Песнь далёких земель - Вадим Кушнир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наследнику престола начало становится ещё хуже. Его плоть в какой-то момент вовсе начала разваливаться на части. Её держат вместе лишь бинты, наложенные абсолютно по всему телу. И после очередного возвращения Эмилии без хороших новостей, он психанул. Он просто уже не может ждать. Ему плохо уже несмотря на все заклинания. Долго ли осталось такими темпами?
Человек решил, что сам пойдёт в пустыню. Если умрёт не там, то где-то ещё, так и не найдя зацепок. Эмилия лишь тяжело вздохнула, выслушав всё это, и посочувствовала. Всё же, она ничего не может поделать с этим. Но парень не собирается умирать. Чародей попросил подождать его месяц в этом городе. Если уж не вернётся, то значит, что мёртв. И наперёд уже достал из портала около сотни золотых пластин. Хотел ещё больше, но лиса сама остановила. Ей самой страшно с такой большой суммой разгуливать по миру.
Обскурус так и ни разу не появилась. Почему? Уже вычеркнула Азека из планов? Всё это сильно давит на него. Благо, хоть додумался запастись едой по максимуму, примерно на месяц. Если учесть, что воду получится добывать при помощи магии из воздуха. Это плохая идея, но с собой много не утащить. Приходится надеяться на лучшее. Хотя будет ли это "лучшее"? В конце концов, такими темпами всё равно он скоро умрёт. Терять нечего. Осталось лишь отчаяние и призрачная надежда вслепую наткнуться на столь желанное спасение.
Глава 33: Смерть
Дни под палящим солнцем и ночи в пробирающем до костей холоде. Азеку ничего не оставалось, кроме как идти всё дальше вглубь пустыни в надежде на спасение. Но вера в лучшее, как и припасы, уже на исходе. Чародей потерял счёт дней и просто идёт вперёд, пока ноги несут его. А потом падает и, если повезёт, не скатывается вниз по дюне. Песок уже везде. Всё тело словно горит. Снимать бинты чтобы посмотреть, как там плоть, страшно. Воды получается добыть совсем немного, но этого достаточно, чтобы не умереть от жажды.
В какой-то момент парень вовсе заметил, что некоторые суставы начали слишком свободно двигаться. Конечности с трудом слушаются. С таким темпом ходьбы он и за год не пройдёт всю пустыню до моря. И человек это прекрасно сам понимает. Он уже даже не имеет сил рыдать от отчаяния. Просто бессмысленно идёт вперёд. Падает, лежит, пока ноги снова не начнут слушаться, и продолжает путь.
Солнце уже почти зашло. Азек едва поднялся на вершину очередной дюны. Он обернулся назад и увидел свои следы по песку, которые тянутся куда-то далеко, пока не пропадают вовсе. Вздохнув, парень продолжил идти вперёд. Но ноги не послушались и он просто наклонился вперёд, потерял равновесие и упал лицом в горячий песок и чуток проехал в таком положении. Руки даже не успели пошевелиться, чтобы предотвратить это. Уже в который раз происходит такое?
Чародей перевернулся на спину и устало посмотрел на вечернее небо. Еды нет. Это конец. Какой смысл идти дальше? От горизонта до горизонта сплошной песок. А если кажется, что вдалеке вода, то это оказывается просто мираж. Видимо, не суждено было спастись ни Азеку, ни Айрис. Даже нет сил вновь психовать и отрицать близкую смерть. Осталось лишь… Смирение? С тем, что не смог ничего сделать. Жалкий и беспомощный.
И лежал он так, смотря в горизонт, на небо, пока глаза сами не закрылись. Больше нет сил. Это конец. Осталась только… Усталость?
— Мертворождённое дитя, — сквозь завесу сна послышался странный мужской голос. Или это всё же не настоящее?
— Плод любви человека и дракона. Отвратительно… — вмешался второй, женский. Но он звучит эхом.
— Восхитительно! — не согласился третий.
— Проклято. Страшная сила, — первый.
— Восхитительно! — снова воскликнул последний.
— Чувствую, в его гнилых сосудах течёт драконья кровь.
— Гнилая кровь.
— Но драконья! — все они словно что-то единое целое дополняют и продолжают реплики друг друга. В хаотичном порядке.
— Гнилая, но ценная. Драконья, но в человеке. Удивительно.
— Противоестественно.
— От чего ещё более восхитительно!
— Почему он живой?
— Мертворождённые должны быть мертвы.
— Очевидно, что-то вернуло с того света. Любопытно.
— Спросить?
— Он не знает.
— Он одинок.
— Некому раскрыть нам секреты.
— Прискорбно.
— Зачем он здесь?
— Ищет нас, полагаю.
— Люди такие люди.
— Отчаяние — сильная эмоция.
— Любопытство тоже.
— Оно движет мной.
— Нами.
— Всеми нами.
— И им?
— Возможно.
— А что насчёт демонов?
— Их метка… Отвратительно.
— Да.
— Согласен.
— Стоит рисковать? Это уникальный случай.
— Какое им дело до нас?
— Не знаю.
— Мы им безразличны.
— Всем плевать на теней ушедших времён.
— Нам тоже.
— Никто не исключение.
— Как же любопытно.
— Решено.
— Да.
— Да.
— Драконье дитя, можно задать вопрос?
— Оно не ответит.
— Забыл. Тогда почему мы здесь?
— Не знаю.
— Мне так захотелось.
— Почему?
— Мертворождённое не знает, что оно мертворождённое.
— Ради этого?
— Да. Мне любопытно.
— Оправданно.
— Очередной смертный увидит то, чего не должен.
— Это проблема?
— Нет. Другие же видели и ничего не произошло.
— Это консервативное желание. Я его тоже испытываю, но не разделяю.
— Никто не разделяет.
— Все испытывают.
— Драконье дитя далеко от нас.
— Очень далеко.
— Оно шло совершенно не в ту сторону.
— Это проблема?
— Нет.
— Оно не умрёт быстрее?
— Люди не умирают, если не ели сутки.
— Он не испортится раньше?
— К утру не успеет.
— А мы?
— Да.
— Любопытно было смотреть за ним всё время.
— Ты смотрел?
— А вы нет?
— Нет.
— Мы бы не сочли нужным обращать внимания на этот…
— Слабый отпечаток.
— Да, это можно так назвать.
— Удивительно, что это оказалось дитя дракона.
— Может, отпечаток такой слабый потому что мертворождённый?
— Может.
— Или потому что едва живой.
— Тоже возможно.
— Это следствие совокупности различных факторов.
— Воистину.
— Надо было раньше предложить эту гипотезу.
— Это имеет значение?
— Нет.
— Время пробудиться.
— Время пробудиться.
— Спустя сколько лет?
— Много.
На утро Азек открыл глаза. Его разбудило палящее солнце, которое уже вынуждает прятать от себя кожу. Хотя она и так за несколькими слоями бинтов, которые как раз нагрелись и предоставляют неприятные ощущения.
Парень воспринял сон как очередные бредни. И продолжил спуск с дюны. Но уже выйдя на вершину другой, он не поверил собственным глазам. Где-то в пяти сотнях метров всего за ночь появился город. Он слегка возвышается над песком, словно поднялся из него. Но это руины. От домов остались
