Маг и его Тень. Рождение Мага - Фанфикс.ру Blizzard

— А я ведь совсем ничего не знаю про старшего Поттера. Кем хоть он был? Работал ли?

— Он не работал, — дядя покосился на Гарри. — Он был безработный.

— Неудивительно. Бездельник! — Она вытерла подбородок рукавом пиджака. — Нищий дурак, который...

— Ложь, — вдруг отчеканил Гарри.

Стекла задребезжали.

— Мардж, возьми еще пирога, — вмешалась бледная Петуния. — Гарри, иди в комнату.

— Нет, Петунья! — Тетушка Мардж икнула, выбросив вперед руку. Крошечные, налитые кровью глазки впились в Гарри. — Продолжай, мальчишка. Ты, я вижу, гордишься своими родителями? Бедные! Погибли в автокатастрофе! Наверняка были оба пьяные!

Гарри вскочил. За окном завизжала сигнализация, и Вернон вылетел из столовой, отшвырнув стул в сторону.

«Гарри, тихо. Сядь, успокойся».

«Не могу, Крис, я больше не выдержу, — с каждым словом в голосе росла паника. — Я не хочу этого, оно само происходит».

Из холла донеслись ругательства дяди, входная дверь хлопнула, и в ту же минуту на Тисовую улицу обрушились потоки дождя. Крупные капли барабанили по крыше с такой силой, словно стремились содрать черепицу, разметать стены и добраться до укрывшихся внутри людей. Небо в мгновение ока потемнело, навалилось на город. Дурсли вздрогнули, в едином порыве повернулись к окну.

— Вернон, не выходи, не надо. Оставь машину, — тетушка кинулась в холл.

Крис, воспользовавшись моментом, щедро вылил в бокал Мардж содержимое припасенного загодя фиала. Его рука, как показалось Гарри, заметно тряслась.

«Потерпи немного. Еще чуть-чуть».

Дядя ввалился в кухню, с него потоками стекала холодная вода. Петунья, тоже насквозь промокшая, с дрожащими губами, вошла следом.

— Ну и буря! Двадцать лет такого не случалось, уже в двух шагах ни зги не видно. Только бы деревья не повалило, без электричества останемся. Петунья, проверь фонарики и воду, а ты, мальчишка, отключи все электроприборы.

— Сядь, Вернон, согрейся, — беззаботно махнула рукой слегка захмелевшая Мардж. — Польет и перестанет, ничего страшного.

Она осушила бокал бренди. Петунья, вместо того, чтобы сходить в кладовую, замерла у порога, не сводя с племянника потемневших, расширенных глаз. Это не я, это не я сделал, билось в голове у Гарри. Он не мог призвать бурю, не мог ведь, правда? Это естественное атмосферное явление, какой-нибудь циклон или антициклон, пришедший с океана, но не его магия, не его могущество. Не его сила. Совпадение, случайное совпадение.

Черное небо прочертила ветвистая молния.

— Тетя Петунья, у вас новая брошь, — выдавил он непослушными губами. — Очень элегантно…

— Какая безвкусица! Петунья, ты совсем не умеешь одеваться, — откровенно провозгласила Мардж.

— Ч-что? — встрепенулась тетушка.

Последующие ее слова заглушил гром. Она по праву считалась обладательницей красивейшего дома и сада на всей улице. И была искренне возмущена, услышав нечто подобное от женщины, покрой и цвет пиджака которой только подчеркивали ее тяжелую квадратную челюсть.

— Всегда удивлялась, что такой мужчина как Вернон мог в тебе найти? Посмотри на себя — кожа да кости! Совсем как этот ублюдок, которого вам подкинули, а ты еще и его Вернону на шею посадила. Да вся семейка у тебя больная, и ты такая же, уж я-то знаю, — Мардж была словоохотлива как никогда, маленькие глазки лихорадочно блестели.

— Мардж! — взревел Вернон, не веря своим ушам. — Что ты несешь?

— Вон, вон отсюда! — яростно зашептала Петуния, оседая на стул. — Я не потерплю оскорблений в моем собственном доме!

— Ха! Ее собственном доме! Да кто ты такая? Дом ее, видите ли! Да ты же ни одного дня не работала, всю жизнь сидишь у Вернона на шее, — она распалялась все больше и больше.

— Довольно! — взревел побагровевший Вернон. — Мардж, извинись!

— Я?! — неподдельно изумилась его сестра. — Она из тебя все соки выпьет, ей ведь только деньги твои нужны, как ты не видишь? Я таких повидала, будь уверен. Выставил бы ее за дверь да переехал ко мне с Дадликом. А то мне одной вечерами одиноко, и никто даже не позвонит. Одна радость — собачки. Они-то свою мамочку любят…

Дадли, по случаю внезапной грозы лишенный просмотра любимого шоу, жадно уставился на первую семейную ссору. Толстые пальцы сжимали обглоданную куриную ножку, тарелка сползла с колен и опрокинулась.

