Тайная доктрина. Том II - Елена Блаватская

По Гроту, письменность была ars incognita в дни Гезиода и Гомера, и не была известна грекам еще в 770 году до Р. Хр.; и, в то же время, финикияне, которые изобрели ее и знали письменность еще в 1500 до Р. Хр.[1020], жили среди греков, постоянно вращаясь среди них! Все эти научные и противоречивые заключения испарились, однако, в воздухе, как только Шлиманн открыл [a] местоположение древней Трои, реальное существование которой так долго рассматривалось как басня, и [b] раскопал из этого места глиняные сосуды с надписями на языке, не известном палеонтологам и все-отрицающим санскритологам. Кто будет ныне отрицать Трою или эти архаические надписи? Как свидетельствует проф. Вихров:

«Я сам был свидетелем двух подобных открытий и помогал собирать осколки этих предметов. С тех пор клеветники, не постыдившиеся обвинить исследователя в обмане[1021], давно умолкли».

Также и правдивые утверждения женщин подверглись той же участи, что и достоверные утверждения мужчин. Дю Шайю, Гордон Кюмминг, г-жа Мериан[1022], Брюс и множество других были обвинены во лжи.

Автор «Мифических Чудовищ», приводящий это сведение в Введении, говорит»:[1023]

«Около двухсот лет тому назад г-жа Мериан была обвинена в сознательной лжи за ее описание птицеядного паука. Но в наши дни… достоверные наблюдатели подтвердили этот факт и для Южной Америки, Индии и других стран.

Также и Одюбон был обвинен ботаниками в измышлении желтой водяной лилии, которую он изобразил в своей книге «Птицы Юга» под именем «Nymphaea Lutea», и после того, как это обвинение висело над ним в течение нескольких лет, утверждение его было подтверждено, наконец, открытием давно утерянного цветка во Флориде…… 1876».[1024]

И как Одюбон был прозван лжецом за это и за его Haliaetus Washingtonii[1025], так и Виктор Гюго был осмеян за его замечательное описание морского рыбы-чёрта и человека, ставшего его злосчастной жертвой.

«Факт этот был высмеян как чудовищная невозможность; однако, через несколько лет на берегах Ньюфаундленда были открыты осьминоги со щупальцами, простиравшимися на тридцать футов в длину и способными втянуть под воду лодку значительных размеров; эти действия их были воспроизведены века назад … японскими артистами».[1026]

И если Троя отрицалась и рассматривалась как миф; если существование Помпеи и Геркуланума было объявлено вымыслом; а путешествия Марко Поло высмеяны и названы нелепыми баснями, подобно сказкам барона Мюнхгаузена, то почему автор «Разоблаченной Изиды» и «Тайной Доктрины» должен ожидать лучшего обхождения? Чарльз Гульд, автор вышеприведенного тома, приводит в своем превосходном труде несколько строк из «Макмиллан» (1860), которые так же правдивы, как сама жизнь, и слишком близко касаются этой темы, чтобы не быть приведенными здесь:

«Если натуралист, во время ли своего посещения таких мест на земле, которые еще находятся вне обычных путей, или же в силу счастливой случайности, найдет странное растение или животное, он тотчас же будет обвинен в измышлении… Как только установят, что данный вид грешит против предвзятых представлений, великий (ложно?) руководящий дух, именуемый a priori и внушающий философам их всезнание pro re nata, начинает нашептывать, что подобная вещь не может существовать и, как следствие, выносится обвинение в мистификации. Сами небеса были обвинены в мистификации. Когда Леверрье и Адаме предсказали появление планеты на осно вании своих вычислений, то некоторыми лицами серьезно утверждалось, что планета, появление которой было вычислено, не была этой планетой, но другой, которая тайно и не к месту проскользнула по соседству к настоящему телу. Склонность заподозревать обман сильнее, нежели сама склонность к обману. Кто был тот, кто первый заявил, что классические писания Греции и Рима были одной чудовищной мистификацией, учиненной монахами, в эпоху, которую автор так же мало склонен или даже меньше, нежели д-р Майтланд, назвать веками тьмы?».[1027]

Пусть будет так. Никого из тех сомневающихся, кто примет Тайную Доктрину за «мистификацию», не заставляют, даже не просят поверить нашим утверждениям, которые уже были объявлены такой мистификацией некоторыми весьма способными американскими журналистами, даже до сдачи этого труда в печать.[1028]

Также нет необходимости, чтобы кто-либо поверил в Оккультные Науки и Древние Учения, прежде чем он узнает что-либо о своей Душе и уверует в нее. Ни одна великая истина никогда не была принята a priori, и обычно проходило столетие или два, прежде чем проблески ее начинали вспыхивать в человеческом сознании, как возможная правда, исключая те случаи, когда утверждение какого-либо факта подтверждалось его достоверным открытием. Истины наших дней являются ложью и заблуждениями дней вчерашних и vice versa. И настоящий труд будет оправдан частично или целиком лишь в двадцатом столетии.

