Анжелика и принц (СИ) - Кальк Салма

При этом люди короля задирали всех и вся, и приставали ко всем женщинам моложе полтинника. Люди Анри соревновались с людьми господина маршала - по каким-то неведомым Лике параметрам, и чуть что - решали сомнение дракой. Люди Анри признавали над собой Анри и Жанно, люди господина маршала и короля - Лионеля, но и Жанно немного тоже. Поэтому для Жанно дело нашлось, и прямо сразу.

Сутки поделили на четыре части, по шесть часов. Охрану тоже поделили. Главными по охране были назначены Ги де Мар, Луи д’Эме, Рене де Рьен и тот же Жанно - им доверяли и Анри, и Лионель. Жанно, кроме того, был главным над ними всеми и также ведал тренировками - нужными в первую очередь для того, чтобы занять вооружённых бездельников, так он объяснял Лике глубокой ночью того дня, когда они прибыли в охотничий дом.

Анри находился при его величестве, а его величество принял всё происшедшее близко к сердцу - так со вздохом говорил Лионель. По его словам, у короля была какая-то, наверное, болезнь - в тяжёлые моменты на него обрушивалось что-то вроде панической атаки - ну, судя по симптомам, Лика была знакома с этим предметом опосредованно -кое-у-кого из домашней компании такое случалось. А после, когда паника отступала, его разбивала слабость вплоть до того, что он не мог подняться с постели, так весь день и лежал, и ел лёжа, и пил, а как ходил на горшок - Лика не узнавала. Его развлекали Анри и некоторые придворные, среди которых она с неудовольствием обнаружила Ива де Во. Он делал вид, что незнаком с Ликой, и Лику это полностью устраивало.

Её величество Елизавета оказалась вблизи скромной воспитанной особой. Она любила вышивать и имела при себе вышивку и корзину ниток, и любила читать и слушать истории. Все дамы при ней читали хорошо и с выражением, а Лионель предоставил свою здешнюю библиотеку в их распоряжение.

Орельен всё ещё не приходил в себя, хотя, по словам Жакетки, температура у него снизилась до нормальной, и сейчас его бессознательное состояние было похоже просто на глубокий сон. Жакетта толком не спала, очень мало пила и ела, и почти всё время проводила у него. А время от времени к ней ещё и обращались со всякой ерундой типа ушибов и ожогов у прислуги, или с полученными на тренировках травмами у охраны и благородных дворян на королевской службе. И добрая Жакетта никому не отказывала -как же, ей ведь практиковаться надо. Поэтому когда Лика отправлялась вниз, в кухню, добыть еды, то или брала Жакетту с собой, или приносила ей что-нибудь. Сначала она надеялась, что Ландри не даст им обоим пропасть, но Ландри оказался ничуть не лучше своего хозяина. Пока Орельен был бодр и весел, Ландри тоже был весел. Как только Орельена свалила хворь - Ландри тоже повесил нос и часами пялился в окошко. А потом он узнал, что у Лионеля наверху есть библиотека, и там встречаются книги не только духовного содержания - и сразу же пристрастился прятаться там. Лика взяла за правило извлекать Ландри из библиотеки и гнать вниз - проветривать комнату, помогать Жакетте переворачивать больного, а также мыть его и перевязывать.

Кроме того, нужно было приставить к какому-то делу Туанетту. Она совершенно расклеилась - если её не трогали, сидела на кровати и ревела. Кошки с ней не было, вместо кошки использовалась подушка - Лика бы не взялась утверждать, что Туанетта ту подушку не гладит за ушами. Не помогали ни обычные слова, ни уговоры, ни окрики. Тогда Лика придумала определить её к королеве - пусть нитки мотает, или что там нужно делать, Лика вышивать не умела и не удосужилась научиться, были вещи поинтереснее. Она подкатила с этим вопросом к Лионелю, обрисовав ему депрессию Туанетты без каких-либо предполагаемых причин. Тот вздохнул, перекрестился, провёл с Туанеттой воспитательную беседу и представил её королеве. Туанетта сначала не имела сил сопротивляться, а потом втянулась. И даже вечером пересказывала Лике - что читали сегодня. Всё лучше, чем выть в подушку.

