Воспитанник богов - Владимир Клименко

А старик? Как же он мог забыть о нем?

Для того чтобы сойти по лестнице, не нужно было даже идти по коридору. Прижимаясь к стене, Млый осторожно нащупал ногой ступеньку, но, так и не спустившись вниз, замер и прислушался.

Еще накануне он бы не отважился покидать свою комнату во время общего сна — сил не было. Сейчас он чувствовал себя лучше, раны почти не болели, и хотя рука по-прежнему слушалась недостаточно хорошо, да и от хромоты он избавился не полностью, вылазку можно было совершить. Сейчас он проверит, откуда исходит опасность. Возможно, кто-то пытается опять поставить ловушку из волос на его пути. Впрочем, насчет того, кто мог бы это сделать, он почти не сомневался. Дора говорила, что старик — маг. Ставить ловушки для своих жертв — это как раз по его части.

Он помнил, что дверь в комнату жреца находится сразу под лестницей. Для того чтобы убедиться, открыта дверь или нет, надо просто лечь на ступени и посмотреть вниз.

Дверь оказалась закрыта, но оставалась узкая щель наверху, как раз на уровне глаз. Млый с любопытством заглянул внутрь комнаты. То, что он увидел, заставило его сначала испуганно отшатнуться, но он тут же взял себя в руки и вновь приник к щели.

Старик не спал. Окно его комнаты было плотно задернуто черной шторой. Прямо на столе без подсвечника горела толстая свеча, рядом с ней стояла маленькая фигурка Эгеры-Марены. Жрец ходил по комнате, иногда взмахивая руками, отчего распахивались, как крылья летучей мыши, широкие рукава черного, такого же, как у Отшельников, плаща. Неожиданно он схватил со стола холщовый мешок и вытащил из него отрубленную медвежью лапу. В первый момент Млый принял ее за человеческую кисть. Творящееся на его глазах колдовство подействовало гипнотически, Млый, чувствуя ужас, не в силах был оторвать глаз от священнодействия.

Когти торчали, как пальцы. Старик поднес лапу к своему лицу, потом поставил на стол, словно страшный канделябр.

Он дотронулся до первого когтя, и тот засветился жутким зеленоватым светом. Так повторилось еще три раза, но последний коготь не зажегся, сколько жрец к нему ни притрагивался.

Это гадание, подумал Млый. Просто гадание. Сколько жильцов в трактире? Вместе с ним — пятеро, включая хозяина. Все они спят, потому и засветились когти. Не спит он один.

Жрец это понял раньше него. Он что-то неразборчиво забормотал, и вдруг ткнул в незасветившийся коготь горящую свечу.

Грудь Млыя словно пронзил раскаленный прут. Он замычал от внезапной боли, и тут же его глаза встретились с глазами старика. Дверь, как будто ее толкнули, стала медленно отворяться. Последнее, что Млый успел разглядеть, прежде чем вскочить на ноги, так это то, как старик медленно потянул на себя рукоятку посоха, освобождая из него длинный узкий клинок.

Почему-то у Млыя даже не возникло мысли об открытой схватке, он чувствовал, что проиграет. В медлительном взгляде старика Млый прочитал собственный приговор, словно жрец был страшным и неотвратимым орудием Эгеры.

Спотыкаясь, Млый бросился вверх по лестнице, не рискуя пробежать мимо открывшейся двери, заскочил в свою комнату и, не раздумывая, запрыгнул на подоконник. Ветка платана не достигала окна метра на два. Только бы выдержала, только бы не подвела раненая рука!

Млый прыгнул вперед с такой силой, словно хотел преодолеть бездонную пропасть. Ему удалось зацепиться за ветку и повиснуть на ней. Можно было бы карабкаться дальше по стволу, но временем следовало дорожить. Поэтому он, прикинув расстояние до земли, расцепил пальцы и приземлился под окном на корточки. Отбежав, хромая, на некоторое расстояние от дома, он вдруг понял, что просто так скрыться от старика не удастся. Тот непременно настигнет его, даже если придется преследовать не один час. Причем погоня вряд ли ограничится городскими улицами. Эх, если бы суметь раздобыть хоть какое-нибудь оружие, пусть это будет простой нож!

Под ногами не обнаружилось ничего, кроме камней. Но не будет же он швырять в жреца камнями, как проказливый мальчишка. Разве это защита?

Млый наклонился к самой земле и вдруг увидел кованый гвоздь, выпавший из подковы. Сам еще не понимая, зачем это делает, он поднял его. Помнится, Род говорил о древнем способе избавления от погони упыря. Следует начертить Руну Покоя и…

К дому Млый вернулся кружным путем, почти полностью обежав квартал. Дверь трактира оказалась распахнутой настежь, старика нигде не видно.

Теперь надо найти подходящее место для засады. Млый осмотрелся и, не обнаружив ничего лучшего, забрался на козырек крыши, низко выступавший над самым входом. Он затаился на нем, как кошка, поджидающая мышь, хотя в действительности добычей сейчас являлся он сам.

Вот когда Млый по-настоящему пожелал подлинного мрака ночи. Убежище выглядело очень ненадежным. Он лег, прижавшись к черепице, продолжая ощущать свою беззащитность. Заметит его жрец, еще издали заметит!

Старик показался с той самой стороны, откуда пришел Млый.

Увидев его пригнувшуюся к земле фигуру, Млый понял, что жрец идет по следу, принюхиваясь, как собака. Длинный обнаженный стилет казался палочкой поводыря, старик водил им, словно щупом.

Млый прижался к черепице еще плотнее. Вот старик подошел к двери и завертелся на узком пятачке, заметался. Стилет выстукивал по земле замысловатую дробь. Сейчас жрец посмотрит вверх!

Больше медлить было нельзя. Млый крепко сжал в руке найденный на дороге гвоздь. Мелькнула мысль воспользоваться им как ножом, но слишком мал кованый кусок металла, слишком ненадежен. Нет, надо делать то, что задумано.

Чуть подавшись вперед, Млый почувствовал, как захрустела под ним ломающаяся черепица. Уже не скрываясь, он оторвал кусок кровли и швырнул его на другой конец улицы, а сам прыгнул в противоположную сторону.

Маневр получился удачным. Старик вскинул голову на звук и, не разгибаясь, каким-то лягушачьим подскоком кинулся к куску черепицы. В тот же момент Млый оказался за его спиной. Он не стал убегать, а с размаху, словно желал насмерть поразить врага, воткнул гвоздь в оставленный стариком след. Подняв от земли голову, он увидел, как жрец, хищно оскалившись, вытянул в его направлении руку с зажатым в ней стилетом. Млый собрал всю свою волю, чтобы не удариться в беспорядочное бегство, и вычертил в воздухе Руну Покоя.

Тут же жрец замер, как будто его хватил столбняк. Стилет бессильно опустился клинком вниз. Губы старика беззвучно шевелились, словно он желал позвать на помощь. Он судорожно дергал левой ногой, той самой, в след которой Млый вколотил гвоздь, но двинуться с места не мог. Заклятие подействовало!