Россия и русские в мировой истории - Наталия Нарочницкая

Этим занималась «украино-австрийская партия», одним из лидеров которой был австрийский граф и офицер, католик, будущий униатский митрополит Андрей Шептицкий, который начертал меры по извращению исторического сознания малороссов с тем, чтобы «как только победоносная Австрийская армия вступит на территорию русской Украины… эти области возможно полнее отторгнуть от России и придать им характер области национальной, от России независимой, чуждой державе царей»[525]. Этот план на немецком языке был обнаружен в замурованном архиве Шептицкого во Львове и напечатан в газете «Общее дело» в Петрограде в 1917 году.

О масштабах задачи Шептицкого по уничтожению русского сознания не только в Малороссии, но и в самой Галицкой и Карпатской Руси на рубеже XIX–XX веков свидетельствуют более 100 тыс. подписей под петицией галичан в Венский парламент о праве изучать и преподавать русский язык на русских землях в Австро-Венгрии:

«Галицко-русский народ по своему историческому прошлому, культуре и языку стоит в тесной связи с заселяющим смежные с Галицкой землей малоросским племенем в России, которое вместе с великорусским и белорусским составляет цельную этнографическую группу, то есть русский народ. Язык этого народа, выработанный тысячелетним трудом всех трех русских племен и занимающий в настоящее время одно из первых мест среди мировых языков, Галицкая Русь считала и считает своим и за ним лишь признает право быть языком ее литературы, науки и вообще культуры»[526].

В ответ на русский подъем в подвластных ей областях АвстроВенгрия начала репрессии против священников и мирян, переходивших в православие и говоривших по-русски (1882 г.), затем Мармарош-Сигетские процессы 1912–1914 годов над закарпатскими крестьянами, целыми селами переходившими в православие (более 90 человек осуждены, тысячи же крестьян годы жили на осадном положении). С Первой мировой войны начат массовый антирусский и антиправославный террор во главе с униатами, повторенный С. Бандерой во время гитлеровского нашествия, что полностью рушит утверждения, что ОУН и УПА боролись против «Советов». Д. А. Одинец, погрузившись в изучение роли немцев, был подавлен грандиозностью немецких планов и масштабами пропаганды в годы Первой мировой войны в целях насаждения самостийничества. Роль австро-германских властей в финансировании «Союза визволенiя Украiны» подтверждена Э. Хереш в документированной архивами работе о деятельности Парвуса. В одном из концлагерей, в Талергофе (Австрия), было уничтожено более 60 тыс. человек, более 100 тыс. бежали в Россию, еще около 80 тыс. было убито после первого отступления русской армии, в том числе около 300 униатских священников, заподозренных в симпатиях к православию и России[527]. По словам галицко-русских историков, «австро-мадьярский террор сразу на всех участках охватил прикарпатскую Русь» и «братья, вырекшиеся от Руси, стали не только прислужниками Габсбургской монархии, но и подлейшими… палачами родного народа»[528], а «прикарпатские униаты — «украинцы» были одними из главных виновников нашей народной мартирологии во время войны»[529].

Результатом трехвековых усилий стало постепенное трагическое раздвоение украинского самосознания, а также феномен в самосознании малороссийских либералов, который Н. Трубецкой назвал «комплексом культурной неполноценности украинской интеллигенции» — главным инструментом втягивания колыбели русского православия в орбиту Запада[530]. Церковный историк Георгий Флоровский метко называл полонофильскую и латинофильскую ориентацию части южнорусской шляхты «провинциальной схоластикой»[531]. Сотрудник Института диаспоры и интеграции (СНГ) К. Фролов в своем обстоятельном исследовании приводит мнение специалистов начала века: «Настали разделы Польши, и вот тогда польские ученые заговорили об особой украинской национальности… В первой четверти XIX века появилась особая «украинская» школа польских ученых и поэтов, давшая таких представителей, как К. Свидзинский, И. Гощинский, М. Грабовский, Э. Гуликовский, Б. Залесский и др., которые продолжали развивать начала, заложенные гр. Потоцким, и подготовили тот фундамент, на котором создавалось здание современного украинства. Всеми своими корнями украинская идеология вросла в польскую почву». (Труды подготовительной по национальным делам комиссии. Одесса, 1912)[532]. П. Н. Дурново, подготовивший государю записку в 1914 году, разбирая возможные геополитические выгоды или потери, указал, что «единственным призом в этой войне может быть Галиция», но предупредил: «Только безумец может хотеть присоединить Галицию. Кто присоединит Галицию, потеряет империю…»[533].

