Дитя Всех cвятых. Цикламор - Жан-Франсуа Намьяс

– Она здесь?

– Нет. Она не является как привидение. Если приходит, то в человеческом обличье.

– А в остальное время?

– Живет волчицей среди других волков.

Впервые он услышал, как Диана вздохнула. И произнесла медленно:

– Теодора де Невиль…

– Ее зовут не так. Она Теодора де Куссон.

– Ваша жена не носит ваше имя?

– Нет. Сохранила свое.

– Она молода?

– На две сотни лет старше меня…

Диана де Куланж встала, надела платье и вышла с Зефиином на плече. В то 29 февраля они больше не виделись…

Диана не ошиблась: из-за холодов тюрьму Анна больше не охраняли. При молчаливом попустительстве стражников девушка входила и выходила, когда хотела. Те были слишком рады, что кто-то вместо них относит узнику пищу и дрова для камина.

Что касается Эсташа де Куланжа, то он ни о чем даже не догадывался. Простуда держала его прикованным к постели, в окружении микстур, отваров и прочих снадобий.

Согласие между двумя молодыми людьми росло с каждым днем. Чем больше они открывали себя, тем больше понимали, что созданы друг для друга. Разделяла их единственная вещь: серая шерстяная повязка, которую Анн так и не решался снять с себя.

Диана мучилась от этого, но не роптала. Она не имела на это права, прекрасно сознавая, что их любовь – все-таки грех. Ведь Анн не принадлежит ей, он женат на другой – и когда-нибудь их счастье должно будет кончиться. Однако существовала ли на свете более прекрасная пара, чем они?

Диана и Анн ошиблись, считая, что их близость продлится столько же, сколько будут держаться морозы. Несколько дней спустя состояние Эсташа де Куланжа резко ухудшилось. Стало очевидно, что если не позвать лекаря, то придется ожидать худшего. Однако самый сведущий в округе врач, тот самый, что лечил Анна после его неудавшегося побега, жил в Осере.

Одилон Легри вызвался съездить за ним, но Диана ничего и слышать об этом не захотела. Начальник стражи староват для такой поездки, да еще в подобную погоду. Не хватало еще, чтобы он сам заболел!

Поскольку речь шла о здоровье ее брата, Диана не захотела рисковать никем и решила отправиться в Осер самолично. Эсташ, которому она сообщила о своем намерении, не воспротивился, но заставил ее взять сопровождение из нескольких стражников. Диана в ответ возразила, что это оставит замок без охраны. Эсташ ответил, что в такую погоду нечего опасаться внешнего вторжения. Что же касается пленника, то вряд ли тот попытается бежать…

Сразу же после этого разговора Диана заглянула к Анну. Их свидание было грустным – не только потому, что им предстояла неожиданная и поспешная разлука, но и потому, что оба тревожились за Эсташа. К тому же Анн трепетал при мысли, что девушке придется проделать столь опасный путь. Когда она уже собралась уходить, у него мелькнула мысль.

– Возьмите Безотрадного. Это очень надежный конь. Обледенелые дороги ему нипочем.

Сначала Диана отказалась.

– С тех пор, как ваш Безотрадный в Куланже, еще никому не удалось сесть на него. Даже моего брата он сбросил.

– Вас он послушается. Он поймет, кто вы. Кто вы для меня. Животные чувствуют такие вещи.

Она коротко кивнула в знак согласия и прибавила:

– В таком случае, возьмите Зефирина! Пусть он останется с вами, хоть мы с ним никогда не расставались!

Она сняла сокола с плеча и посадила на стол между органом и стопкой книг. Потом бросилась в объятия Анна, стиснула его – и убежала…

Анн не ошибся: после секундного колебания Безотрадный, к великому удивлению Одилона Легри и его стражников, спокойно позволил Диане сесть на себя. Опустили подъемный мост, и маленький отряд тотчас же уехал. Нельзя было терять времени.

Следуя самым коротким путем вдоль замерзшей Ионны, они должны будут добраться до Осера за два дня, с остановкой в Вермантоне.

Как только они уехали, механизм подъемного моста заклинило из-за наледи. Доступ в замок был свободен, но в такую погоду, как сказал Эташ де Куланж, это, конечно же, не имело значения.

На следующий день по спущенному мосту в замок Куланж, лишившийся своего гарнизона, въехал небольшой, но хорошо вооруженный отряд. Командовала им женщина: Лилит в черно-красной мантии ехала впереди, за нею следовали Полыхай и дюжина стражников Сомбренома. Маленький Филипп, закутанный в толстый, подбитый горностаем плащ, находился при «матери».

Лилит решила покончить с делом Анна раз и навсегда. Она привезла выкуп, три тысячи ливров, которые не без труда добыла у Берзениуса, в очередной раз рассчитавшись с церковником собственным телом. Она дала себе твердое слово не уезжать без Анна. Если Эсташ де Куланж не захочет отдать пленника по-хорошему, она возьмет его силой. Вот для чего ей понадобился мощный эскорт. Что же до ее сына, то она не захотела с ним расстаться, даже несмотря на мороз. С тех пор как открылся лунатизм Филиппа, Лилит поклялась не оставлять его ни днем, ни ночью, хотя после того, как они покинули Париж и дом Вивре, приступы не повторялись…

Дама де Сомбреном была изрядно удивлена, не заметив ни одного стражника. Кто-то из слуг объяснил ей, что хозяин болен, а барышня де Куланж со всем гарнизоном отправилась в Осер за лекарем… Лилит мысленно возблагодарила дьявола, который так удачно все подстроил, и направилась к Эсташу в его комнату.

Сеньор де Куланж действительно был до крайности плох. Укутанный огромным количеством одеял, он лежал на постели, придвинутой поближе к камину. Его лоб и щеки раскраснелись, глаза лихорадочно блестели; он весь обливался потом и тяжело дышал. Старая служанка поила его какой-то микстурой.

При виде дамы де Сомбреном Эсташ, несмотря на слабость, приподнялся на локтях.

– Кто вам позволил? Чего вы хотите?

– Ваш пленник – вот чего я хочу!

Лилит извлекла из-под плаща ларец и грубо плюхнула его на кровать.

– Три тысячи ливров! Все здесь. Можете пересчитать!

Эсташ де Куланж повел вокруг себя горячечным взором и приметил в глубине комнаты Полыхая и его головорезов.

– Что это за люди? Это же насильственное вторжение!

– Неужели вы думаете, что женщина может одна разъезжать по дорогам с такой суммой? Разве мне под силу в одиночку совладать с каким-нибудь грабителем-рыцарем? Дайте мне ключ! Я сама схожу за ним.

Больной стал задыхаться.

– Я… не могу… Жду… ответа… от его прадеда…

К несчастью, письмо от Готье д'Ивиньяка лежало на самом виду. Лилит заметила листок, пробежала глазами и сунула больному под нос.

– Вот он, ответ! К тому же вы просите у него всего лишь полторы тысячи!

– Один итальянский вельможа… предложил…

– Итальянский вельможа? Вот вам три тысячи ливров. Я могла бы дать только половину, но оставляю все. Ключ!