Война. 1941—1945 - Илья Эренбург

И вот эту армию бьют русские.

Я понимаю возмущение и растерянность немцев. Я не понимаю смущения некоторых друзей. Порой мне кажется, что владелец аптекарского магазина, о котором я упоминал, любил нас куда больше, когда он думал, что мы слабы. А ведь ничего нет приятней в союзнике, чем его сила. Немцы нашептывают: «У русских, упоенных своими победами, проснулись инстинкты завоевателей». Это низкая клевета. Русский народ никогда не любил войны. Будучи смелым, он оставался миролюбивым. Только тогда, когда враг врывался на русскую землю, когда он оскорблял ломоть хлеба и сон ребенка, русский народ отдавался с душой войне. Так было в дни нашествия татар, поляков, французов. Так случилось и теперь: народ-пахарь, народ-строитель, народ-певец стал народом-воином. Мы не разлюбили серпа во имя меча. Мы научились воевать, чтобы уничтожить носителей войны, но мы не стали от этого ни завоевателями, ни профессионалами походов. Русские солдаты между двумя боями говорят о земле, о льне или о гречихе, о пчелах или о яблонях, о семьях, о свадьбах, о детях, о мирном прошлом и о мирном будущем.

Сила и миролюбие хорошо дополняют друг друга. Двадцать шесть лет тому назад штыки первых красноармейцев отстояли молодую республику от войск кайзера. Тогда слова о братстве многие приняли за слабость, за отречение России. Наша страна показалась кой-кому бесхозяйным добром. Даже румынские бояре под шумок оторвали кусище.

Теперь, когда Красная Армия показала свою силу, разбойники, естественно, встревожены. Но почему смущен владелец аптекарского магазина? Россия не завоеватель. Россия хочет только того, что принадлежит ей по праву.

Любя мир, русские хотят покончить с вечной угрозой германских хищников. Эти мысли связаны с тревогой за наших детей и за будущее мира.

Есть побежденные, у которых победители многому учились. Народы Европы ненавидели захватчика Наполеона, но за Наполеоном виднелась, хотя бы изуродованная, тень французской революции, прогресса, Декларация прав человека и гражданина. Русские офицеры мужественно сражались против Наполеона. Они вернулись из Парижа, воодушевленные идеей свободы, и десять лет спустя в Петербурге разразилось восстание декабристов. Испанец Риего сражался против солдат Наполеона, но после изгнания французов, воодушевленный идеями, пришедшими из Франции, он вступил в бой с испанскими тиранами.

Что стоит за спиной солдат Гитлера? Убожество, дикость, прусская военщина, мракобесие «расовой теории», аморальность и жестокость. Необходимо зарыть этот труп, не то он заразит своими миазмами землю.

Мы далеки от желания навязать другим наши идеи, наши вкусы, наши распорядки. Различными путями приходят люди и народы к справедливости. Когда мы думаем о необходимости уничтожить фашизм, нами руководит не фанатизм, а душевная чистота и тревога за судьбы следующего поколения.

Недавно исполнилось десять лет со дня фашистского мятежа в Париже. 6 февраля 1934 года было прелюдией к 14 июня 1940-го, когда гитлеровцы вошли в преданный французскими фашистами и полуфашистами Париж. Я был в этом городе и 6 февраля, и 14 июня, я знаю, что такое микробы фашизма. Знает ли об этом беспечный владелец аптекарского магазина?

Суеверия распространяются куда быстрее, нежели познания. Лекарства нужно изобретать, изготовлять, переправлять, а микробы не нуждаются ни в лицензиях, ни в пароходах. Расовая и национальная нетерпимость, антисоветизм, страх перед прогрессом, культ грубой силы, преступность проникают из Германии в другие страны. Есть один способ покончить с отвратительной эпидемией: довести до конца разгром фашизма.

Может быть, всего опасней фашист, который стыдится этого наименования, гитлеровец, загримированный гуманистом, яд, подаваемый в бутылке из-под молока. Фашизм в Испании называется фалангизмом, в Германии — национал-социализмом, в Хорватии — «усташизмом», во Франции — «дориотимом». Но полуфашизм, вернее, закамуфлированный фашизм выглядит еще неожиданнее. Так, в Сербии фашисты называют себя «четниками» и уверяют, будто они борются против фашистов. Так, в Финляндии Таннер именует себя «социал-демократом», хотя на деле это обыкновенный приказчик германского фашизма. Нужно уничтожить сущность заразы, не обращая внимания на ярлычки.

Мы видим, как Европа борется против трупного яда. В Алжире теперь судят слуг Петэна. В Бари итальянцы заклеймили великосветский маскарад вчерашних приятелей Гитлера. Югославские патриоты обличают Михайловича. Это не партийная борьба. Это не столкновение идей. Это сопротивление живого организма трупному яду.

