Разрушители - Ирина Сыромятникова

Гверрел пришел к какому-то соглашению с самим собой и мирно уснул. Караулы с первой и второй стены зычно перекликались (ох уж эти Пограничные!). Двумя ярусами выше то ли спал, то ли медитировал повелитель Шоканги. А рядом, где-то совсем близко и в то же время за пределами всего, расплывалось пятно холодной, искристой темноты, словно обещание звездного неба. Если Бастиан ворожит сегодня, он не сможет такое пропустить.

Сам Ребенген за все время так и не смог привыкнуть к присутствию Разрушителя. Во-первых, он никогда не мог точно сказать, где Гэбриэл находится, словно тот был размазан в пространстве, одновременно не был и был. Во-вторых, он перестал ощущать эмоциональный фон юноши. Даже у бездушного тела присутствовал отзвук чувств, а теперь, при попытке эмпатически воспринять настроение молодого Лорда, сознание Ребенгена наполнялось скрипами и шорохами, обрывками невнятных разговоров, возгласов и смеха. Чародею было мучительно интересно, что даст в этом случае ритуал мыслечтения, но пока еще достаточно контролировал себя, чтобы не пытаться его провести. Ему хватило той пары секунд в Пилтонге, когда его, без всякого предупреждения, бросили в набегающий океан Тьмы. Маг не сохранил памяти об этом моменте и не мог его описать, но твердо знал, что ни за что и никогда не желает пережить его вторично.

И при этом мальчик мечтает вернуться в Академию, в место, буквально набитое чародеями. Конечно, орден не посмеет ему отказать. Надолго ли хватит выдержки преподавателей, прежде чем Разрушителя с песнями проводят домой?

Утро чародея началось с проклятий. Ребенген долго и витиевато поносил создателей волшебных эликсиров, себя за то, что купился на кажущуюся простоту, Сандерса, который вообще был во всем виноват, и Пограничных Стражей, которые ржали под окном как кони. Больше ни разу в жизни, ни за что и никогда он не повторит это! Всегда можно найти способ сделать дело, не прибегая к стимуляторам. И польза-то от них сомнительна, и в форму потом не сразу войдешь. Остается надеяться, что Сандерс повременит с атакой хотя бы пару дней…

Постучал слуга и пригласил чародея к завтраку. Ребенген сдержался и не стал материться вслух. Надо двигаться, надо выйти на люди, надо хотя бы уйти подальше от проклятого сундучка.

Завтракали вдвоем.

— А где… этот?..

— Который? — ехидно поинтересовался Харек.

Бессердечный тип! Неужели ему никогда не приходилось похмеляться утром?

— Лорд?..

— Ушел спозаранку. По-моему, он пошел объясняться с отцом.

— А-а?..

— Тоже ушел. Сказал, что хочет осмотреться, с людьми поговорить. Я, кстати, уже.

Ребенген игнорировал осуждающие нотки в голосе сотника. Он жадно пил — слуга принес ему огромную пивную кружку, доверху наполненную рассолом. Божественно! Значит, Бастиан видел его ночью Иным Зрением. Или вчера по одному виду понял, что ожидает чародея утром.

— И как впечатления?

Сотник пожал плечами:

— Крепость сама по себе хорошая. Во дворе до сотни Пограничных Стражей, на первом этаже — местная гвардия. Выше охраны нет.

Маг пожевал губами.

— Неправильно, — резюмировал он.

— Вот и я говорю…

— Не то! — Ребенген на мгновение задумался, пытаясь построить фразу с минимумом слов. — Надо гвардейцев во двор, Пограничных — в башню.

— Почему? — практично поинтересовался Харек.

Ох уж эти Серые! Неужели он не видит, как Ребенгену плохо?

— Пограничные Стражи устойчивы к внушению и иллюзиям. В них почти нет того, на что можно воздействовать заклинанием. Они как дети… или животные. Но их легко обмануть по-другому.