— Ты… ты сошла с ума! — взорвался Вернон. — Уезжай, уезжай немедленно, слышишь?! Ты ненормальная!

Гарри выскочил из-за стола и взбежал по лестнице. Как жаль, что его дверь не запирается изнутри. Впрочем, к нему сейчас и так никто не войдет. Он прижался горячим, влажным лбом к холодному стеклу, содрогающемуся под порывами ветра, дребезжащем от крупных холодных капель. Дядя не преувеличивал, на улице и правда ничего не было видно. Только из клубящейся тьмы вылетали капли, бились в окно. В сознании его творилось примерно то же самое, вот только гармонию с окружающей природой мальчик раньше представлял себе несколько иначе.

Веритасерум, предусмотрительно носимый в кармане, сработал превосходно. Невинное замечание Гарри перевело внимание Мардж на Петунию. Две его тетушки давно недолюбливали друг друга, но только сегодня Мардж получила возможность высказаться. Она упрямая, как и сам Вернон, извиняться ни за что не станет, уедет завтра же утром. И главное, все выглядит естественно: спиртное развязало гостье язык. Никакой магии.

Гарри забрался на кровать, обхватил колени и спрятал в них лицо. Принялся восстанавливать дыхание. Все в порядке, все хорошо. Он может себя контролировать, может сдерживаться, он не сломается.

«Малыш?»

Он вздрогнул. Малыш. Как жаль, что единственный человек, называющий его так, не всесилен и не всеведущ. Но Крису все равно придется рассказать о химере и о снах, приходящих перед самым рассветом. Мало ли что случится в следующий раз, может, он и вовсе дом спалит. Или испепелит кого-нибудь из Дурслей, поддавшись секундному — причем чужому, — порыву.

«Крис, я должен тебе кое-что сказать…»

Когда он закончил, над головой тихо тренькнула лампочка, и комната погрузилась во мрак. Снизу все еще доносились раздраженные голоса Дурслей. Наставник угрюмо молчал.

«Я надеялся, что… Забудь. Это все равно ничего не меняет».

«Чего не меняет? — прошипел Гарри. — О чем еще ты не удосужился мне сообщить якобы потому, что не хотел травмировать хрупкую детскую психику? Что — творится — у меня — в голове?»

«Уверен, что хочешь это знать? Тебе не понравится».

«Гхыр, мне это уже не нравится! Я не хотел всего этого, не хотел — только меня никто не спрашивал! Почему у меня не может быть хоть чего-то нормального, человеческого? Почему это все происходит со мной?»

«Крестраж, — прервал его Крис. — Ляг и расслабься. Я ничего больше не скажу, пока ты не успокоишься. Так что дыши и считай до ста».

Гарри прерывисто всхлипнул (еще не хватало расплакаться как первокурсница только потому, что ему, видите ли, что-то померещилось) и забрался под одеяло. Уснуть в таком состоянии, конечно, не удастся, но что еще в темноте делать? Он досчитал до семидесяти восьми, а затем заявил, что расчет окончен.

«Все, я успокоился. Готов слушать».

«Та штука, которую ты назвал химерой, — крестраж. Это осколок чьей-либо души, заключенный в предмет с целью обретения бессмертия. Крестражем может быть только неодушевленный предмет, и твой случай, Гарри, уникален. У меня было достаточно времени, чтобы рассмотреть его, но подходить слишком близко я не рискую. Пока эта штука находится в неактивном состоянии, она не опасна…»

«Не опасна? Да она же мне мысли путает!»

«Во-первых, не совсем мысли. Влияние идет на более глубоком уровне. Так всегда было, ты просто не замечал. Стал слишком чувствительным, слишком глубоко залез. Я же говорил, не суйся туда, не надо. Но тебя разве удержишь? Но в последнее время он и правда как-то нехорошо зашевелился. Наверное, это от соприкосновения с дневником. Дневник Риддла тоже крестраж, но в отличие от этой твоей штуки не лишенный самосознания. Думаю, они столкнулись, когда Риддл наслал на тебя круциатус. Сопротивляться его эманациям можно и без сложных магических техник, просто внимательно следи за собой. Больше думай о том, что делаешь. У крестража есть только инстинкт самосохранения, который активирует магические силы. Намерения специально вредить носителю у него точно нет. Не трогай его, и он не тронет тебя. Примерно то же, что написано на воротах Хогвартса. Раз уж эта тварь пока не делает попыток захватить твое тело…»

«Пока? — осторожно переспросил Гарри. — То есть потом она попытается?»

«Не знаю, — Крис уклонился от прямого ответа. — Я же сказал, твой случай уникален. Ты живой человек, полноценная личность и вместе с тем крестраж. Вернее, его хранитель. Смерть мага, создавшего его, теритически должна активировать магическую цепь, и тогда за право обладания телом придется сразиться. Это наиболее вероятный исход событий».