Я есть То - Нисаргадатта Махарадж

В: Какая-нибудь случайность может разрушить вашу невозмутимость.

М: Самое странное то, что этого не происходит. К моему собственному удивлению я остаюсь тем, что я есть, — чистым осознанием, внимательным ко всему, что происходит.

В: Даже в момент смерти?

М: Что мне до того, что тело умрёт?

В: Разве оно не нужно вам, чтобы соприкасаться с миром?

М: Мне не нужен мир. Как и я ему. Тот мир, о котором вы думаете, существует только в вашем уме. Я вижу его в ваших глазах и мыслях, но я полностью осознаю, что это проекция воспоминаний. Он прикасается к реальному только в точке осознания, которая может быть только сейчас.

В: Единственным различием между нами кажется то, что я повторяю, что не знаю своё истинное «я», а вы утверждаете, что знаете его хорошо. Есть ли ещё различия между нами?

М: Между нами нет различий, и я не могу сказать, что знаю себя. Я знаю, что я неописуем и неопределим. Далеко за гранью, до которой простирается ум, лежит бесконечность. Эта бесконечность есть мой дом, эта бесконечность есть я. И эта бесконечность есть также любовь.

В: Вы везде видите любовь, а я вижу только ненависть и страдание. История человечества — это история убийств, индивидуальных и массовых. Никакое другое живое существо не получает такого удовольствия от убийства.

М: Если вы попытаетесь выяснить, что ими руководит, вы обнаружите любовь, любовь к себе и к своему. Люди борются за то, что, им кажется, они любят.

В: Несомненно, их любовь должна быть достаточно реальной, если они готовы умереть за неё.

М: Любовь не имеет границ. То, что ограничено несколькими людьми, не может называться любовью.

В: Вам знакома такая безграничная любовь?

М: Да.

В: И как она ощущается?

М: Всё любимо и достойно любви. Ничто не исключается.

В: Даже уродство и преступность?

М: Всё находится внутри моего сознания, всё принадлежит мне. Это безумство — разделять себя между приятным и неприятным. Я за пределом этого. Я не отчуждён.

В: Быть свободным от приязни и неприязни — это равнодушие.

М: Это может так казаться и ощущаться вначале. Проявите настойчивость в таком равнодушии, и оно расцветёт всепроникающей и всеохватывающей любовью.

В: Бывают моменты, когда ум становится цветком и пламенем, но такие моменты не длятся долго, и жизнь возвращается к своей повседневной серости.

М: Отсутствие непрерывности — это закон, когда вы имеете дело с конкретным. Непрерывное нельзя пережить, поскольку оно не имеет пределов. Сознание подразумевает изменения, перемена следует за переменой, одно состояние подходит к концу и начинается другое. То, что не имеет границ, не может быть пережито в обычном смысле этого слова. Можно только быть этим, без знания, но можно знать, чем оно не является. Оно точно не является всем содержимым сознания, которое всегда находится в движении.

В: Если недвижимое нельзя познать, тогда в чём смысл и цель его реализации?

М: Реализовать недвижимое — значит стать недвижимым. А цель — благо для всех живых существ.

В: Жизнь — это движение. Неподвижность — смерть. Какую пользу может принести жизни смерть?

М: Я говорю о недвижимости, а не о неподвижности. Вы становитесь недвижимым в подлинности. Вы становитесь силой, которая постигает все вещи. И, независимо от внешней активности, ваш ум остаётся глубоким и спокойным.

В: Когда я наблюдаю свой ум, я вижу, что он всё время меняется, настроения сменяют друг друга в бесконечном разнообразии, а вы кажетесь всегда в одном и том же настроении весёлой благожелательности.

М: Настроения принадлежат уму и не имеют значения. Идите внутрь, идите за пределы. Перестаньте очаровываться содержимым своего сознания. Когда вы достигнете глубоких слоёв своего истинного бытия, вы обнаружите, что поверхностная игра ума нисколько вас не затрагивает.

В: Игра по-прежнему останется?

М: Спокойный ум не значит мёртвый ум.

В: Сознание всегда находится в движении — это факт наблюдения. Недвижимое сознание — это противоречие. Что такое спокойный ум? Разве ум — это не то же, что и сознание?

