Зависть - Сандра Браун

Я бы не хотел плохо говорить о вашем друге. Уж лучше бы моя интуиция меня подвела и я допустил бы ошибку, пытаясь оценить движущие им скрытые мотивы! Увы, я слишком хорошо помню, из-за чего, а вернее — из-за кого вы однажды опоздали ко мне на консультацию. Тогда все мы притворились, будто это был просто неудачный розыгрыш, тогда как на самом деле шутка (если только можно назвать подобный поступок шуткой) мистера Грейсона попахивает чем-то большим, чем грубость и недомыслие. И, между нами говоря, я немало удивлен тем, что после этого вы остались друзьями. Несомненно, это целиком ваша заслуга, ибо я убежден: поменяйся вы ролями, и мистер Грейсон вряд ли сумел бы простить вас так легко. Насколько я успел заметить, он вообще чужд снисходительности и прощения, и это — еще одно качество души, которое делает вас такими непохожими друг на друга.

Поймите меня правильно, мистер Слейд, я вовсе не присваиваю себе право выбирать вам друзей за вас. Даже если бы вы сами попросили меня о чем-то подобном, я бы постарался уклониться от столь серьезной ответственности. И все же позвольте мне в заключение привести выражение, которое я на днях вычитал в одной книге и которое, несомненно, относится к одной из тех старинных идиом, которые так украшают английский язык.

Итак, мистер Слейд, «берегитесь бед, пока их нет».

В заключение еще несколько слов. С нетерпением жду очередного варианта рукописи с вашей последней правкой. В сопроводительных письмах вы неизменно извиняетесь за то, что позволяете себе злоупотреблять моим добрым расположением и тратить мое время, и благодарите за тот подробный анализ, которому я подвергаю вашу работу. Давайте договоримся раз и навсегда: работать с вами для меня не наказание, а большая честь, которой я когда-нибудь буду гордиться. Искренне ваш — профессор Хедли".

Паркер сложил листы и вернул их в нагрудный карман. Несколько секунд все молчали. Наконец Марис, которую монотонный голос Паркера едва не убаюкал, стряхнула с себя сонное оцепенение и выпрямилась.

— Итак, интуиция не подвела Тодда — отзывы профессора Хедли о работе Рурка действительно были намного лучше, чем те, которые получал он, — подвела она итог.

Паркер кивнул:

— И Рурк скрывал это от него. Попросту говоря — лгал…

— Мне почему-то кажется, что такая ложь не в счет. Паркер посмотрел на нее пристально, и Марис почувствовала, что должна объяснить свою позицию.

— Я уверена, Тодду было бы очень неприятно, если бы Рурк сказал, что Хедли считает талантливым его, в то время как сам Тодд просто дисциплинированный компилятор, способный лишь правильно составлять фразы.

— Если бы Тодд узнал, что профессор называл Рурка вторым Стейнбеком, он бы прекратил с ним всякие отношения тогда же, на берегу, — добавил Майкл. — И тогда никакого романа бы не было.

Паркер пробормотал что-то невнятное. Чтение, похоже, утомило его; во всяком случае, его настроение заметно упало, хотя Марис и не могла понять, что было тому причиной.

— Что тебя беспокоит, Паркер? — решилась она на прямой вопрос.

— Ведь Рурк — положительный герой, так? И в паре «агнец и лев» именно он является агнцем, не правда ли?

— Можно сказать и так, — подтвердила Марис.

— И тебя не смущает, что этот положительный герой нагло обманывает своего друга?

— Не смущает, — без колебаний ответила Марис. — Ведь Рурк лжет не ради корысти. Наоборот, он жалеет друга, во всяком случае — щадит его самолюбие. Я не исключаю, что Рурк с самого начала их знакомства чувствовал… — Марис прищелкнула пальцами. — …Нет, он знал, что Тодд одарен не так щедро, как он сам. Рурк просто не мог этого не понимать! Иначе зачем бы он арендовал для своей корреспонденции почтовый ящик?! Ведь, кроме профессора, ему никто больше не писал! Но он сделал это, потому что не хотел, чтобы отзывы Хедли попали в руки Тодда.

— Ничего-то от тебя не ускользает! — заметил Паркер, заметно повеселев. — А теперь, Марис, постарайся об этом забыть.

— Почему? — удивилась она.

— Потому что об этом подробно рассказывается в следующих главах.

— То есть это упоминание о почтовом ящике было не случайным? Это был своего рода намек на… Паркер загадочно улыбнулся.

— Тодд перехватит одно из писем — я правильно догадалась? — Марис обрадовалась собственной проницательности. — Понимаю… Быть может, ему в руки попадет то самое письмо, которое ты только что прочитал, потому что именно оно способно нанести их приятельским отношениям наибольший вред!.. Но как оно могло к нему попасть?.. — Марис на мгновение задумалась. — Ага, я, кажется, знаю! Тодд взял у приятеля взаймы джинсы или рубашку, — быть может, даже без разрешения хозяина, — а письмо оказалось в кармане?!

— Прекрасно! — сухо сказал Паркер и трижды хлопнул в ладоши. — Ты подала мне неплохую идею. Честно говоря, я еще не думал, каким способом лучше подсунуть письмо Тодду. Сначала я хотел написать, будто Рурк случайно оставил его на видном месте…

— …На бачке унитаза, — подсказал Майкл.

— …Но на него это не похоже. Еще раз спасибо, Марис. Марис просияла.

— Тодд читает письмо, — сказала она. — Как он поведет себя дальше? Сначала он просто не верит своим глазам — не верит, что подтвердились самые худшие его опасения. Но в конце концов он убеждается, что Рурк и профессор… нет, не то чтобы в заговоре против него — просто они не говорят ему всей правды. Тодд взбешен — в том числе и потому, что его попытка поссорить Рурка и профессора не удалась. Напротив, она привела к совершенно противоположному результату. Тодд ошибся, раскрыл карты раньше времени, и профессор догадался, в чем дело. Кроме того, профессор хвалит Рурка, а этого Тодд уже не в силах вынести. Он решает… Что же он решает?

— Ну, подумай сама — у тебя неплохо получается, — подбодрил ее Паркер.

Марис сосредоточилась, прикусив нижнюю губу.

— Я было подумала, что Тодд будет уничтожен, раздавлен, но это маловероятно, — промолвила она задумчиво. — У Тодда есть и характер, и воля, и просто так он не сдастся. И он чересчур эгоистичен, чтобы позволить суждениям какого-то профессора помешать осуществлению его честолюбивых планов. Но и не обратить на них внимания Тодд не может — слишком уж глубоко задето его самолюбие. — Марис подняла руки и сжала ими виски. — Тодд возненавидит обоих лютой ненавистью — это как пить дать! Он будет в ярости!

— Но какой выход даст он своей ярости?

— Он покажет письмо Рурку и потребует объяснений. Паркер покачал головой:

— Нет, Тодд этого не сделает.

— Послушай, Паркер… — начал было Майкл, но он только отмахнулся от старшего товарища.

— Тодду отнюдь не свойственна подобная откровенность. Он скорее…