Сама Лика скрывалась в комнате - или спала, или тоже читала что-нибудь, или просто пряталась, чтобы от неё отстали. От Анри она, честно говоря, тоже пряталась. Считала, что всё сказано, и надо просто дождаться благоприятных новостей из столицы, и свалить уже отсюда. Ей было на руку то, что он всё время занят с королём, но пару раз ему случалось стучаться в дверь их с Туанеттой комнаты. Она тут же пряталась под кровать -мало ли, вдруг завалится? Но он слушал тишину внутри - и не заваливался, шёл дальше. А Лика выбиралась наружу только в двух случаях - поесть, если было некого попросить, чтоб принесли - и на свидание.

Со свиданиями выходило туго. Нет, они виделись каждодневно, и даже подолгу, но - не было совершенно никакой возможности нормально уединиться. Постоять, обнявшись, можно было в углу галереи, частично опоясывающей башню на уровне их третьего этажа, или на стене - если по ней не бродили дежурные. Посидеть вместе - за едой, если случалась какая-нибудь более-менее организованная еда, например - в момент окончания дежурной смены кормили всех, кто был при деле, можно было присоседиться. На винтовой лестнице в башне - между третьим и четвёртым этажами. Или ещё однажды они сидели ночью на крыше.

На крышу попадали через чердак, где жил Марсель. Там и вправду было очень мало места

- люк, куда выходила лестница снизу, Марселев тюфяк, да и всё. Жанно попытался однажды привести Лику на тот тюфяк и был поднят Марселем на смех - мол, что вы такое придумали, господин Жанно, госпожа Лика, конечно, маленькая совсем, но вдвоём вы тут не поместитесь, да и не дело это - госпожу Лику, да на тюфяк, придумайте что-нибудь получше. Лика хохотала, слушая их перепалку вполголоса, а потом прямо спросила Марселя - неужели он их одобряет? Тот пожал плечами и столь же прямо ответил - вы, госпожа Лика, его счастье. Поэтому что хотите, то и делайте. Но лучше - не на этом тюфяке, который выколотить на улице и то некогда. И тогда Жанно открыл окошко на крышу, и они через него вылезли наружу.

Нашли место, где черепица была хорошо зафиксирована, уселись, и просидели почти целую ночь - как два кота. Смотрели на звёзды - Жанно рассказывал и показывал, где какое созвездие, и как здесь ориентируются. В Лимее Лике немного рассказывал об этом Орельен, но тогда была весна, и созвездия были совсем другие, а теперь лето. Вместо Полярной звезды у них, оказывается, Северный Огонь, который без подзорной трубы, а то и телескопа можно увидеть только в ясную ночь - вроде сегодняшней. А ещё - Лампы, Маяки и Фонари, сплошная техника, никакого животного мира. Правда, был полукруг типа Северной Короны - венец какой-то местной праведницы, и воин, похожий на Ориона

- его где-то рисовали с дубиной и называли Диким Троллем, а где-то - с мечом, и называли архангелом Михаилом.

Ещё оказалось, что можно рассказывать о своём детстве и о годах учёбы, и Жанно с удовольствием её слушал, и тоже ржал над всякими её смешными историями, как и она -над его. И ему оказалось реально интересно - чему вообще её учили. И про путешествия -тут у него была приличная фора, конечно, Лика дома в этом плане успела мало. И про тренировки он тоже рассказывал, и даже облизывал содранные пальцы - кому-то пришлось поддать, а Лика тихонько гладила его ладонь и смеялась - кому это ты, хороший мой, так дал в глаз, что ободрался, что там за глаз-то, вот она бы не ободралась в таком случае. Он тоже не оставался в долгу - а знает ли роза его сердца, как правильно дать в глаз? Выяснять принялись тут же, прямо на крыше, чуть не свалились с неё нахрен, и больше уже не бесились так - только целовались.

А потом спустились вниз, на кухню, и оказалось, что всю приготовленную еду - съели, и Лика взялась сделать омлет для них двоих... и по факту для всех, кто не спит. Таковых нашлось немного - Луи д’Эме, бывший в тот момент главным по охране, Марсель, чем-то занимавшийся во дворе, пара свободных охранников из людей Анри, из библиотеки на запах вылупился Орельенов Ландри, а потом ещё и Лионель сверху спустился.

В тот омлет ушли все найденные куски копчёностей и сыра, и листочки базилика, и три гриба, и кусок варёной курицы. А когда он приготовился и Лика взялась раскладывать по тарелкам, то чистые закончились ровно на ней самой. Она собрала последние куски в какое-то блюдо, грохнула его перед Жанно на стол и поинтересовалась: