Последний танцор - Дэниел Моран

— Пока все ясно.

— Эддору восстание необходимо как воздух. Но и потерять Инфосеть он себе позволить не может. Если бы он обратился к КС или миротворцам с просьбой обеспечить безопасность ретрансляционной станции «На полпути», те бы, конечно, обеспечили, но об этом сразу узнали бы как в ОДР, так и в «Эризиан Клау». У подпольщиков немало своих людей в обеих силовых структурах, а сочувствующих еще больше. Генсек это понимает, поэтому и выбрал меня как единственного независимого агента, способного и Инфосеть сохранить, и подозрения не возбудить. Надо только продержаться здесь до Четвертого июля. Четвертого они выступят даже в том случае, если у них не будет полной уверенности в реализации этого плана.

Голос Трента — звучный, мелодичный, хорошо поставленный, как у оперного певца, — производил на меня какое-то непонятное воздействие. У меня вдруг возникло странное желание раствориться в убаюкивающих переливах его тембра, накатывающих на мое подсознание словно волны ласкового морского прибоя. Я с усилием распахнул начавшие слипаться веки и посмотрел на Трента в упор. Помню, меня поразили его глаза — ярко-красные на бледно-голубом фоне роговицы. И еще большие Деревянные пуговицы на клоунской курточке, украшенные, как и его щеки, миниатюрными белыми розочками. Прежде я как-то не обращал на них внимания.

Я тряхнул головой, отгоняя наваждение.

— Но почему бы тебе просто не поставить подпольщиков в известность о двурушничестве Генсека? Зачем подставлять под удар столько неплохих в общем-то мужчин и женщин?

— Пойми, Нейл, они все равно обречены на поражение. И чем быстрее они его потерпят, тем будет лучше всем, включая самих подпольщиков. Если они решат повременить с выступлением, эта бодяга будет тянуться еще черт знает сколько времени. Уж лучше сразу. Чем скорее миротворцы уничтожат этого мерзавца Ободи и других главарей, преследующих личные цели и ослепленных жаждой власти, тем раньше мы сможем приступить к восстановлению.

Понятия не имею, как я догадался? Наверное, просто осенило.

— А ведь ты, сынок, ввязался во всю эту авантюру только потому, что за голову «этого мерзавца Ободи» назначили миллионом больше, чем за твою, — заметил я с укоризной.

— Разве это Ободи прошел сквозь стену? — сразу ощетинился Трент. — Да кто он вообще такой?

— Тогда скажи, что я не прав.

Он с уважением посмотрел на меня и даже снизошел до похвалы в мой адрес:

— Хоть ты и стар, Нейл, а видишь все получше любого молодого!

— Опыт никогда не заменит молодости, — вздохнул я, и в этот момент что-то изменилось. Зрачки Трента цвета дубовой коры внезапно расширились, а я потерял контроль над своей речью и заговорил чужим голосом, напряженно вслушиваясь в странные фразы, слетающие с моих губ: — Аватара Кайелл'но, именуемого Рассказчиком, приветствует тебя, именуемого Неуловимым. Я нахожусь в этих временно-пространственных координатах в силу их близости к эпицентру событий, коренным образом изменяющих ткань реальности. Я наблюдаю, учусь, анализирую. Капелл 'но никогда не встретится с тобой в своем истинном облике, и это несказанно огорчает его.

Трент вскочил, отшвырнул ногой кресло и отступил на шаг к стене, одновременно сдернув с плеча лазерный карабин и наставив его на меня.

— Ты кто? — прохрипел он. — Корона? Ты в порядке?

Я собирался заверить его, что все нормально, что я — это я, а не какой-нибудь монстр, вселившийся в мое тело, но язык меня уже не слушался.

Все вдруг завертелось у меня перед глазами в бешеном круговороте, и я исчез из этого мира.

Моя аватара содрогнулась и начала сползать со стула, устремив в пространство невидящий взгляд широко раскрытых глаз. Трент отпрянул к стене и наставил на нее лазерное ружье.

Я позволил безжизненному телу Нейла смежить веки. Отсутствие зрения нисколько не мешало другим моим органам чувств воспринимать и анализировать обстановку.

Когда я заставил его снова открыть глаза, кое-что в комнате успело измениться. Трент отодвинул стол к стене и сидел на корточках в двух с половиной метрах напротив старика спиной к большому окну. Дуло лазерного карабина смотрело прямо в лицо Нейла. Я подобрал ноги и приказал телу Нейла встать. Трент в точности скопировал его движение и отскочил в сторону, не отводя оружия от цели. Корона отступил назад и прикрылся стулом, на котором сидел. Трент на этот маневр никак не отреагировал, только переместил ствол на несколько градусов правее, чтобы удержать прицел.