Потому утверждения наши нисколько не пострадают, даже если сэр Джон Эванс будет утверждать, что письменность не была известна в Каменном Веке. Ибо она могла быть неизвестной в течение этого периода в Пятой Арийской Расе и, тем не менее, быть в употреблении среди атлантов Четвертой Расы в славные дни их высшей цивилизации. Циклы подъема и падения народов и рас подтверждают и объясняют это.

Если же нам скажут, что уже до нашего времени были случаи подделок псевдо-апокрифов, навязанных легковерным и, что наш труд может быть помещен наряду с трудом Жаколльо «Библия в Индии» – хотя, между прочим, в этой книге больше правды, перемешанной с заблуждениями, нежели мы находим ее в трудах правоверных и признанных востоковедов, – то подобные обвинения и сравнения мало смутят нас. Мы дождемся нашего часа!

Даже знаменитая Езур Веда прошлого столетия, которую Вольтер признал «самым драгоценным даром Востока Западу», а проф. Макс Мюллер считал «самой нелепой книгой, которую можно себе представить», не совсем лишена фактов и истин. Случаи, когда априорные отрицания со стороны специалистов были оправданы последующими подтверждениями, составляют лишь ничтожный процент тех, в которых эти отрицания были вполне опрокинуты последующими открытиями и установлены, как истина, к великому смущению просвещенных возражателей. Езур Веда явилась ничтожным яблоком раздора по сравнению с торжеством сэра Уилльяма Джонса, Анкетил дю Перрон и других, в вопросе о санскрите и его литературе. Подобные факты отмечены даже самим проф. Максом Мюллером, который, говоря о поражении Дугальда Стюарта и К°., заявляет в связи с этим, что:

«Если бы факты относительно санскрита были верны, то Дуглас Стюарт, будучи слишком благоразумным, не мог бы не признать, что заключения, выведенные на их основании, были неизбежны. Потому он, вообще, отрицал реальность существования такого языка, как санскрит, и написал свой знаменитый очерк в доказательство того, что санскрит был составлен по образцу греческого и латинского языка браминами, этими архи-подделывателями и лжецами, и что вся санскритская литература была лишь вымыслом».[1029]

Писательница вполне готова и гордится оказаться в обществе этих браминов и других исторических «лжецов», согласно мнению нашего современного Дугальда Стюарта. Она слишком долго жила и личные опыты ее были слишком разнообразны, чтобы она не знала, по крайней мере, нечто о человеческой природе. «Если вы сомневаетесь, то воздержитесь», – говорит мудрый Зороастр, осторожный афоризм которого, в каждом случае, подтвержда ется ежедневной жизнью и опытом. Однако, подобно Св. Иоанну Крестителю, мы видим этого Мудреца прошлых веков, проповедующим в пустыне в обществе более современного философа, именно Бэкона, предлагавшего такую же бесценную, практическую мудрость, говоря:

«В созерцании [в каждом вопросе знания, добавляем мы], если человек начинает с уверенности, он кончает в сомнениях; но если он удовлетворится начать с сомнений, он кончит в уверенности».

На этом совете, данном отцом английской философии представителям британского скептицизма, мы должны были бы закончить словопрение, но наши читатели-теософы имеют право на заключительное оккультное осведомление.

Достаточно было сказано, чтобы показать, что эволюция, события, человечество и все прочее в Природе протекают Циклами. Мы говорили о Семи Расах, из которых пять уже почти закончили свою земную карьеру, причем мы утверждали, что каждая Коренная Раса, с ее суб-расами и бесчисленными подразделениями на семейства и племена, являлась совершенно отличной от предыдущей и последующей Расы. На это нам тоже возразят, основываясь на авторитетности, приобретенной на однообразном опыте в вопросах антропологии и этнологии. Человек – исключая цвета и типа и, может быть, разницы в лицевых особенностях и в черепном объеме – всегда был одним и тем же во всех климатах и во всех частях мира, говорят естественники; да, даже ростом – и, в то же время, они утверждают, что человек происходит от того же неизвестного предка, как и человекообразная (антропоидная) обезьяна; утверждение, которое логически невозможно, не допустив бесконечных изменений в росте и форме от начала его первой эволюции в двуногого. Лица, обладающие весьма большой логикой и придерживающиеся обоих предположений, свободны оставаться при своих парадоксальных воззрениях. Мы обращаемся лишь к тем, кто, сомневаясь в общем происхождении мифов от «созерцания видимой работы внешней природы», полагает, что