Чужая корона (Чужое тело-2) - Алексей Изверин

Да чтоб тебя. Принцессу… То есть королеву Альтзору сюда принесло. И в компании‑то какой, сама она, рыцарь Алор, фрейлины, и ещё небольшой такой шлейф народа, человек десять. Вот это, кажется, посланник Рохни? И с ним ещё знакомые лица, вот это барон Шотеций, вот это барон Пуго, который пробкой вылетел с должности городского попечителя за упразднением оной — все равно ничего не делает, за него мастер Иштван сейчас отдувается. Все расфуфыренные, кивают друг другу.

Вот чтоб тебя, а что это в эту компанию Первожрец затесался, морда продувная?

— Есть! — Повторила Альтзора. — Ваше Величество, я желаю спросить у вас о судьбе вашей матушки…

— Тут обсуждается судьба вора и убийцы графа Лурга, а не регентши Мор Шеен. — Ровно ответил я. Как не хорошо‑то получается, тут и аристократии много, и народу простого. И я просто не могу терять лицо. Стоит один раз королеве уступить, и неизвестно, что же будет дальше.

— Перед лицом дворянства Соединенного Королевства Ильрони и Альрони я, королева Альтзора, спрашиваю Ваше Величество — почему ваша достойная матушка содержится в заключении в ужасной тюрьме?

Да потому что блядь она паршивая.

— Регентша Мор Шеен не содержится в тюрьме, а проживает в своих покоях, Ваше Величество. Она нездорова и не желает показываться людям.

— Она жива? — Резко спросила Альтзора.

Дворяне стали переглядываться. Слова Альтзоры прозвучали все же излишне резко.

— Конечно.

— Я желаю её увидеть.

Я всё никак не мог понять, что же именно происходит. На кой королеве Альтзоре сдалась старая королева? Нет, ну на кой? Пока старой королевы нету, сама Альтзора королева, а как старая королева появляется, то Альтзора‑то уже не королева, а принцесса…

— Если моя матушка не желает видеть Ваше Величество, что же я могу сделать?

— Ты лжешь мне, Седдик! — Вдруг крикнула Альтзора. — Ты мне лжешь! Ты обманом заточил свою матушку в тюрьму и устраиваешь в королевстве балаган, забыв обычаи предков…

В зале кругами расходилось опасливо — заинтересованное молчание.

Ну да, я король. Его Величество, властитель, герцог там какой‑то… Но я просто никак этого не мог осознать. Внутри‑то я никакой не король, как ни крути. Внутри я обычный русский студент, подрабатывающий охранником, чтобы выжить в лихую годину.

И как бы я не рядился в короны… Все равно. Альтзора привыкала к своему королевскому положению с рождения, а я вот только чуть больше года. Она меня переиграет. Она меня точно переиграет.

Я могу кликнуть стражу, её выведут вон.

Но переиграть её я не смогу.

А меж тем на меня смотрят. И вся эта шатия — братия… Поведение их дальнейшее зависит от того, как я поведу себя сейчас. Один раз поддамся, потом раза три буду им всем вместе и каждому в отдельности доказывать, что я не слабак. Анекдотов про нового короля присочиняют быстро, и опомниться не успею!

— Не тебе, залётная, судить про славные обычаи моих предков, когда ты тут сама без году неделя!

Нет, не пойдет. Насколько уж я мало женщин знаю, то в истерике их никому не переиграть.

— А ну рот закрой и вон пошла!

Тоже не пойдет. Охрана у неё за дверью, вступятся, будет резня. Нервы у всех напряжены, а гранаты тут не использовать, можно кучу дворян положить. Хотя вот Две Стрелы что‑то уже приготовился на лук тетиву накинуть, в пару секунд справиться. Но будут потери, что не есть хорошо.

— Что за манеры, что за манеры, Ваше Величество?

Нет, тоже не пойдет. Я ж не манерный пэпэ, я король, мужчина, хоть пока что и молодой.

Да думай же быстрее! В зале тишина, ни звука, ни шепота. Все ждут, что я скажу. Вот, даже граф Лург поглядывает, затаенно так, с надеждой. Не надейся, старый мешок жира, хорошо ты пожил в свое удовольствие, теперь пора и честь знать…

Я рассмеялся. Рассмеялся глубоко, от души и даже чуть ли не мечом в ножнах по столу хлопнул. Как раз по дощечке той попал, по которой судье стучать полагалось.

— Ваше Величество, вы просто невозможны! А тут дело серьезное, государственной важности! Неужто так трудно спросить у моей матушки прием? — Я сокрушенно покачал головой. — Ступайте в замок, я обещаю поговорить со своей матушкой, чтобы она таки вас приняла! — И чуть слышно добавил на публику. — Ой мне эти женщины…

Альтзора вспыхнула, как маковый цвет. Набрала в грудь воздуха, чтобы что‑то сказать в ответ, но я успел чуть раньше.

— Право уж, ступайте! Это дело взрослых!

Вот это попало в цель. Как говорил Серега — большой, каждая девочка считает себя умудренной жизнью и мужиками женщиной как только лифчик носить станет. И очень обижается, когда понимает, что окружающие‑то по — прежнему её считают маленькой девочкой, и дарят куклу "Барби" вместо брильянтового колье.

Вот и Альтзора. Развернулась, только платье поднялось волной, да и вышла вон с высоко поднятым подбородком.

В этот момент я понял, что нажил себе врага в лице своей же жены.

Больше ни у кого ничего не было.

А теперь приговор. Что же сделать? С одной‑то стороны, граф ещё полезен. Очень может быть полезен. А с другой стороны, за все эти налоги и мошенничество… Нет, в самом деле. Смерти он заслуживает.

— Значит, если сказать в защиту графа Лурга некому, то решено.

— По решению суда. — Я грохнул мечом по столу. — По решению суда, граф Лург приговаривается к смерти. Все имущество графа Лурга, за вычетом наследников, конфисковывается… То есть конфискуется в казну и будет обращено в пользу пострадавших от его преступлений…

Граф тотчас потерял сознание, повис на руках стражи. Кажется ещё обмочился. Жалкое зрелище‑то, а ведь был когда‑то таким большим, в себе уверенным, вот как морду отожрал.

— …пострадавших от преступных действий графа дворян, остаток же будет передан в казну к вящей славе Соединенного Королевства!.

Бах по столу мечом, все глядят, молчат, ждут, что же будет дальше. А меж тем самое‑то главное уже было, все прокатило, ребятушки! Ну, как там Штирлиц говорил, запоминается самое последнее, да? Небольшой сюрприз.

— Суд также учитывает, что наиболее пострадавший от действий графа Лурга есть барон Алькон, он же известный до недавнего времени как Лесной барон. Исходя из этого, своей властью я передаю графа Лурга в руки барона Алькона, и пусть тот поступит с ним по своему усмотрению. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. — И после этой красивой фразы ещё раз мечом по столу трах!

Спектакль окончен.

— Ваше Величество. — Путь нам загородил служка храма, в богатой рясе и с умильным лицом. — Первожрец Всеотца Богов просит немного вашего времени…