Забияка. (Трилогия) - Тая Ханами

– Нет, они не эмпаты, и у них нет эмоций, - читал волхв мои мысли и тут же давал на них ответ. - Они вообще, скажем так, практически бесчувственны по натуре. Есть вопросы - задавай.

– Что, так вот и общаются со всеми подряд?

– Да. Могут часами разговаривать. Даже с теми, кто этого не заслуживает.

– А как они узнают, тот перед ними человек, али нет?

– Как-то через электрическое и магнитное поля. Для них это не сложно, поверь мне.

– Вероятно… Но Штирлиц мне не показался особенно разговорчивым.

– Он же разведчик, ему не положено.

– А Илана? Она же сейчас не разведчик, а тоже говорить не очень-то любит.

– Их женщины не так болтливы, это тебе не Земля. И вообще они с мужчинами крайне редко пересекаются. Макет планеты видела?

– Бутылку-то эту?

– Ее, - подтвердило начальство. - Мужчины живут на внешней части бутылки, если так можно выразиться. А женщины - на внутренней.

– А почему планета называется "Огненная"? - поинтересовалась я. - Тогда, при встрече с Иланой, в конце тоннеля виднелся вполне милый горный пейзаж.

– Попадешь туда - поймешь… Алло! - схватил волхв трубку. - Да, это я. Одну минуточку. Ребята, - зажал он трубку рукой. - К сожалению, мне надо срочно отлучиться. Пойдите, разыщите Антона и возвращайтесь. Будем дальше общаться. А пока обдумайте те вопросы, которые вы мне захотите задать.

Вопросы у меня еще были. Например: "неужели их женщины и правда встречаются с мужчинами только "по делу"?" Последнее обстоятельство было странно, но вразумительного объяснения мне сейчас никто дать не мог. Да и металлист не дал мне задуматься как следует:

– Пойдем, - потянул он меня за руку. - Жозефину с Антоном навестим.

– Тогда уж на Мане поедем, - повернула я к своей избушке за седлом. - Я слышала, Жозефина снова в леса подалась.

– Ее общественность сильно достала, - уклончиво ответил братишка беременной ведьмы. - На Мане, так на Мане.

Многоножка медитировала на своем любимом месте в сосняке, завязавшись в хитрый узел. Пришлось устроиться рядом с ней на пригорке, и ждать, пока Маня соизволит очнуться от углубленного самосозерцания. Может, оно было и к лучшему: кругом стояла чудесная погода - солнечная, нежаркая, ласковая. Воздух был чистым и прозрачным до звона, небо синючим, стволы сосен, устремляясь ввысь, добавляли нотку некой возвышенности. Я сама села по-турецки, закрыла глаза, и решила, что, пока многоножка не очнется, буду сидеть для себя, и пусть весь остальной мир идет лесом. Долго медитировать мне не пришлось.

Раздался нарастающий гул, гигантская тень прогнала солнце, поднялся ветер, шишки забарабанили по стволам окрестных сосен (да и по нам тоже), и на площадку приземлился огромный дракон.

– Ззздорово, - приветствовал нас он. - Вы всссе-таки тут. Шшто новенького?

– Да вот, Маню дожидаемся, - открыла глаза я, - хотим Жозефину навестить.

– Не боитесссь? - хитро сощурился ящер. - Я вот ее недавно навещщщал…

Он затих, видимо еще раз переживал столь запомнившуюся ему встречу.

– И? - поторопила я дракона. - Что же произошло?

– Она мне предсссказала, что я никогда не попаду домой, - жмурясь от удовольствия, произнес тот.

Дракон (с абсолютно непроизносимым именем) жил у нас в Заповеднике, по причине утраты обратного пути на свою родную планету.

– А еще что-нибудь она предсказывала? - поинтересовалась я. - Что-нибудь, что можно проверить в ближайшем будущем.

– Да, - наклонил голову ящер. - Вот предссссказала, что увижжжу вассс на этой поляне, например.