Если исторические хроники, описывающие биографию Трента, не лгут, его лазерный карабин, скорее всего, не был заряжен. Но историкам доверяться опасно, а рисковать жизнью Нейла я не хотел.

— Ты в порядке, Корона? — повторил Трент.

— Я не Корона. Я тот, кого именуют Рассказчиком.

— Очень приятно, — вежливо наклонил голову Трент, ничуть не изменившись в лице.

— Я явился, чтобы поведать тебе одну историю, Трент Неуловимый.

— Весьма признателен. Слушай, старина, а нельзя как-нибудь. в другой раз? У меня на носу свидание с одной экзальтированной девицей, рвущейся поиграть в революцию.

Я/Нейл усмехнулся. Я еще не до конца овладел его лицевыми мускулами; моя аватара Нейл Корона — одна из тех, кого я крайне редко использую. Просто потребности такой не возникает, поскольку в Неразрывном Времени очень мало координатных точек, куда я не могу проникнуть самостоятельно.

К сожалению, почти вся деятельность Трента Неуловимого на протяжении две тысячи семьдесят шестого года сосредоточена как раз в протяженности недоступных мне координат.

— Узнай же, Трент Неуловимый, — торжественно провозгласил я устами Нейла, — что в грядущие годы, когда ты уйдешь за пределы Неразрывного Времени, тебя станут почитать как живое воплощение Бога, Творца всего сущего, и Его Посланца, выступившего против Серафинов.

Трент открыл рот, собираясь что-то сказать. Но когда заговорил, 1~. мне показалось, что вначале у него на уме было нечто иное.

— Между прочим, обо мне и сейчас подобные слухи ходят, — откровенно признался он. — Брехня, разумеется. Это все миротворцы, мать их! Они до сих пор продолжают уверять людей, что я котда-то прошел сквозь стену, хотя на самом деле я обыкновенный вор. — Он сделал паузу, потом поправился: — Нет, не обыкновенный. Великий вор.

— В грядущем никому не придет в голову считать это баснями давно позабытых миротворцев. «Жил-был некогда вор, и был этот вор Богом». Ты знаешь, откуда цитата? Это первые строки книги Библии «Исход», Трент. Тысячу лет спустя Церковь Второго Пришествия Вора превратится в одно из величайших религиозных течений Неразрывного Времени, уступая в массовости приверженцев разве что Храму Зарадинов.

— Какого такого Времени?

— Позволь, я все-таки расскажу тебе историю, Трент. Он отступил еще на пару шагов, выудил из кармана «змейку» и бросил мне.

— Хорошо, я тебя выслушаю. Только сперва пристегнись этой

штукой к подлокотнику.

Я усадил Нейла в кресло и пристегнул его наручниками, как было приказано, после чего поднял глаза и выжидательно уставился на Трента.

— Валяй выкладывай, — кивнул он. — Предупреждаю, у тебя всего пять минут.

Не теряя времени, я успокоил начавшего нервничать Нейла, рассеял его смутные страхи, вызванные моим вселением, и приступил к повествованию.

Задолго до начала моего существования и существования Камбера Тремодиана, задолго до взрыва, положившего начало Долгим циклам Великого Колеса, Посланец Равновесия отважился бросить вызов властителям Хаоса, именующим себя Серафинами.

Величайшая битва разгорелась в безграничном сером вихре, где нет ни пространства, ни времени.

Мне нечего поведать о начале и перипетиях того сражения. Концепция времени в данном контексте попросту неприменима, да и язык, которым я вынужден пользоваться, не содержит достаточного количества соответствующих слов и понятий. Скажу лишь, что продолжалось оно целую вечность, гораздо дольше, чем существует само Великое Колесо. Посланец Равновесия и Серафины сошлись в смертельной схватке, но ни одна сторона долгое время не могла одержать верх над другой. В конце концов, Посланец Равновесия, известный с той поры под именем Прикованного, был повержен и прикован к сияющему Колесу неразрывными цепями.

Трудно сказать, успели Серафины вдоволь налюбоваться делом рук своих или нет, зато известно другое: Прикованный сохранил в запасе последнее свое оружие и применил его, не находя другого выхода.

И тогда Великое Колесо взорвалось.

Это был не тот Большой Взрыв, положивший начало вашей Вселенной в данной фазе Неразрывного Времени, а куда более грандиозный катаклизм. Волна взрыва настигла удирающих Серафинов, а когда она миновала их и устремилась дальше, властители Хаоса обнаружили, что навечно заперты внутри Колеса, которое сами же создали, дабы оно служило узилищем для Прикованного. А Великое Колесо Сущего продолжало расширяться с такой скоростью, что даже Серафины не успевали следить за его проникновением в пространственно-временные линии миров и антимиров.