М: Нельзя забывать, что слова употребляются в разных смыслах в зависимости от контекста. Дело в том, что сознательное не сильно отличается от бессознательного — они в сущности одно. Состояние бодрствования отличается от состояния глубокого сна присутствием свидетеля. Луч осознания освещает часть нашего ума, и эта часть становится нашим сном или бодрственным сознанием, а само осознание представляется свидетелем. Обычно свидетель знает только сознание. Садхана состоит в том, чтобы повернуть свидетеля сначала к его сознательному, а затем к самому себе в его собственном осознании. Самоосознание — это Йога.

В: Если осознание всепроникающе, тогда даже слепой, реализовавшись, сможет видеть?

М: Вы путаете чувственное восприятие и осознание. Джняни знает себя таким, какой он есть. Он также осознаёт своё несовершенное тело и ум, лишённый части чувственного восприятия. Но на него не влияет наличие зрения или его отсутствие.

В: Мой вопрос более специфичен: когда слепой человек становится джняни, возвращается к нему зрение или нет?

М: Если его глаза и мозг кардинально не изменятся, как он сможет видеть?

В: А они изменятся?

М: Может, да, а может, и нет. Это зависит от судьбы и милости. Но джняни владеет спонтанным не-чувственным восприятием, которое позволяет ему знать вещи непосредственно, без посредничества органов чувств. Он пребывает за пределом воспринимаемого и концептуального, за пределом категорий пространства и времени, имени и формы. Он не является ни воспринимаемым, ни воспринимающим, а простым и универсальным фактором, который делает восприятие возможным. Реальность лежит внутри сознания, но не является ни самим сознанием, ни его содержимым.

В: Что ложно — мир или моё знание о нём?

М: Разве есть какой-то мир вне вашего знания? Можете ли вы выйти за пределы того, что знаете? Вы можете утверждать, что есть мир вне вашего ума, но он останется концепцией, недоказанной и недоказуемой. Вашим доказательством является ваш опыт, и он имеет ценность только для вас. Кто ещё может пережить ваш опыт, если другая личность реальна лишь настолько, насколько она реальна в вашем опыте?

В: Неужели я так безнадёжно одинок?

М: Да — как личность. В своём реальном бытии вы являетесь всем.

В: Вы часть того мира, который возникает в моём сознании, или вы независимы?

М: То, что видите вы, — ваше, то, что вижу я, — моё. У них мало общего.

В: Должен быть какой-то общий фактор, объединяющий нас.

М: Чтобы найти общий фактор, вы должны отбросить все различия. Только универсальное может быть общим.

В: Мне кажется крайне странным то, что, хотя вы говорите, что я являюсь всего лишь продуктом своих воспоминаний и ужасающе ограничен, я создаю широкий и богатый мир, в котором содержится всё, включая вас и ваше учение. Мне трудно понять, как моей ограниченностью может создаваться и поддерживаться эта широта. Может быть, вы даёте мне всю истину, но я ухватываю только её маленькую часть.

М: Да, это факт — ограниченное проецирует целое, но оно не может содержать в себе целое. Каким бы великим и полным ни был ваш мир, он противоречив, недолговечен и совершенно иллюзорен.

В: Он может быть иллюзорным, но он изумителен. Когда я смотрю или слушаю, прикасаюсь, вдыхаю запах или пробую вкус, думаю или чувствую, вспоминаю или рисую в воображении, я не могу не восхищаться своим потрясающим творчеством. Я смотрю в микроскоп или телескоп и вижу чудеса, я иду по следу атома, я слышу шепот звёзд. Если я единственный создатель всего этого, тогда я воистину Бог! Но если я Бог, почему я кажусь самому себе таким маленьким и беспомощным?

М: Вы Бог, но вы этого не знаете.

В: Если я Бог, тогда мир, который я создаю, должен быть настоящим.

М: Он настоящий в сущности, но не во внешнем проявлении. Освободитесь от желаний и страхов, и ваше видение сразу прояснится, и вы увидите все вещи такими, какие они есть. Или вы можете сказать, что сатогуна создаёт мир, тамогуна затмевает его, а раджогуна искажает.

В: Это ничего не объясняет, потому что, если я спрошу, что такое эти гуны, ответом будет: то, что создаёт, — то, что затмевает, — то, что искажает. Но факт остаётся — нечто невероятное случилось со мной, и я не понимаю, что случилось, как и почему.