Разреженный воздух - Ричард К. Морган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это меркнет перед всем, что я знаю теперь.
Флотский код.
А если кто-то и способен распознать флотский код, когда он явится и укусит его за жопу, то это Ханну Хольмстрем, пилот-наемник и опытный кодовый воин дальнего действия из далекого прошлого. Когда он управлял «Невесомым Экстатиком II», то плавал во флотском коде каждый час своего бодрствования. Он постоянно контролировал оружейные протоколы и их теневые контрмеры.
Поганый флотский код.
У кого хватит возможностей и знаний в кратчайшие сроки раздобыть флотскую боеголовку, чтобы наверняка убрать с доски всего лишь одну проблемную переменную?
У кого был хотя бы малейший шанс в общественном месте завалить группу сопровождения с платиновым рейтингом и выйти сухим из воды?
Кто мог годами работать под прикрытием где-то в Долине и ни разу не попасться? Получать финансирование из ниоткуда и перехватывать тайные источники дохода, действовать тихо, без шума так долго, как того требует миссия, и одновременно разработать стратегию отхода, которая закоротила лотерейную систему, чтобы высвободить место для экстренной поездки домой?
Командование спецопераций – тайная рука Флота.
Неудивительно, что Идальго нарезал круги вокруг Декейтера и его приятелей. Неудивительно, что он раскрыл их детскую аферу с фальшивыми исследованиями и ушел с прибылью. Неудивительно, что он безнаказанно вломился в частный тайник «Седж Системс». Флот вел войны и проводил полицейские акции по всей эклиптике, зарабатывая себе на жизнь свержением неуклюжих местных правительств. Спецоперации были его моноволоконным лезвием, которое наносило глубокие порезы и убивало так быстро, что вы даже кровь не успевали увидеть.
«Для всех сил НОАК в зоне Кратера действует временная директива, – всплыл в сознании сухой голос Постепенной. – Приказ о пресечении малейшей деятельности на черном рынке любыми необходимыми средствами, всем нарушителям светит немедленный военный трибунал и смертная казнь всех арестованных».
«Это же мера военного времени?»
«Это… управление на кризисном уровне как минимум. Не обязательно война, но что-то схожее по тяжести, да».
Эллада знала… может, не как свершившийся факт, но они видели форму грядущего в шпионских данных, а их технологии упреждающего анализа изложили суть, продиктовав соответствующую реакцию.
Не война, нет. Но для жителей Долины развлечение будет таким же веселым.
Флот, вот же твари. Судя по всему, они уже все продумали.
Прямо как в конспирологических фантазиях фрокеров. Словно путешествие во времени к дурацкому повторению всех когда-либо сделанных плохих решений.
Кошмар Кэтлин Окомби, снова восстающий из могилы во всем своем кровавом ухмыляющемся великолепии.
* * *
Сидя в затемненной комнате, Учарима уставилась на меня. Сейчас на ее лице отражалось больше шока, чем полчаса назад, когда я, оказавшись живым, беспрепятственно вошел в дверь и «палубной метлой» смахнул ее спутника в мир мертвых.
– Переворот?
– Похоже на то. Как я уже говорил, умеешь ты цеплять мужиков.
– Но… – Пока я говорил, она села за стол и повернулась к останкам Грега спиной. Теперь она оперлась локтями о столешницу и прижала ладони к глазам, словно пытаясь донести мысль до сознания. – Земной надзор. Они же проводят аудит, Вейл. Им не нужно вмешательство Флота, местные правоохранительные органы оказывают всяческое содействие. Об этом во всех новостях талдычат.
– Не думаю, что это имеет какое-либо отношение к КОЛИН или Земному надзору. Я вообще не уверен, что они об этом знают.
– В смысле, они об этом не знают? Они же… они всем владеют, всем управляют!
– Не все так просто, Нина. КОЛИН – коммерческая организация, они в значительной степени придерживаются того, что знают и любят: открывают межпланетные рынки, зарабатывают деньги и возглавляют дальнейшую экспансию человечества в космос. Они – не правительство, и по сути не пытаются им быть, так как знают, что не преуспеют в этом, что это не окупится. Они сотрудничают с правительством, чтобы поддерживать нужную им модель, а Земной надзор – мостик между ними, овчарка, которая удерживает все стадо вместе.
– Овчарка? – она моргнула. – Это же какая-то гибридная штуковина, которую выдумали в «Арес Анималия»?
Я вздохнул.
– Не важно. Я хочу сказать, что у земного правительства множество самых разных собак. И не все они хорошо ладят между собой или даже слушаются, когда их окликают. У Флота есть немало способов сорваться здесь с поводка, и власть имущие на Земле мало что смогут, мало что захотят сделать по этому поводу в краткосрочной перспективе. У таких событий есть инерция – я уже видел нечто подобное прежде.
– Значит, это конец? – в глазах Учаримы вспыхнул гнев. – Будем сидеть на жопе ровно и позволим Земле подмять нас?
– Надеюсь, что нет, – ответил я, старательно игнорируя это внезапное и нежелательное «мы». – Взятие Разлома под контроль Флота не принесет КОЛИН и корпорациям ничего, кроме головной боли. Нельзя выстроить долгосрочный рынок, когда улицы в огне, это отпугивает деньги. Вот почему, возможно, есть шанс спустить все на тормозах, прежде чем это произойдет. Но ты должна сдать мне Идальго, и ты должна сдать его сейчас. Где он?
Она фыркнула.
– А ты думаешь, я знаю? Думаешь, у меня к его члену кабель привязан, или что? Дерни за него, и он появится? С тех пор как умер Пабло, я видела Идальго ровно два раза, в обоих случаях меньше часа. С его командой я, наверное, разговаривала в пару раз больше. Последние восемнадцать месяцев я просто сижу на жопе ровно и надеюсь, что удача от него не отвернется, его не поймают и он не выложит все дознавателям Аллауки. – Она ткнула пальцем в сторону тела Бледного. – Тебе нужен Идальго? Отличная работа – ты только что пристрелил единственного человека в этой комнате, который мог знать, где он находится.
Я уставился на труп. Проблески идеи замерцали, подобно только что зажженной свече в слабо освещенной комнате.
– Ага. С другой стороны…
Глава сорок третья
– Откуда ты знаешь, что он придет? – не унимался Сакарян, когда мы все уже устроились и растворились в тени.
– Я не знаю, – терпеливо ответил я. Мы уже обсуждали этот вопрос. – У тебя есть идея получше?
Повисла тишина, он думал. Холодный, как нож, ветер пронесся по переулку перед домом Учаримы. Я поднял воротник плаща, передвинулся поближе к укрытию в углу балконной стены. Руки и лицо казались гладкими словно лед – из-за непогоды и антискан-маскировки, которой мы все намазались перед операцией. Над головой, в тонком срезе