— То есть, — нахмурился сотник, — их надо ставить в двери, с простым приказом хватать и не пускать?

— Точно.

— Тогда зачем?

Ребенген вздохнул. Неужели это не очевидно?

— Ему надо, чтобы Сандерс спокойно вошел, но притом не мог сделать это незаметно.

— Он собирается драться с ним лично? — поразился Серый.

— Это… очень в натуре повелителя Шоканги. Своего личного врага он хочет убить собственноручно.

Надо пойти и поговорить с Бастианом. Кто-то должен вправить ему мозги! Неужели происшедшее с Рамоном ничему его не научило?

— М-да… — протянул Харек, отправляя в рот кусочек рагу, — разумный подход. Но надо бы его поддержать снаружи.

— Разумный?.. — не понял маг.

— Ну да! Если ваш колдун сейчас отступится, ляжет на дно, у него будет время составить сложный план и восстановить запасы магии. Удар, нанесенный в неожиданном месте, в неожиданное время, неизвестными средствами, по одной из двух целей, — это же кошмар службы безопасности!

Харек облил картофельный гарнир соусом для первого, набросал туда же маленьких маринованных луковиц, выгреб из блюда мясную подливу и все тщательно перемешал. Ребенген понял, что не желает знать, что сотник собирается со всем этим делать.

— Есть только одно «но», — сообщил Серый, приготовив ложку. — Он умен и не пойдет на дело, не имея средств нанести смертельный удар. Нет ли у него еще одного пистолета?

— Поддержать снаружи…

— Точно! Гверрелу я уже излагал. — Харек набрал полную ложку вязкого месива с белыми вкраплениями лука. — Надо заставить врага проявить наличные средства. Фиг знает, что еще у него есть.

— Верно. Пойду найду Гверрела.

Ребенген поспешно выбрался из-за стола. Он, конечно, знал про странное отношение Серых к пище, но сейчас был не в том состоянии, чтобы его наблюдать.

Необходимо было посмотреть на ситуацию трезвым взглядом. Приятно, что кто-то обнаружил в планах повелителя Шоканги нечто разумное, но лично Ребенген не был уверен, что безумец будет следовать предписанной ему логике. Чародей вспоминал устройство замка и прикидывал, не может ли удар быть нанесенным с неожиданной стороны. Он и прежде бывал в Гнезде Феникса: поскольку в свой фамильный замок Бастиан мог пригласить только людей с крепкими нервами, основная часть официальных мероприятий проводилась здесь. Крепость была устроена хорошо, что для военных, что для мирных дней. Во внешней линии стен было трое ворот, во второй — только одни, пространство между стенами слишком широко, чтобы его перепрыгнуть, даже если стены были бы на одной высоте. Подземные ходы, если и существовали, были чародею неизвестны. Теоретически Сандерс вообще не должен был сюда приходить. С другой стороны, выпускать Бегущие Огни себе под ноги ему тоже не следовало.

Незаметно для себя чародей вышел во двор башни. Его так никто и не остановил. Не покажется ли подобная небрежность нарочитой?

Ребенген попытался представить себе действия преступника, не вникая в мотивы и доводы разума, просто через логику событий. Сандерс желает убить Гэбриэла Шоканги, желает больше жизни (он это доказал). Он пытался сделать это неоднократно и каждый раз после неудачи только повышал ставки. Сейчас он потерял все, решительно все — магический арсенал, прочее оружие, деньги, — но ни на шаг не приблизился к своей цели. У него оставалось только то, что он мог унести на себе, и ничего другого в Шоканге он не достанет. Что дальше? Вызвать демонов Сандерс уже пытался, с этой стороны им теперь ничто не грозит. В каком-то смысле поступки колдуна напоминали действия Пограничных Стражей, способных прыгать на каменную стенку раз за разом в надежде, что она рухнет, не выдержав их вес.