– Это странно, - произнес металлист. - Насколько я помню свою сестрицу, она никогда не баловалась предсказаниями, тем более успешными.

– Это не она сссама, - возразил дракон. - Ведьма ссслушшшает ту, шшшто внутри.

– Не понял, - удивился металлист. - Что еще случилось с моей сестрой?

– Дочь у нее будет, - ответила я за дракона. - Неужели не ясно?

– Тогда неясно, почему мы должны бояться, - пожал плечами Илья. - Я-то думал, она нашла способ, как с драконом справиться, а нас и подавно разделать под орех. А тут… Ну судьба, ну и что?

– Не ссскажжжиии, - прошипел умудренный прожитыми столетиями ящер. - Зззнать ссссудьбу - почччти всссегда паршшшиво.

– Нет выбора? - заинтересовалась я точкой зрения исполина.

– Правильно мыссслишшшь, - покивал головой этот дом летающий. - Кто будет кататьссся? - внезапно сменил он тему.

– А что, можно? - загорелась я невероятной возможностью. - А Маню возьмешь?

Страж бора открыла глаза цвета сосновых иголок, и выжидающе, хоть и не без испуга уставилась на ящера.

– Поччччему бы нет, - ответил тот. - Есссли не зззабоитссся.

Многоножка решилась. Обогнула огнедышащую голову исполина по широкой траектории, закралась (иначе не скажешь!) с тыла, осторожно вползла по чешуйчатому боку на пятиметровую высоту, и замерла там, пустив корни в чешую. Только когда Маня укоренилась, я сообразила, что на ящера мне пешком не забраться - для меня, не обладающей цепкими корнями, его спина была вершиной абсолютно недоступной. Металлист попытался было намагнитить ладони, и даже прополз по металлическому боку пару метров, но доверху не добрался - вниз рухнул.

– Щщщщекотно, - захихикал ящер, пуская из носу тоненькие струйки дыма. - Не выношшшу элекричччесссство.

Маня беспокойно заерзала у него на спине.

– Тише ты, - от души пнула я дракона в бок. - Лес подожжешь!

– О, - смутился ящер, оглядываясь на Маню. - Просссти.

– То-то же, - довольно сказала я, в глубине души офигевая от собственной наглости. - Ой! Я же летать умею, как это я позабыла!

Ну, летать - сильно сказано, а вот парить с обрыва, и левитировать у меня получалось. Ящер с удивлением смотрел, как я медленно воспаряю к нему на спину, примериваюсь поточнее к спине многоножки, одеваю седло…

– Надо жжже, - с одобрением в шипении произнес ящер. - Нашшшего летающщщего полку прибыло. О, и этот туда жжже.

Да, металлист тоже был не лыком шит, левитировать у него получше, чем у меня получалось.

– Можжет, я вам не нужжжен? - продолжал допытываться ящер. - С-сами доберетесссь?

– Нет ужж, - невольно скопировала я драконью манеру изъясняться. - Летим!

– Ну, тогда держжжитесссь!

Дракон разбежался, насколько позволял пригорок, взмахнул пару раз крыльями, поднял тучи сосновых иголок и шишек, и, наконец, взлетел. Я тут же про себя его прозвала "Ан-2", в честь гордости нашего отечественного самолетостроения, с которого мне несколько раз довелось сигануть с парашютом. Ощущения были примерно теми же, видимо, легкая авиация - она и в драконьем исполнении таковой является. В ответ на мои фривольные мысли ящер заложил крутой вираж, исполнил пару горок, и, под конец, мертвую петлю. Как мы на нем удержались, мне было не ясно. Я в сотый раз, наверное, поблагодарила старшего друида Макса за столь совершенную конструкцию седла. Маня в ужасе прижала уши к "черепушке", корни ее, казалось, совсем проросли в шкуру зловредного исполина. Тот повернул ко мне голову, глаза его смотрели с нескрываемым ехидством.