Эльфы, волшебники и биолухи - Галина Гончарова

Площадь казней чем-то напоминала стадион «Динамо». Такая же большая чаша, только вместо зеленой травки — черный камень. А вместо неудобных скамеек — еще более неудобные каменные ступени сантиметров пятьдесят высотой и столько же шириной. То есть если сядешь, то облокачиваться придется на чьи-то ноги.

Нам придется быть особенно аккуратными. Если начнется паника, жертв будет — кошмар!

Мы с Роном твердо решили прибить сегодня Некроманта. Что до его слуг — будем вылавливать поодиночке. Скелетов всем миром затопчем, вампиров частично привлечем на службу, частично тоже изничтожим — посмотрим на их поведение. Зомби вообще сожжем — и пустим на удобрения. Рон как раз составил очень подходящее заклинание.

И вот — на арену выгнали людей. Они шли медленно, некоторые шатались, я разглядела у них укусы и поняла, что потом их придется серьезно лечить. Вампиризм — штука заразная. Почти как СПИД. Только последствия немного лучше.

Рядом со мной выругался Рон.

— А?

— Тина, ты должна будешь заняться заключенными. Видишь?

— Что?

— С другой стороны арены ворота. Там дикие животные или что-то похуже.

У меня дыхание перехватило. Сволочь!!! Спустить на беспомощных людей голодное зверье!?…!!!

Печатных слов просто не осталось. Даже в древнем Риме до такого не додумались. Хотя… Меня ж там не было?

…!…!!…!!!

— Займусь.

— Очень надеюсь. Ну? Пошли?

— Вперед, сэр рыцарь!

Рон скорчил мне проказливую рожицу и подмигнул. И мы прыгнули.

Для первого появления мы выбрали марш «Прощание славянки». Рон хотел обойтись без музыкального оформления, но я настояла. При удаче это могло дать нам пару минут, чтобы войти и представиться. А то и нанести первый удар.

Музыка грянула на весь стадион так, что люди подпрыгнули. А прямо напротив ворот с дикими животными открылась простенькая дверь. Прямо в чистой стене, в которой до этого ничего не было. И появилась я.

Ради такого случая я даже отказалась от любимых джинсов и отдала предпочтение коротенькой юбочке — лейкопластырю и майке — два шва, три разреза. И обвешалась кучей украшений. Во-первых, надо было спрятать сделанные Роном амулеты, а во-вторых, государственный переворот заслуживал определенной формы одежды.

Все остолбенели.

Я подняла голову и оглядела трибуны. Общие впечатления можно было выразить одним словом — «столбняк»! Некромант тоже прибалдел — и я воспользовалась этим.

— Дамы и господа, позвольте представить вам истинного виновника торжества! Арэсти Эрнальт!!!

Грянули фанфары.

Рон легко материализовался рядом со мной.

— Арэсти Эрнальт, последний из Эрнальтов, сын принцессы Верены, которую успели спасти верные слуги. Все доказательства будут предъявлены любому из заинтересованных лиц до коронации! Приветствуем короля, народ! Аплодисменты!!!

Оваций мы не дождались. Люди просто ошалели. Зато Некромант наконец пришел в себя. И первое, что он сделал — указал на меня своим вампирам. Клыкастики бросились ко мне вместе со своими подчиненными — скелетами и зомби.

Жаль. Придется их всех перебить. Я деликатно отодвинула Рона себе за спину, как и должна была сделать листэрр. Чтобы не рисковать. И ощутила, как в меня полетело какое-то заклинание. Глупый. Методы борьбы с людьми — одни, с листэрр — совсем другие.

Сейчас я его…

Записано в пятнадцатый день сезона Золотой листвы Дарианом Ревельтом с личными комментариями Тины-ви-элль. Исключительно для прочтения особами крови Эрнальтов. Ослушание карается смертной казнью.

Как прекрасна ночь, оборачивающаяся ясным днем, закат, оборачивающийся рассветом, безнадежность, сменяющаяся светлой радостью, неволя, навсегда исчезающая перед прекрасным ликом свободы. Волей судьбы, я, Дариан Ревельт, пишу, дабы мои потомки и потомки моих детей знали о дне, когда в Эрлине опять воцарились Эрнальты.

Кровь богов, кровь Эрнальтов, кровь синеглазых*.

— Считалось, что глаза именно такого, невероятно синего оттенка могут быть только у потомственных Эрнальтов. Как ни странно — исторический факт. По мнению Тины-ви-элль, направленная генетическая мутация, которой придется долгое время оставаться неисследованной. (Комментарии Тины-ви-элль).

Я был одним из тех, кому маг Ариан доверился с самого начала. К счастью, я не жил в Риальте, иначе меня постигла бы судьба ее жителей. Тогда кровь Эрнальтов еще не пробудилась — и Его Величество Арэсти Второй еще не знал, на что способен. К счастью, кровь Эрнальтов пробудилась до того, как нас уничтожили.

Это были ужасные два дня. Некромант каким-то образом узнал о последнем живом Эрнальте — и поспешил избавиться от него. Риальта была подвергнута мерзкому обряду, о котором Некромант нам не рассказывал, а Его Величество сказал, что это было больно, страшно — и он почти умер. Как объяснил Его Величество, обряд состоял в том, что из человека выпускалась по капялм вся кровь. За счет полученной при этом силы, Некромант вызвал в наш мир отвратительных существ из Пустынного мира*.

— Местное наименование мира мертвых. Что-то вроде ада. Согласно одной из религий Эрлина, те, кто при жизни был белым, пушистым и уступал старушкам место в троллейбусе, после смерти попадает в Высший мир, где получает много всего хорошего. А тот, кто при жизни был бякой, попадает как раз в Пустынный мир, где тоже получает… много, — но по заслугам. Полагаю также, что название «Пустынный» происходит не от слова «пустыня», но от слова «пустота», т. к. упоминание великой Пустоты встречается во многих священных книгах данной религии. (Комментарии Тины-ви-элль).

Риальта была уничтожена, последний из Эрнальтов умирал — и послал ЗОВ. И Тина-ви-элль откликнулась. Кто она такая, чем занималась и как овладела такой силой — до сих пор остается неизвестным*.

— И будет неизвестным! Еще не хватало — рекламу всяким разным делать! Нет уж, меньше знаешь, крепче спишь! (Комментарии Тины-ви-элль).

Тем не менее, мир Эрлина обязан ей больше, чем многим другим. Ибо она спасла последнего из Эрнальтов, предотвратив катастрофу*.

— А уж сколько его до меня спасали! (Комментарии Тины-ви-элль).

Тем временем, злокозненный Некромант, ошибочно полагая последнего из Эрнальтов мертвым, приказал своим исчадиям пустоты*…

— Вампиры, скелеты, зомби. С оборотнями наш Некромант связываться побоялся. И правильно. Публика очень ненадежная — всегда себе на уме. (Комментарии Тины-ви-элль).