Принц для Сумасшедшей принцессы - Татьяна Устименко

– Слушаю вас, капитан! – немедленно откликнулась послушная машина. – Ваши следующие указания?

– Я хочу, чтобы тебя не стало… – не приказала, а попросила я, чувствуя, что сейчас расплачусь опять, и на этот раз еще горше.

– Слушаюсь! – принял мою команду бортовой компьютер. – Начать запуск процедуры самоуничтожения?

Я молчала, уныло повесив голову и кусая губы. Многие ли из нас способны собственноручно убить своего ребенка, принеся его в жертву безопасности других существ?

– Капитан? – кротко напомнил стальной голос. – Я жду…

– Ульрика, – Генрих сочувственно погладил меня по щеке, – не мучай себя понапрасну. Сделай это быстро!

– Хорошо! – Я тяжело вздохнула. – Приказываю активировать процедуру самоуничтожения. Время задержки – десять минут. Отсчет пошел…

– Отсчет начат, – торжественно провозгласил бортовой компьютер. – До взрыва корабля осталось девять минут пятьдесят восемь секунд…

На выходе из рубки я задержалась и вымученно произнесла, практически не надеясь, что меня поймут:

– Прощай, «Чаша жизни»! Я очень тебя люблю!

Компьютер долго не отвечал, упрямо отмеривая секунды свой жизни… И, уже покидая наружный шлюз, я вдруг услышала голос – не бездушно механический, как раньше, а мелодичный, страдающий и ранимый:

– Прощайте, капитан Си-Тха! Я тоже вас люблю!

А затем мы с Генрихом побежали изо всех сил и мчались до тех пор, пока рокочущий грохот отдаленного взрыва не вырвал пол из-под наших ног, бросив нас на кучу щебня и щедро припорошив облаком мусора, состоящего из мелких металлических обломков.

«Будь счастлива, дочка! – Тихий шепот возник у меня в голове и исчез почти мгновенно, унося с собой посмертную сущность Оружейницы, обретшую вечное успокоение вместе со своим кораблем. – Прощай навсегда!»

«Прощай, мать! – мысленно ответила я, посылая ей воздушный поцелуй, пропитанный тихой грустью и моей любовью. – Спи спокойно! Я тебя не забуду…»

– Чуть левее – и она бы угодила мне точно в висок! – уважительно констатировал Генрих, указывая на тонкую стальную спицу, застрявшую в камнях возле его головы. – Гляди, «Чаша жизни» чуть не забрала меня с собой!

– Ты у нас везучий! – Я отерла его покрытое копотью лицо и одобрительно потрепала барона по плечу. – Не погиб – значит, проживешь долгую и счастливую жизнь…

– С тобой? – спросил сильф, хватая меня за пальцы и требовательно заглядывая в глаза.

Я отвернулась, не проронив ни звука. А что я могла ему сказать?

– Тут! – со стопроцентной уверенностью произнес барон, берясь за массивное серебряное кольцо, укрепленное на прочной двустворчатой двери. – Мы пришли!

– А ты уверен, что он все еще там? – выразила я сомнение, недоверчиво разглядывая вычеканенную из металла морду жутковатой твари, служившую дверной ручкой. – Все же времени с тех пор, как ты в последний раз посещал это подземелье, миновало немало…

– Уверен! – сварливо огрызнулся Генрих. – Если бы тебя так придавило, как его, то еще неизвестно, сколько бы резвости ты проявила. Видишь? – Он распахнул дверь, плечом пропихивая меня вперед. Тогда я послушно шагнула в обширное полукруглое помещение, слабо освещенное единственной неяркой лампой, вгляделась в заполняющие его предметы и потрясенно ахнула…

Вдоль стен комнаты выстроились десятки распахнутых сундуков, заполненных неисчислимым множеством всевозможных ювелирных изделий, золотыми слитками и оружием в богатой оправе. Но мое внимание привлекли вовсе не эти сказочные сокровища, а установленный на невысоком постаменте трон и прикованный к нему мужчина, до самых колен вросший в каменную глыбу своего страшного узилища и образовавший с нею единое целое. Мне показалось, он дремлет, опустив голову на широкую грудь и распластав по пластинам филигранной кольчуги длинную седую бороду. Чело величественного узника венчала королевская корона, усеянная крупными рубинами. От всей его крупной фигуры так и веяло спокойной уверенностью и скромным достоинством уважающего себя и всех других людей человека, привыкшего не тратить слов попусту и измеряющего свой жизненный путь не бессмысленными разговорами, а делами и поступками.

