Хозяйка Блосхолма. В дебрях Севера - Генри Хаггард

Двумя-тремя движениями Мак-Кей разгреб снег — отверстие находилось с подветренной стороны, — и когда он наполовину высунулся из него, то почти не почувствовал ветра.

Но над сугробом по-прежнему мчалась лавина бури, и он не слышал ничего, кроме ее воя. И ничего не видел — даже собственную вытянутую руку.

— За нами столько гонялись, что мы стали какими-то сверхчувствительными, — заметил он, заползая обратно в голубоватый круг света и кивая Питеру. — Пора и на боковую, дружок. А для сна лучше места не найти: свежего воздуха хоть отбавляй, и ни тебе комаров, ни мух, а уж о полиции и говорить нечего — скоро мы вообще забудем, какой у них вид. Если ты согласен, выпьем холодного чайку, перекусим…

Он не докончил. На мгновение ветер чуть стих, словно собираясь с силами. И то, что Мак-Кей услышал теперь, заставило его вскрикнуть, а Питер залаял. Из черноты ночи до них донесся женский голос! Как ни был Роджер поражен и ошеломлен, он сразу понял, что это не ветер и не обман усталого слуха. Он прозвучал совершенно ясно, этот женский голос, который пронесся над тундрой, призывая на помощь, и тут же замер, слился с воем метели. И тем не менее Мак-Кей усомнился. Женщина — здесь? Он судорожно сглотнул и попробовал усмехнуться. Женщина… в буран, в тысяче миль от ближайшего селения! Нет, это невозможно.

Но смех у него не получился, а сердце сжалось от тревоги. В бледном свете спиртовки было видно, как широко раскрылись его глаза.

Он взглянул на Питера. Пес, весь вытянувшись, стоял у отверстия. Он дрожал.

— Питер!

Питер помахал хвостом и повернул щетинистую морду к хозяину. Веселый Роджер не раз видел этот предостерегающий взгляд своего четвероногого товарища. Снаружи кто-то был! Или Питера, как и его самого, буран свел с ума?

И вопреки доводам рассудка Веселый Роджер решил отправиться на поиски. Он надел лыжи и поставил лампочку так, чтобы ее свет был виден со стороны тундры. Потом он выполз через дыру. Питер последовал за ним.

Словно разъяренный их дерзостью, буран обрушился на них из-за сугроба. Они слышали пронзительный скрип ледяной крупы, проносившейся над их головами мириадами дробинок. Ветер доставал до них даже в их убежище и бросал им в лицо колючую снежную пыль. Перед ними в стонущем мраке простиралась тундра. Питер посмотрел вверх, ничего не увидел, но все же понял, откуда брались жуткие стоны, которые он слышал весь вечер: это ветер хлестал по сугробу.

Веселый Роджер напрягал слух, но слышал только завывания бурана, разыгравшегося над тысячемильными просторами тундры. Потом пришло одно из тех кратких затиший, когда вьюга, казалось, собиралась с силами и вой ее постепенно замирал, точно скрип колес быстро удаляющейся гигантской колесницы. Затем на миг наступила полная тишина, а с севера уже снова послышался могучий рокот, возвещавший новый взрыв.

И в этом затишье опять раздался крик — настолько ясный, что Мак-Кей уже не мог долее сомневаться, — а вслед за ним выстрел. Голос действительно был женский. Насколько Веселый Роджер мог судить, крик доносился из кромешной тьмы прямо перед ним, и он закричал в ответ. А потом в сопровождении Питера бросился туда. Новая лавина ветра ударила им в спину и потащила вперед, точно пену на гребне волны. От неожиданности Веселый Роджер пошатнулся и упал на колени; в эту секунду он заметил еле видный огонек своей лампочки у входа в снежную пещеру и ясно осознал, что ему грозит смерть, если он не сумеет разглядеть в темноте это бледное пятнышко. Он опять закричал… второй раз… третий. И, втянув голову в плечи, пошел дальше в темноту.

Внезапно ему в голову пришла безумная мысль, и он забыл про лампочку, пещеру и грозившую ему гибель. В этой сумасшедшей сумятице ветра и снега он слышал человеческий голос. Больше он в этом не сомневался. И голос был женский! А вдруг кричала Нейда? Вдруг она отправилась следом за ним, решив во что бы то ни стало отыскать его и разделить с ним его судьбу? Его сердце мучительно забилось. Какая еще женщина могла идти по его следу через тысячемильную пустыню тундры? Он начал звать ее:

— Нейда! Нейда! Нейда!..

И рядом с ним залаял невидимый Питер.

Черный буран поглотил их. Свет лампочки растворился во мраке. Но Веселый Роджер не оглядывался. Он брел вперед вслепую, считал шаги и звал Нейду. Дважды ему чудился ответный крик — и каждый раз казалось, что этот призрачный голос совсем близко. Тут ветер ударил ему в спину с особенной силой, он обо что-то споткнулся и растянулся на снегу. Его рука нащупала предмет, о который он споткнулся. Это был не снег. Его пальцы коснулись чего-то мягкого и пушистого. Мужская шуба! Вот пуговицы, пояс и… бородатое лицо.

Мак-Кей встал и выпрямился во весь рост. Ветер опять унесся дальше в тундру, оставив позади себя мгновение тишины. И Роджер крикнул:

— Нейда! Нейда! Нейда!..

Ответ раздался так близко, что он даже вздрогнул, но кричал не один человек, а два… нет, три, и один голос был голосом испуганной, измученной женщины. Мак-Кей продолжал звать, а голоса отвечали все ближе, и, наконец, в нескольких шагах перед ним возникло смутное движущееся пятно. Он пошел к этому пятну, пошатываясь под тяжестью человека, которого подобрал в снегу. Теперь он разглядел двух человек, волочивших сани, за которыми, всхлипывая и задыхаясь, брела третья фигура.

— Я нашел кого-то! — крикнул Веселый Роджер. — Вот он…

Мак-Кей уронил свою ношу, и конец его фразы заглушили вопли метели. Но женщина позади саней услышала его, и он вдруг смутно увидел ее возле себя — она склонялась над человеком у его ног, всем телом заслоняя лежащего от ветра, и называла имя, которое он не мог разобрать в завывании бурана. Но на его сердце легла свинцовая тяжесть: он понял, что это не Нейда. Он положил бесчувственное тело на сани, не сомневаясь, что человек уже мертв. Женщина что-то говорила ему, но ее слабый голос тонул в визге вьюги, и он не разобрал, что ему хрипло крикнул один из мужчин, который пошатывался при каждом шаге, с трудом отвоеванном у ветра, и Веселый Роджер понял, что этот человек совсем обессилел и готов лечь в снег и умереть, лишь бы не идти дальше.

— Тут совсем рядом! — крикнул он. — Доберетесь?

Они расслышали его слова. Женщина уцепилась за его локоть. Мужчины потянули сани, а Веселый Роджер схватил свободную постромку между ними и повернулся навстречу бурану, недоумевая, почему они отправились в такой путь без собак. Казалось, прошла вечность, прежде чем впереди замаячило бледное пятнышко света. Последние пятьдесят шагов они брели как будто навстречу непрерывному пулеметному огню. Но наконец сугроб укрыл их от ветра.