололся пополам, и открывшееся пространство оказалось так велико, что маленькая девочка в нем потерялась.

 Марк не поехал в Бартайоту - он боялся надолго отлучаться из Замка, поэтому остался с сыновьями. Три месяца назад никто еще не мог сказать наверняка, чем закончиться вся эта история… Кроме Карла, разумеется. Думаю, именно брат уговорил его не ехать, найдя кучу предлогов и аргументов. Вряд ли он рассказал все, что знал о смерти дяди и той цене, которую ему пришлось заплатить за мою жизнь и свободу, но так или иначе, все действительно было кончено.

 Не хватило бы и сотни страниц, чтобы написать все то, что я узнала и передумала… Жизнь была так прекрасна, разнообразна и не предсказуема, что душа просто не могла вместить ее, и только молча склоняла голову. Искренняя молитва моей дочери, не омраченная и каплей сомнения, сотворила чудо. И я благоговейно лобызала его, ревностно сохраняя в сердце, как самое большое сокровище.

 Мы пробыли в Бартайоте без малого три недели. Я очень хотела дождаться гарнизон, где когда-то служила, и повидать дядюшку Аармани. Карл понял мой порыв, и только когда все долги были отданы, а новости пересказаны, он отослал Марку весточку о нашем скором возвращении.

 Верный Снежок уже давно наслаждался покоем в конюшнях Замка, поэтому мы с Мари и маленькой Джафирой, дочерью Витдана, ехали в комфортном большом экипаже, каждый вечер останавливаясь на ночлег в городах и деревнях. Я посетила Тесс Виколь и огромного толстого Кико в Барсетале, воздав за их верность так, как подсказало мне сердце. Толстый харчевник был вне себя от счастья, когда узнал причину оказанной чести и едва не лишился чувств. Посоветовавшись с братом, я рекомендовала одного из его сыновей - двухметрового румяного детину лет двадцати с небольшим - Аармани в гарнизон. Если не воином, то поваром этот юноша обещал вырасти замечательным, а в Бартайоте нуждались в разных людях.

 Натан уехал с нами. Все эти годы он преданно служил Карлу, тайно переправляя в Замок отчеты от Шаддана. О самом старике никто ничего не слышал, и это было единственное, что меня огорчало. Я попыталась выспросить у Карла, что же случилось с моим дорогим тюремщиком, но брат только покачал головой и нехотя ответил: «он жив и просил о нем забыть». Больше ничего узнать не удалось.

 Долгий путь домой стал путем славы, но для меня это была дорога к родному очагу, к мужу и детям, любимому Яблоневому саду и горячему кофе по утрам. Память милостиво вычеркнула прошлое, полное унижений и горечи. Власть, которой теперь было более чем достаточно, уже не тяготила и не ранила. Я стала неуязвима для лести и ненависти, потому как слишком хорошо познала цену и им и себе самой – эта была моя награда и наказание.

 В Пате, в резном белом дворце, мы попрощались с Кристианом. Его место отныне было на севере, в княжестве аллотар. Трогательно и грустно было наше расставание, и я не старалась сдержать слез. Но мы не унывали, ибо за расставанием вновь ждала встреча, и будущее не раз ее нам обещало. Утром он уехал, а мы, задержавшись еще на немного, продолжили путь на юг.

 И вот, осталось позади Васильковое поле, и белые башни вспорхнули ввысь, пронзив синее, как глаза моей дочери, небо.

 -Не бойся, Мариэль, - в который раз повторила я, проведя рукой по ее темным волосам. - Это твой дом – колыбель нашего рода. Куда бы ты ни шла, дорога всегда приведет тебя в Сад.

 Розовая тропинка слилась с широкой белой дорогой, ведущей к воротам Замка и как только мы ступили на нее, сотни труб радостным криком пронзили воздух: все стопники Горгота, выстроившись в длинную колонну, обнажили мечи и отсалютовали вновь обретенной королеве. На нижних ступенях мраморной лестницы, стоял Якир Варутский и, улыбаясь, держал на бархатной подушечке серебряную корону. Взяв ее в руки, я с благоговением надела родовую реликвию на голову. Она больше не была моим бременем - лишь неотъемлемой частью и желанной честью.

 Марк, весь в белом, ждал у золотых ворот Тронного зала. Мы, молча, взглянули друг на друга, и это было больше, чем тысячи слов. Он протянул руку, и как во сне я прошла с ним по зеленой ковровой дорожке к трону.

 На ступенях древнего пьедестала сидели мои дети. Мария прижалась к отцу, и тот не сводил с нее изумленного любящего взгляда. Элладий, высокий серьезный мальчик, как две капли воды похожий на своего деда, неподвижно застыл, прижав пепельную голову к моим коленям и по-своему переживая переполняющую его радость. Смелый Поль довольно кивал и тихонько похлопывал брата по плечу – он стал совсем взрослым и уже ничем не напоминал того малыша, каким я его впервые увидела. И только маленький Карл, которого с трудом удалось узнать в красивом черноволосом мальчике, прятавшимся за Флоран, выглядел потеряно. Мне предстояло заново узнать младшего сына и завоевать его любовь и доверие. Пока я могла сказать лишь то, что взяв внешность от своего отца, он чем-то неуловимым походил на того, о ком я думал, давая ему имя - большие серые глаза горели ледяным непокорным пламенем.

 Все когда-нибудь заканчивается – кончился и этот безумно долгий и насыщенный день. Я уложила маленькую принцессу в свою огромную постель, в той самой комнате, где когда-то впервые заснула королевой и, оставив мужа ее баюкать, пожелала доброй ночи сыновьям.