Во мрачной тьме - Demonheart
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На экране визуального наблюдения мелькнула крохотная вспышка – вражеский крейсер повернулся к ним дюзами. Венкмайер сощурился. В его мозгу внезапным озарением созрел план. Рискованный, почти самоубийственный… но есть ли иной выбор?
- Мощность на двигатели, - приказал он. – Крейсерская скорость. Перебросить энергию с орудийных систем на щиты.
Фрегат, прикрытый пустотными щитами класса «Корвус», можно было обнаружить только визуально. А визуально его смогут обнаружить только на дистанции менее пяти тысяч километров – практически в упор по меркам космических сражений.
Единственной слабой стороной ударного крейсера, как и большинства созданных людьми кораблей, являлась неповоротливость. Хотя он мог развить впечатляющую скорость при движении по прямой линии, но огромная масса не позволяла ему резко гасить инерцию при развороте, из-за чего скорость разворота ограничивалась примерно полутора градусами в секунду. Тогда как модернизированный фрегат был не только быстрым, но и очень маневренным. Особенно в опасной близи от гравитационного колодца планеты. Какой бы мощью ни обладали двигатели крейсера, он не смог бы вырваться из пут силы притяжения, если бы опустился слишком низко. Особенно сейчас, когда он держался над самой атмосферой, вынужденно держа малую скорость и расходуя большое количество энергии для сохранения высоты.
- Дистанция семь тысяч, - доложил офицер, следивший за показаниями авгуров.
Венкмайер стиснул обеими руками подлокотники. Расстояние продолжало сокращаться, но крейсер все еще выглядел еле заметной точкой на экранах. Присутствие «Таласы Прайм» оставалось незамеченным, но рано или поздно их заметят. И тогда все будет зависеть от правильности расчетов… и воли Императора.
Может, это все-таки ошибка? Еще не поздно остановиться. Еще не поздно развернуть корабль прочь, проложить курс к точке Мандевилля и уйти незамеченными. Инквизитор наверняка давно погиб. А даже если жив – какой спрос? Это даже не Империум. Сюда, на самый предел досягаемости Астрономикона отправляются на свой страх и риск. Тор должен был понимать, на что идет.
- Дистанция шесть тысяч.
- Сохранять скорость, - сипло произнес капитан, и негнущимися пальцами подсоединил к разъемам на голове контрольные кабели.
Нет-нет-нет, этому не бывать. Он верный слуга Императора и достоин своего звания. Капитанский скипетр в его руке больше чем символ власти на корабле. Это знак единства со своими предками, на протяжении пятнадцати поколений посвящавших свои жизни странствиям в Пустоте. На этом пути были трагедии и поражения, но были и грандиозные триумфы. Пятнадцать поколений Венкмайеров сражались во славу Золотого Трона и добывали победы. До сих пор «Таласа Прайм» чаще убегала от врага, чем вступала в бой. Но сегодня… сегодня есть шанс убить очень крупную добычу.
- Дистанция пять тысяч.
- Активировать лэнс-излучатель. Машинариум, начинайте накопление энергии на конденсаторах, - обратился капитан по ноосферной связи. – Мы должны быть готовы к выстрелу через восемь минут.
- Будет исполнено, - отозвался корабельный магос.
Венкмайер откинул защитную крышку с пульта и мягко коснулся руны активации. Еще не время. Инквизитор, конечно, дал разрешение на активацию голополя, но капитану не нравилось вверять свою жизнь и корабль чужацкому изделию. Как будто у него сейчас был выбор…
Между тем «Мучительный стон» неуклонно рос на экране, превратившись из точки в хорошо различимое пятно. Он сохранял прежний курс, светя дюзами в лоб «Таласы Прайм», и был полностью уверен в своем превосходстве. Ну что же, у него были основания так полагать, но любого гордеца можно спустить на землю… в том числе в буквальном смысле.
- Дистанция четыре тысячи.
- Что с щитами у цели?
- Подняты, сэр. Они еще не видят нас, но ожидают атаки в любой момент.
- Крен двадцать два градуса на правый борт. Поворот пять градусов на левый борт. Держать скорость.
- С вашего позволения, сэр, но это самоубийство.
- Во Флоте тебя бы сейчас казнил комиссар, Дитрих, - обвел взглядом весь мостик, все полсотни людей и сервиторов, обеспечивающих управление кораблем. – Но это не самоубийство. Сейчас мы покажем этим прихвостням лживых богов, к чему приводит гордыня.
Необходимость держать в узде собственный экипаж придала Венкмайеру решимости. Принятого решения уже не изменить, но слишком уж хороша возможность, чтобы пренебрегать ею. Император не прощает тех, кто отвергает его дары.
- Канониры, наводите лэнс. Приоритетная цель – двигательный отсек, второстепенная – плазменный реактор.
- Принято, сэр.
Если удастся подорвать одним выстрелом реактор – это будет безоговорочная победа. Фрегату тоже достанется от мощного взрыва, но он останется на ходу. Но это вряд ли. Курсовой лэнс-излучатель «Таласы Прайм» достаточно мощен, чтобы одним залпом разрезать корабль своего класса, но крейсер имеет весьма массивную конструкцию. Единственного выстрела может и не хватить. А вот удар по двигателям гарантированно заставит врага потерять ход… на некоторое время, пока не будет произведен ремонт. Несколько часов, как минимум, а то и дней. В космических сражениях худшее, что могло случиться – это позволить противнику зайти с тыла. С вящим неудовольствием Венкмайер отметил, что копирует тактику эльдарских корсаров, которые обожали атаковать имперские суда из засад в туманностях и астероидных полях, обездвиживать их залпами своих лучевых орудий, а потом высаживать десант для грабежа и захвата рабов.
- Дистанция три тысячи.
Это уже практически в упор. С трех тысяч километров промахнуться не смог бы даже слепой. Но как бы мало ни было расстояние между кораблями, этого все равно не достаточно. Стрелять нужно было не просто вблизи, а буквально в упор, с одного-двух километров, а лучше – еще ближе. Раз «Таласа Прайм» не имела достаточно мощи, чтобы перегрузить пустотные щиты противника, значит сначала нужно миновать их.
- Машинариум, энергия накоплена?
- Милостью Омниссии она ваша, капитан.
- Канониры, статус цели?
- Цель захвачена и сопровождается, готовы открывать огонь.
- Приказ по всем отсекам: приготовиться к столкновению!
Капитан Венкмайер откинулся на спинку командного трона и позволил сознанию слиться с машинным духом корабля. По хребту фрегата прокатывалась дрожь нетерпения, но могучая машина не боялась и не бунтовала. Из всех паттернов имперских судов, «Мечи», да жалуй еще «Лунные», отличались верностью и чистотой. Они никогда не подводили свои экипажи, а если погибали – то с честью.
«Если мы
