Посланник - Анастасия Парфёнова

— Легенда, — зазвенел смехом её голос. — Легенда одной упрямой планеты!

Он ждал ещё какое-то время, а затем позволил домашней программе себя опознать и дал команду на выход из сети.

Придя в себя, резко сел в саркофаге, хватая ртом воздух и пытаясь понять, что же с ним случилось. Судя по налившимся багрянцем индикаторам, почти всё его программное обеспечение было уничтожено. Это означало, что уничтожен должен быть и он сам. Через несколько минут до его дома доберутся эксперты и медики, начнутся вопросы, выяснения. И он честно скажет, что сам ничего не понимает.

Но что же всё-таки случилось там, во время схватки? И что случилось потом? Почему ему пригрезился такой странный сон?

Клод положил руку на край саркофага, готовясь встать. И вдруг замер.

Ужас. Надежда. Недоверие. Ужас.

Запястье вызывающе охватывала тонкая золотая цепочка.

Совершенно реальная.

Эпилог второй,

Изумрудный

Императора пытались убить.

Таш с самого рождения служил в личной императорской гвардии. Сначала его всего лишь кутали в пелёнки с вышитым на них гербом императора. Затем была гвардейская школа и бесконечные тренировки. А последние два года он действительно стоял в карауле и отслеживал данные системы безопасности.

Но впервые за всё это время императора пытались убить. И Ташу казалось, что весь его мир мгновенно рассыпался на тысячу блестящих осколков. Императора пытались убить, а он ничего не смог сделать.

Покушение произошло, когда неповоротливый флаер, нёсший Их Величества и принцесс, начал выплывать из ангара. Неожиданно в воздухе появились два военных катера и, прежде чем кто-нибудь смог сообразить, как они попали в зону максимального контроля и что им тут понадобилось, открыли огонь по бронированному транспорту, нёсшему на своём борту императорскую фамилию.

Пилот всё-таки успел перевести щиты флаера на боевой режим и бросил машину в неуклюжий нырок, а потом...

Потом откуда-то со стороны Малого дворца, в котором и находился Таш, прочертили небо две гравитонные ракеты. И катера убийц взорвались болезненно яркими облаками плазмы.

Никто так и не успел ничего понять, потребовалась почти минута, чтобы из судорожных переговоров уяснить: никто из гвардии, никто из ответственных за безопасность империи ракет не выпускал.

Но кто же тогда спас Его Величество?

В эфире всё нарастала паника, а Таш в составе малой штурмовой группы уже взлетал на крышу Малого дворца, откуда, по расчётам, и были произведены спасительные выстрелы.

Мягко и стремительно пробежал по покатой поверхности, лавируя в тяжёлых боевых доспехах между причудливыми башенками, и... потрясённо замер.

Системы слежения этого не показывали.

ОНА сидела, привольно облокотившись на какое-то архитектурное излишество, с дымящейся кружкой в одной руке и бутербродом в другой. На ней была облегающая одежда тёмных тонов, чёрные волосы собраны в сложную, падающую на грудь косу, зелёные глаза кажутся ещё зеленее под длинными ресницами. У неё была смуглая кожа и заострённые черты низкорождённой, но при взгляде на эту женщину почему-то не возникало желания попрекать её недостойной родословной.

ОН стоял рядом с подвешенным в воздухе удлинённым гравитонным ружьём, одной рукой придерживая кружку, другой — своё жуткое оружие. Из которого, судя по всему, и были произведены спасительные выстрелы. Одет он был как брат-близнец зеленоглазой красавицы, но в чертах лица и фигуры, в прочерчивающих волосы золотых прядках ощущалась примесь благородной крови.

Между ними на расстеленной на крыше салфетке стоял дымящийся термос и лежало несколько бутербродов.

На высыпавших на крышу закованных в полную боевую броню гвардейцев эта парочка не обратила ни малейшего внимания.

Таш почувствовал некоторую растерянность. С одной стороны, не вызывает сомнения, что они только что спасли жизнь Его Величеству и всей императорской семье. С другой... Не положено низкорождённым таинственным образом вдруг оказываться на крыше самого охраняемого помещения во всей империи. Да ещё протащив с собой гравитонное ружьё. А уж если они там оказались, с оружием и всем прочим, им как-то не полагается устраивать себе второй завтрак.

Однако, прежде чем Таш успел сформулировать для себя неправильность происходящего, вперёд выступил капитан.

— Руки вверх! Все имплантаты отключить! Назовите себя!

Девушка повернулась к нему, обдав жгучим взглядом изумрудных глаз. Затем гибко встала, не обращая ни малейшего внимания на следящие за каждым её движением нейробластеры гвардейцев. Полные, абсолютно плебейские, но от этого не менее завораживающие губы дрогнули в улыбке.

Глянула на своё хроно.

— Две минуты восемь секунд. Реакция у вас, господа гвардейцы, никуда не годится.

А потом она отхлебнула из своей кружки и отвернулась от них, направляясь к парню, который так и не соизволил обратить на них внимание.

Кажется, капитан был столь озадачен, что даже не разозлился. С таким ему ещё сталкиваться не приходилось.

— Взять их!

Но никто не двинулся с места. Попытавшийся было дёрнуться Таш вдруг обнаружил, что не может пошевелить ни одним мускулом. Парализующее поле!

Странная пара стояла бок о бок на краю крыши, прихлёбывая из кружек, и их расслабленные позы никак не вязались с цепким напряжением, с каким глаза шарили по небу. Потом она, уже прикончившая свой бутерброд, вдруг поднесла к глазам какой-то прибор. (Судя по всему, сканер военного образца, отслеживающий изменение полей, только вот откуда такой игрушке взяться у этих двух? А откуда у них взялись гравитонное ружьё и парализующее поле?)

— Третий квадрат слева. Сейчас.

Парень тут же оставил кружку и припал к мягко покачивающемуся на антигравитационной стойке ружью. Таш отчаянно пытался пошевелиться, пытался хоть что-то сделать, помешать...

Императорский флаер уже давно загнали обратно в ангар, под защиту мощных щитов Большого дворца. Их не пробьёт ничто, кроме разве тахитронной бомбы, но откуда здесь...

Громада тахитронной бомбы появилась в воздухе, точно так же как до этого — два катера, и, на мгновение зависнув, начала стремительно падать вниз... Тихо чихнуло гравитонное ружьё, и бомба, так и не достигнув точки соприкосновения, вспыхнула облачком безвредной плазмы.

Мужчина-полукровка оторвался от ружья и бросил вопросительный взгляд на женщину. Та ещё раз взглянула на сканер и покачала головой.

— Всё. На сегодня у них больше ничего не припрятано.

И вновь поднесла кружку к губам, допивая последние капли. Пожалуй, излишне демонстративно. Теперь, когда напряжение спало, Таш подумал, что всё это время нервы у двух странных спасителей были натянуты до предела.