– Отец! – с неописуемо нежными интонациями позвал Генрих. – Проснись! Я вернулся…

– Король Грей, проснитесь! – вторила ему я.

Глубокий вздох всколыхнул могучую грудь плененного короля, он поднял голову и взглянул на меня красивыми карими глазами, так похожими на глаза его потомка. Слабая улыбка украсила бледные губы старого богатыря, наполнив мое сердце смешанной с уважением жалостью. Я опустилась на одно колено и поцеловала его бледную кисть, вяло лежащую на ручке каменного трона. Мужчина мягко провел пальцем по моему подбородку, словно проверяя – уж не сон ли ему снится?

– Сначала мне померещилось, будто это моя любимая пришла ко мне вновь, – извиняющимся за свою вольность голосом признался он. – Но почти сразу я понял: ты – не она. Похожа будто две капли воды, но не она. Твои глаза смотрят куда жестче, очерк губ намного тверже, ты грозно хмуришь брови и сосредоточенно прикусываешь губу… – Он ласково усмехнулся. – Ты – не Аола! Ты – суровое милосердие с мечом в руке, несущее миру обновление и воскрешение. Так кто же ты?

– Она и есть та дева из проклятого рода, на поиски коей ты меня посылал! – вмешался донельзя довольный собой Генрих. – Она свергла демоницу Ринецею, устранила демиургов и принесла тебе освобождение!

– А-а-а, – понимающе протянул пленник камня, – так вот, значит, как оно все повернулось! Я слышал далекий гул – мой трон заметно тряхнуло, светильники на стенах погасли, а затем один из них зажегся снова, но уже намного слабее.

– Корабль демиургов разрушен! – подсказал барон, кивая в мою сторону. – Она его уничтожила…

– Видимо, включился какой-то резервный генератор, питающий ваши светильники, – пояснила я. – Но нам нужно торопиться, ибо с исчезновением звездолета функционирование Озера Безвременья неизбежно нарушилось.

– Ты убила демиургов? – переспросил король, шокированно приподнимая брови. – Так ли это?

– Считайте, что убила! – устало ответила я. – А со смертью Ринецеи удерживающее вас заклятие должно было пропасть.

– Но оно осталось! – На лбу Грея прорезалась страдальческая морщинка. – Оно оказалось сильнее меня!

– Неправда, – незлобиво укорила я. – Однажды мне показали, что самый верный путь к спасению – это вера.

– В богов? – подозрительно прищурился король.

– В себя! – терпеливо поправила я. – Проверим?

Грей неопределенно пожал плечами, будто говоря: я целиком и полностью нахожусь в ваших руках. Я вынула из своей походной сумки два крохотных флакончика, принесенных мною с Радужного уровня. В одном из них некогда находилась живая вода, а во втором – мертвая. Помнится, я опустошила оба сосуда до дна, пытаясь оживить Астора, но сейчас я верила – единожды пойманная удача уже не отвернется от меня ни ныне, ни впредь и позволит спасти возлюбленного богини Аолы. Я раскупорила сосуд из-под мертвой воды и перевернула его вниз горлышком над каменной глыбой, удерживающей ноги короля. Прошло несколько томительно бесконечных минут, а затем из флакончика выкатилась последняя капля черной жижи и упала на камень… По плите пошли трещины и расколы, постепенно превращая гранит в мелкую серую пыль… И вот уже на месте мертвого камня появилась пара мускулистых мужских ног, обутых в добротные остроносые сапоги.