Солнцеворот - Николай Симонов

Над прибайкальским государством, образно выражаясь, сгущались тучи. С запада, со стороны Уральских гор двигались несметные полчища людей желтой расы, которые называли себя парсами. На самом деле этнические парсы составляли лишь незначительную часть конгломерата разноязычных племен и народов, которых они себе подчинили. Огромная человеческая масса, перевалив через южные отроги Большого Уральского хребта, направилась по лесостепной полосе в сторону Великого Восточного океана. На своем пути завоеватели приводили в покорность многочисленные, оседлые и полуоседлые, племена западного Предуралья, которые прежде платили Империи джурджени "ясак", то есть откупные: — только за то, чтобы те оставили их в покое и не вмешивались в их внутренние дела.

Информация, которую официальные лица империи получали о потенциальном противнике, была скудной, противоречивой и поначалу изобиловала сказочными вымыслами. Постепенно картина прояснялась, — во многом, благодаря купцам, ведущих торговлю с народами Предуралья.

Во-первых, стало известно, что парсы умеют обрабатывать железо и ковать оружие, образцы которого: мечи, кинжалы, шлемы и кирасы, — ценились в пять раза дороже бронзовых, да и по качеству их превосходили тоже (3).

Во-вторых, как выяснили вездесущие купцы, парсы — прекрасные наездники: они изобрели, или заимствовали у кого-то стремя и седло с высоким луком. Именно такое снаряжение обеспечивало их всадникам устойчивость — достаточную, чтобы атаковать противника длинным копьем на полном скаку. Джурджени и южные забайкальские кочевые племена не знали даже стремян, их кавалеристы (витязи) сидели на коне, как на табуретке, поэтому в бою могли лишь подскакать к пешему воину, остановиться и нанести рубящий удар сверху секирой или колющий — копьем. Впрочем, уйгуры умели ловко бросать волосяные арканы, то есть лассо, против которого джурджени уже давно придумали устройство в виде двух дугообразных, вертикально крепящихся к седлу оглобель, к которым для устрашения противника крепились лоскуты разноцветной материи, очень красиво и устрашающе развевающейся на ветру.

Военные советники Агесилай-хана IV, добравшись под видом купцов до юго-западного Предуралья, с удивлением узнали о том, что Уфимский перевал Большого Уральского хребта стал доступен для прохода в любое время года. Устроившись поблизости от перевала, они могли наблюдать, как с запада нескончаемой вереницей следуют вооруженные и безоружные люди с женщинами и детьми и ведут за собой лошадей, верблюдов, крупный рогатый скот и отары овец. Побывали они и в походных лагерях, где мигранты-переселенцы останавливались на отдых, чтобы затем отправиться в путь в сторону восходящего солнца. Они видели усталых, голодных и изможденных людей, многие из которых за время многодневного похода потеряли своих родных и близких.

Пообщавшись с переселенцами, военные советники Агесилай-хана IV смогли выяснить объективную причину, которая заставила людей Запада сняться с насиженных мест и пуститься в далекие странствия. Оказывается, обширные северные территории по ту сторону от Большого Уральского хребта внезапно ушли под воду.

Великое переселение народов было равносильно стихийному бедствию. Власти Империя джурджени вынуждены были принять адекватные меры для защиты народов Прибайкалья от порабощения и истребления. Для отражения нашествия народов Запада на всех перевалах за окружающими Байкал горами спешно воздвигались крепостные сооружения. После завершения строительства Великой речной плотины пойма впадающей в Байкал с юга полноводной реки Селенги была превращена в непроходимое болото.

За год до появления парсов в забайкальских степях Государственный Совет империи выделил значительные средства на перевооружение армии, создание тяжелой кавалерии и специализированных подразделений пехоты, вооруженных пиками и алебардами. В армейских частях и войсках самообороны стали уделять больше внимания профессиональной подготовке лучников, пращников и арбалетчиков.

По законам Империи джурджени все гражданине с 18-летнего возраста и до конца своих дней считались военнообязанными и в соответствии со своим достатком выполняли священный воинский долг в качестве витязей (кавалеристов), гоплитов (тяжеловооруженные пехотинцы), велитов (легковооруженных пехотинцев) или матросов. Именитые купцы, собравшись в компании, за свой счет строили и снаряжали военные и военно-транспортные корабли.

………………………………………………………………………………………………………

Переодевшись в доспехи гоплита, Павлов в сопровождении двух вестовых и оруженосца быстрым шагом поднялся по хорошо протоптанной тропе на Змеиную гору — одинокий рукотворный холм посреди степи, поросший травой и мелким кустарником. На холме сновали люди с топорами и лопатами. К нему подбежал светловолосый молодой человек в черно-синем суконном кафтане халатного покроя (форменная одежда обозной прислуги) и, близоруко щурясь, доложил о том, что батарея "шайтан агни кирдык" к бою почти готова.

— Сколько выстрелов мы сможем сделать, Виктор-хан? — поинтересовался Павлов.

— Не менее тридцати картечью и десять ядрами, ваше высочество, — отвечал молодой человек, от волнения дергая головой.

Павлов с облегчением вздохнул и улыбнулся. Он знал, кто такой Виктор-хан на самом деле, но только Виктор Дорохов — заблудившийся во времени студент 4-го курса Иркутского политехнического института — никоим образом не должен был знать, кем на самом деле является его знатный господин по имени Тезей-хан. Павлов встретил Виктора два года тому назад на Чонгарском медном руднике, что находится на юго-западном побережье Байкала. Павлов прибыл туда с обычной инспекционной проверкой. И не только. Чонгарский рудник был ему интересен тем, что добываемая в нем руда содержала до 5 % олова. После плавки из такой руды сразу же получалась бронза.

Виктор к тому времени адаптировался к обстановке и социальной среде и даже определился с этнической принадлежностью, назвал себя белым аратом. После того, как Виктор занял престижное место воздуходувщика медеплавильной печи, с него сняли деревянные колодки, позволили построить хижину и завести сожительницу. Павлов его сразу узнал и без всяких объяснений забрал с собой, поселил в своем летнем дворце на мысе Принцессы Грез и приставил к нему педагога для обучения языку, литературе и письменности джурджени.

От Виктора Дорохова Павлов услышал трогательную историю: его родители, не имея возможности оплатить свои долги, вынуждены были продать его, 4-х летнего ребенка, в рабство. Это был типичный случай, который ни у кого не вызывал подозрений. На самом же деле Виктор, сбежав от орландов, попал в плен к москитам, которые продали его купцам из Ротона за два бронзовых топора. Не прошло и месяца, как в вышеупомянутом летнем дворце появилась Настя Кожевникова — бывшая однокурсница Виктора. Павлов разыскал ее случайно: Настю подложили к нему в постель после веселой пирушки у друга и боевого соратника Антон-хана, который решил похвастаться перед ним достопримечательностями своего гарема. Павлов заплатил за Настю двойную цену, объявил вольноотпущенницей и приставил к своей жене Роксане в качестве служанки, а затем, как бы случайно, устроил ей незабываемую встречу с Виктором, после которой они уже не расставались. В отличие от Виктора, Настя без утайки рассказала Павлову о том, что является пришельцем из другого времени, — на что он отреагировал строгим приказом никому больше про это даже не заикаться.