Легко догадаться, что сделают немцы, когда Красная Армия подойдет к границам рейха. Ведь и теперь многие немецкие офицеры говорят то о 1960-м, то о 1965 годе, — предвидя военный разгром, они уже мечтают о реванше. Они легче предадут Гитлера, чем мечту о господстве над миром. Это специалисты по заменителям: они устроят эрзац-покаяние, эрзац-очищение и эрзац-демократию, только чтобы спасти военный инвентарь, тяжелую промышленность и законспирированный рейхсвер. Герр Шульц вызовет герра Мюллера и скажет: «Завтра вы будете безумным анархистом, вы подожжете церковь и убьете фрау Квачке». А потом герр Шульц станет кричать по радио: «Германии грозит анархия! Необходима твердая власть! Нельзя ослаблять нашу полицию!» Он будет апеллировать и к владельцу аптекарского магазина. Он постарается еще раз обмануть мир.

Русские думают, что в 1960-м и в 1965 году не должно быть новой войны. Нужно похоронить фашизм. Нужно очистить мир от заразы. Нужно отучить германских захватчиков от периодических набегов. Этого требуют могилы мертвых. Этого требуют колыбели детей. От смелости и честности Объединенных Наций зависит облик XX века. Мы хотим, чтобы вторая половина столетия была человечней и благотворней первой.

Народоубийцы

Некоторые газеты Америки и Англии сомневаются в зверствах гитлеровской армии.

Война требует мужества не только от солдат — от всех граждан. Люди, которые не желают видеть правду, трусы. Они могут прикидываться отважными, они могут говорить, что идут против течения. Все равно они остаются трусами. Люди, которые скрывают от себя и других страшные преступления гитлеровцев, — сообщники этих преступлений. Он могут прикидываться гуманистами, пацифистами, серафимами и херувимами, все равно они остаются укрывателями людоедов. Эти лжегуманисты смеют сомневаться в зверствах германской армии. Они ссылаются на опыт войны 1914–1918 годов. Но не та теперь война. В ту войну Ромен Роллан мог позволить себе быть «au dessus de la mêlée». Кто теперь «над схваткой»? Лаваль. Люди, которые не верят, что гитлеровцы совершили страшные злодеяния, — фашисты, в какие бы одежды они ни рядились. Люди, которые кричат «не казните убийц», становятся соучастниками массовых убийств. Люди, которые вступаются за якобы оклеветанную Германию, которые уже хлопочут об амнистии палачам, — не человеколюбцы, а любители зла. Они боятся торжества справедливости потому, что им, этим белоснежным, уютней да и выгодней жить с фашистами и полуфашистами; они боятся прозревших народов и разбуженной совести.

Я не буду снова перечислять преступления гитлеровской армии. Я не стану еще раз рассказывать о сожженных городах и селах России, о расстреле целых деревень, о виселицах, об угоне населения. Я остановлюсь сейчас на одном: на истреблении евреев. Я выбираю этот параграф обвинения, потому что в нем особенно ясно сказалась природа гитлеровской армии. Захватив Украину и Белоруссию, где проживало много евреев, немцы нашли почти исключительно стариков, больных, женщин с детьми, ибо молодые евреи ушли на восток. Таким образом германская армия уничтожала аккуратно, по плану, в массовом масштабе женщин, стариков и детей. Найдутся ли лицемеры, которые скажут, что это «преувеличения пропаганды»? Им можно напомнить о том, что сам фюрер неоднократно заверял, что после войны евреев в Европе не останется. Поскольку он смог, он выполнил эту часть своего плана: в захваченных им областях России он уничтожил поголовно всех евреев. Я приведу немецкий документ. Он найден при разгроме 15-го немецкого полицейского полка.

«На состоявшемся 28.X 1942 г. в Пинске у полкового командира совещании было решено, что два батальона, а именно 2-й батальон 15 полицейского полка и 2 кавалерийский эскадрон, возьмут на себя наружное оцепление, в то время как 10 рота 15 полицейского полка, 11 рота 11 полицейского полка, без двух взводов, назначаются для прочесывания гетто. 11 рота 11 полицейского полка, кроме 1-го взвода, который был освобожден вечером от прочесывания, была назначена на охрану у сборного пункта, охрану отдельных перевозок к месту казни, которое находилось в 4 км за Пинском, и на оцепление места казни. Для последнего задания в дальнейшем частично использовались кавалеристы. Это мероприятие оправдало себя блестяще, так как при попытке 150 евреев к бегству все были пойманы, хотя некоторым удалось уйти на несколько километров.