Для Ватикана были хороши любые средства. Бенедиктинец X. Бауэр умилялся в 1930 году: «Большевизм умерщвляет священников, оскверняет храмы и святыни, разрушает монастыри. Не в этом ли… религиозная миссия безрелигиозного большевизма, что он? обрекает на исчезновение носителей схизматической мысли, делает! tabula rasa и этим дает возможность к духовному воссозданию?». Русская православная церковь испытала это с начала гонений, В заявлении митрополита Антония (Храповицкого), основателя Зарубежной Русской православной церкви, от 10 июня 1922 г. говорилось о «точных сведениях», что папа Римский «не только вступил в соглашение с христопродавцами-большевиками, но старается использовать гонения на Русскую православную церковь и ее главу в корыстных целях воинствующего католицизма». Симптоматична судьба православного архиепископа Иоанна Теодоровича — полкового священника Центральной Рады. В 1924 году в Канаде, несмотря на «героическое» националистическое прошлое, он был подвергнут поношению и изоляции со стороны заправлявших в украинском зарубежье униатов. С горечью он писал: «Потому что ты не греко-католик, ты никак не можешь быть украинцем… ты не греко-католик, а значит, ты кацап, москаль, проклятый схизматик»[534].

Раздвоение сознания на Украине воплотили революционеры-демократы XIX века, затем либералы-националисты Центральной Рады, затем закрепили и оформили большевики, издавшие в 1923 году постановление ЦК ВКП (б) об обязательной украинизации, несмотря на то что влияние «самостийничества» еще в первой четверти XX века было совершенно ничтожным. В результате единственных муниципальных выборов на Украине летом 1917 года в органы местного самоуправления избрано: от общероссийских партий — 870 депутатов, от украинских федералистских партий — 128, от сепаратистов — ни одного[535]. Первые 20 лет «Радянськой Влады» являются золотым веком для галицийской идеологии. Тотальная украинизация на фоне разгрома русской культуры, церкви, уничтожения консервативной интеллигенции была содержанием ленинской национальной политики. Неслучайно многие идеологи-униаты не остались в Галиции, захваченной Польшей, но с готовностью перешли на службу к Советам. Столпы «Товарищества украинских постепенцев» — сноб Грушевский и Винниченко возглавили Советскую Украину, предпочтя работать на выделение Украины в любой, хотя бы большевистской, форме. Параллельно в Галиции, вторя папе Урбану VIII, митрополит Андрей Шептицкий, благословлявший впоследствии С. Бандеру и эсэсовскую дивизию «Галичина», обращался в 1929 году, то есть за годы до так называемого «восстановления советской власти на Западной Украине», к вверенному ему духовенству: «Многим из нас Бог еще окажет милость проповедовать в церквах Большой Украины… по Кубань и Кавказ, Москву и Тобольск»[536].

Поучительна география большевистского террора, включая «голодомор»[537]. Репрессии охватили в первую очередь зажиточные края — Волынь, Полтавщину, бывшие оплотом русских консервативных сил. Волынь практически не была затронута революцией 1905 года, в ней полностью отсутствовали сепаратистские настроения, как это сегодня ни удивительно. На Волыни действовал один из главных духовных центров всей Руси — Почаевская Лавра, куда по церковным праздникам с чувством общеправославного и общерусского единства с упованием не на мифическую «Украiну», а на Великую Россию через кордоны пробивались русины со своими крестными ходами из-за австрийской границы. На Полтавщине некогда вспыхнуло восстание Мартына Пушкаря против Выговского, пытавшегося повернуть Малороссию назад к Польше, именно полтавский полковник Искра обнародовал факт измены Мазепы и именно на Полтавщине П. Чубинский, автор гимна «Ще не вмерла Украiна», явно списанного с «Еще Польска не сгинела», был избит крестьянами за его агитацию.

Советская власть продолжила дело униатов — «украинизацию» русин после 1945 года. В результате операции «Висла» было депортировано более 230 тыс. лемков карпаторусской народности, традиционно общерусской ориентации. Массовым репрессиям подверглось население Западных Карпат, всегда бывшее русофильским. Несмотря на многовековые гонения и усилия по ассимиляции, в 1939 году на местном референдуме 82 % населения высказались в поддержку русского языка. Однако карпаторусская элита была уничтожена при Сталине без амнистии, а закарпатские русины переименованы в «украинцев».