Самые знаменитые ученые России - Геннадий Прашкевич

В 1971 году Сахаров обратился к Генеральному секретарю КПСС Л. И. Брежневу с памятной запиской, в которой поставил вопросы, на его взгляд, требующие совершенно незамедлительного решения – о политических преследованиях, о гласности, о свободе информационного обмена и убеждений, о национальных и международных проблемах, наконец, о проблеме свободного выезда из СССР. Необходимо, писал Сахаров, «…вынести на всенародное обсуждение проект Закона о печати и средствам массовой информации… Принять решение о более свободной публикации статистических и социологических данных… Принять необходимые решения и законы о полном восстановлении прав выселенных при Сталине народов… Проявить мирную инициативу и объявить об отказе от применения первыми оружия массового уничтожения… Допустить на свою территорию инспекционные группы для эффективного контроля за разоружением… Изменить политическую позицию на Ближнем Востоке и во Вьетнаме, активно добиваясь через ООН и по дипломатическим каналам скорейшего мирного урегулирования на условиях компромисса…»

Подобные условия до того не ставило перед СССР, кажется, ни одно государство мира. Понятно, что послание Сахарова осталось без ответа.

В следующем году Сахаров написал послесловие к «Памятной записке».

Незамедлительно началась травля в газетах.

Первыми с осуждением Сахарова выступили коллеги-академики, потом писатели, композиторы, как водится, рабочие и колхозники. Но когда был поднят вопрос об исключении Сахарова из Академии наук СССР, против такого решения выступил академик П. Л. Капица. «Аналогичный позорный прецедент уже был, – резко сказал он на собрании. – В 1933 году фашисты исключили из Берлинской академии наук Альберта Эйнштейна».

В октябре 1973 года, несмотря на выставленную у дома милицейскую охрану, в квартиру Сахарова проникли некие люди, назвавшиеся членами палестинской террористической организации «Черный сентябрь». В течение полутора часов они угрожали убить Сахарова и членов его семьи, если он не откажется от своего заявления по поводу египетско-израильской войны.

Сахаров не отказался.

В 1975 году Нобелевский комитет присудил Сахарову премию Мира.

Самого Сахарова из страны не выпустили, в Стокгольм – получать премию – уехала его жена Е. Г. Боннэр. Она же зачитала Нобелевскую лекцию Сахарова, которая начиналась известными словами:

«Мир, прогресс, права человека – эти три цели неразрывно связаны, нельзя достигнуть какой-либо одной из них, пренебрегая другими».

В Нобелевской лекции Сахаров прямо говорил о вполне возможной гибели человечества в результате термоядерной войны, о повсеместном отравлении среды обитания, об истощении ресурсов, необходимых для жизни, о перенаселении, голоде, дегуманизации общества. Он подробно рассматривал проблему разоружения, напоминал о роли ООН в поддержании и сохранении мира, говорил о необходимости распространения разрядки на область идеологии и увеличения открытости общества.

Занимаясь правозащитной деятельностью, Сахаров не оставлял научной работы. В последние годы жизни его привлекала проблема возникновения Вселенной. Если модель возникновения и развития Вселенной, предложенная Фридманом, имела смысл лишь для значений времени, больших нуля, то в космологической модели, выдвинутой Сахаровым, можно было определить физические величины и для тех значений времени, что были меньше нуля. Сам нулевой момент времени, как и в гипотезе Фридмана, соответствовал Большому взрыву.

В 1979 началась война в Афганистане.

Сахаров незамедлительно отправил Брежневу письмо протеста.

Столь же незамедлительно последовали репрессии.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 января 1980 года Сахаров был лишен звания трижды Героя Социалистического труда и всех других наград. А через две недели он был выслан в город Горький.

Ссылка Сахарова продолжалась семь лет.

Протестуя против мер, применяемых к нему, в мае 1984 года Сахаров объявил голодовку. О том, как обращались с ученым в больнице, он сам написал письмо академику Александрову, тогдашнему президенту Академии наук СССР:

«…Меня опять валили на спину на кровать, привязывали руки и ноги. На нос надевали тугой зажим, так что дышать я мог только через рот. Когда же я открывал рот, чтобы вдохнуть воздух, в рот вливалась ложка питательной смеси или бульона с протертым мясом. Иногда рот открывали принудительно, рычагом, вставленным между деснами. Чтобы я не мог выплюнуть питательную смесь, рот мне зажимали, пока я ее не проглочу. Особая тяжесть этого способа кормления заключалась в том, что я все время находился в состоянии удушья, нехватки воздуха, что усугублялось плохим положением тела и головы».

