Счастливые слезы Марианны - Хосе Антонио Бальтазар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошлым вечером Бето по привычке поставил будильник на семь утра, и громкий, визгливый звонок вырвал юношу из объятий крепкого, блаженного сна, как в будничные дни.
Бето с трудом раскрыл глаза и вскочил с кровати. Долго искал ногой штанину, натянул брюки, накинул рубашку и, находясь еще между сном и реальностью, пошатываясь, направился в ванную комнату.
Умывшись и приведя себя в порядок, Бето спустился по лестнице, напевая веселую песенку.
Чтобы взбодриться, надо было как можно быстрее выпить чашечку кофе!
Ступеньки скрипели под его ногами.
«Странно, почему в доме стоит такая тишина? — подумал Бето. — Неужели родители еще спят? На них это не похоже!»
Только тут он вспомнил, что сегодня воскресенье. «Какой же я все-таки рассеянный, — разозлился Бето на самого себя. — Один раз в неделю можно лишний часок поспать, а я не использовал эту возможность Хорошо еще хоть на занятия не пошел… Выставил бы себя посмешищем… Что сейчас-то делать? Вернуться в комнату и плюхнуться на кровать или, раз уж я проснулся, заняться рисованием?»
После некоторого размышления он решил перекусить, а потом закончить начатые ранее наброски.
Зайдя в кухню, Бето увидел довольно-таки странную картину — Фелисия сидела на полу возле открытого холодильника и укладывала на кусок хлеба толстый ломоть ветчины. Все это она проделывала с необычайной осторожностью, стараясь не шуметь, словно кошка, которая вознамерилась поживиться на чужом дворе.
Заметив Бето, девушка зачем-то спрятала бутерброд за спину и изобразила на лице наивное и приветливое выражение. Бето в нерешительности остановился на пороге.
— Ты что делаешь? — удивленно спросил он.
— Жрать просто хочется, — ответила Фелисия. — Так хочется, что даже спать не могла. Под ложечкой так и сосет, так и сосет!
«Такое впечатление, что я застал ее на месте преступления, — подумал Бето. — Неужели Фелисия думает, что родители будут ругаться, узнав, что она голодна? Неужели она не понимает, что наш дом — это и ее дом? Зачем нужно делать все украдкой?»
— Понятно… — сказал он. — А что, Белинда еще не проснулась?
— Нет, — девушка решила больше не стесняться Бето и уплетала бутерброд, чавкая и причмокивая. — А ты чего встал в такую рань? Тоже не спится?
— Угадала, — Бето присел рядом с Фелисией. — Сделай и мне такой же.
— Тоже жрать хочешь? Так бы сразу и сказал. Подержи-ка, — она передала Бето свой бутерброд. — Ты как больше любишь — потолще или потоньше?
— Потоньше.
— Ну и зря. Чего растягивать-то? Лучше уж сразу большой кусок положить, быстрее наесться можно. — Фелисия протянула юноше бутерброд.
По правде сказать, Бето не так уж хотелось есть. Его тяготило, что это маленькое беззащитное существо, привыкшее скитаться по бедным кварталам, стараясь заработать себе на пропитание любыми средствами, чувствует себя в богатом доме неуютно, подавленно.
Ему захотелось сказать Фелисии что-нибудь приятное, чем-то заинтересовать ее, заставить хоть на несколько минут не думать о том, что она здесь чужая.
— Знаешь, Фелисия, — проговорил он, — у тебя очень красивое лицо. Я с удовольствием написал бы твой портрет…
— А ты умеешь? — Фелисия была в восторге.
— Конечно, ведь мы проходим в нашей школе художественного мастерства рисунок. Художник я, правда, начинающий…
— Здорово! Мне еще такого никто не предлагал. Подумать только, меня будут рисовать! А чем?
— Что чем?
— Чем рисовать-то будешь?
— Не знаю. Еще не решил…
— Лучше красками. Люблю, когда все яркое.
— У меня в комнате есть рисунки. Может быть, не очень удачные…
— Покажи!
— Только обещай, что не будешь ругаться, если они тебе не понравятся.
Глава 56
Бето привел Фелисию в свою комнату, усадил ее в кресло, а сам вытащил из ящика письменного стола пухлый альбом с рисунками. Девушка грызла ногти и стеснялась. Она сидела в какой-то неудобной позе и нервно дергала ногой.
— Вот смотри, — Бето раскрыл альбом и протянул ей первый рисунок.
— Это что такое? — Фелисия осторожно взяла в руки лист.
— Пейзаж. Я сделал его в Лионе, когда ездил туда с группой учеников художественной школы. Тут еще есть несколько пейзажей. Это церковь, а это мельница…
— Не верится, что все это нарисовал ты…
— Почему?
— Не знаю… Просто мне казалось, что художники какие-то другие, не такие как все… Как бы из другого мира… — она вдруг расхохоталась.
— Тетка голая! Нет, правда, абсолютно голая тетка!
— Не голая, а обнаженная, — обиделся Бето.
— Ну, обнаженная, какая разница. Где ты ее откопал? Такая уродина!
— Она наша натурщица. Мы рисовали ее всем классом. По-моему, неплохо получилось, во всяком случае педагог был мною доволен.
— А она позирует за деньги?
— Да, ей платят.
— Никогда бы не согласилась на такую работу. Фу, стыд-то какой. Сидишь голая, а на тебя пялятся сразу несколько мужиков… Гадость…
Фелисия брезгливо отложила рисунок.
— А вот эта картинка мне нравится, очень красивая. Какие-то карусели, люди веселые ходят, просто праздник какой-то. Ты нарисовал ее тоже в Лионе?
— Нет, в Мехико. А ты разве не узнаешь? Это же парк Чапультепек.
— Ах, вот он, значит, какой! Я много про него слышала, но ни разу там не была. Бето с сочувствием посмотрел на Фелисию. Он еще не встречал человека, который, живя в Мехико, не был бы в парке Чапультепек.
— Если хочешь, мы можем с тобой туда сходить, — предложил он.
— Серьезно? — недоверчиво спросила девушка. — А когда?
— Да хоть сейчас, — Бето собрал рисунки и положил альбом на место. — Если мы выйдем из дома прямо сейчас, то как раз успеем к открытию и будем первыми.
— Мне нужно переодеться… Не пойду же я в пижаме… — Фелисия все еще не могла поверить в то, что Бето не смеется над ней. — И к тому же… Не будет ли сердиться Марисабель, когда узнает, что ты… со мной…
— Вот еще глупости, — улыбнулся Бето. — С какой стати ей сердиться? Что зазорного в том, что я свожу тебя в парк? Не одной же тебе идти. И запомни, ты мне как сестра, поняла? Относись и ты ко мне как к брату.
— Хорошо, я мигом! — Фелисия сияла от счастья. Она забежала в свою комнату, включила радио, скинула с себя пижаму и, озорно пританцовывая, стала одеваться.
Облачившись в джинсы и футболку, плотно облегавшую ее грудь, она натянула новенькие кроссовки и подсела к зеркалу.
Фелисия не часто пользовалась раньше косметикой, на нее просто не было денег. Но Марианна подарила ей несколько косметических наборов, и девушка не удержалась от соблазна накраситься. Неумело подведя глаза и наложив на губы толстый, неровный слой губной помады, она сочла себя необычайно привлекательной и желанной.