20 июня 1983 года в американском журнале «Ньюсуик» было напечатано интервью с академиком Александровым. Президент Академии наук СССР, человек, которому Сахаров безусловно доверял, сказал следующее:

Корреспондент: Вы упомянули о желательности большего сотрудничества в области науки. Американские ученые говорят, что одним из препятствий к увеличению сотрудничества является преследование Андрея Сахарова, осуществляемое КГБ. Что вы можете об этом сказать?

Александров: Он занимался теми же вещами, что и Эдвард Теллер (разработка водородной бомбы). Я думаю, что если б вокруг Теллера наши люди организовали какую-нибудь систему постоянных контактов, американское правительство не отнеслось бы к этому с большой симпатией, так же, как и американские ученые. Вероятно, они попытались бы каким-то способом ликвидировать эту ситуацию. Я думаю, наше правительство действовало очень гуманно по отношению к Сахарову, поскольку Горький, где он живет, – красивый город, большой город, с большим числом академических институтов. Академики, которые живут там, не хотят никуда переезжать.

Корреспондент: Прошло пятнадцать лет с тех пор, как Сахаров перестал заниматься секретными исследованиями. Почему он не может покинуть Россию?

Александров: В этой области пятнадцать лет – не такой уж большой промежуток времени. Системы, в разработке которых он принимал участие, существуют и будут существовать. Если, не дай Бог, произойдет военное столкновение, американцы узнают, хороши или плохи эти системы.

Корреспондент: Почему он по-прежнему остается членом Академии, если, как говорит «Правда», вы считаете его пособником международного империализма?

Алеквсандров: Мы надеемся, что Сахаров одумается и изменит свое поведение. К сожалению, я думаю, что в последний период его жизни его поведение более всего обусловлено серьезным психическим сдвигом…

Именно так.

Ни больше, ни меньше.

А ведь Сахаров выступал против ядерного самоубийства.

Он сделал достоянием гласности бедственное положение многих и многих людей, преследуемых за веру и притесняемых по национальным признакам. Он призвал Советское правительство предоставить своим гражданам те свободы, что гарантировались советской Конституцией, но никогда при этом не соблюдались на деле. Он способствовал созданию специального Комитета по правам человека. При этом Сахаров остался крупным ученым, лучше других понимающим, чем может окончиться ядерная контрфронтация двух супердержав. Он старался до каждого жителя планеты донести ужасающую картину того, к чему может привести ядерная война.

«Сплошные лесные пожары могут уничтожить большую часть лесов на планете, – писал Сахаров в открытом письме доктору Сиднею Дреллу, в открытой печати вышедшем под названием „Опасность термоядерной войны“. – Дым при этом нарушит прозрачность атмосферы. На Земле наступит длящаяся много недель зима, а потом – недостаток кислорода в атмосфере. В результате, один этот фактор, если он реален, может погубить жизнь на планете. В менее выраженной форме этот фактор приведет к важным экологическим, экономическим и психологическим последствиям…

Высотные ядерные взрывы в космосе (в частности, термоядерные взрывы ракет ПРО и взрывы атакующих ракет с целью нарушения радиолокации), возможно, уничтожат или сильно разрушат озоновый слой, защищающий Землю от ультрафиолетового излучения Солнца. Оценки, относящиеся к этой опасности, весьма неопределенны – если верны максимальные оценки, то этого фактора тоже достаточно, чтобы уничтожить жизнь…

Несомненно нарушатся (целиком или частично) производство и доставка населению продуктов питания, водоснабжение и канализация, снабжение топливом и электроэнергией, снабжение медикаментами и одеждой – все это в масштабе целых континентов. Разрушится система здравоохранения, гигиенические условия жизни миллиардов людей вернутся к уровню средних веков, а может, и до много худших. Медицинская помощь сотням миллионов раненых, обожженных и облученных практически будет невозможной…