Драконий оборотень - Евгения Витушко

'Проклятье!.. — оборотню сейчас явно было не до шуток.

Похоже, монстр, был крайне недоволен тем, что его так нахально лишили подвернувшегося ужина, и теперь твердо вознамерился вернуть его обратно. Глядя, как он окончательно выбирается из бочага и встает в полный рост — не оставляя при этом попыток достать когтями оборотня — мои оставшиеся при оружии спутники немедленно ощетинились мечами. Лично я сомневалась, что подобной твари можно причинить серьезный вред сталью. Да и насчет серебра я тоже не была уверена. Зато знала наверняка, что, если эту зверюгу не остановить, то рано или поздно Севу всерьез не поздоровится. Воспользовавшись тем, что Зерг от меня отвлекся, я присела на корточки, положив ладони на землю — и закрыла глаза, сосредотачиваясь.

Болотная трава под уродливыми лапами монстра слегка зашевелилась. Длинные стелющиеся травяные стебли ожили, принимаясь извиваться и шарить по земле, точно слепые зеленые змеи. Я мысленно потянулась к ним, не переставая шептать заклинание, и тут же рывком вскинула левую руку над головой. Травяные лианы, удлиняясь на глазах, с тихим шелестом взвились в воздух — и упали на чудище сверху, моментально плотно обвивая его бугристое угловатое тело. Вторая рука взлетела вверх, а с ней — новый пучок зеленых плетей, тут же захлестнувших слегка опешившего монстра тугими прочными петлями. Тот сердито мотнул головой, пытаясь освободиться, однако крепкие волокнистые — и магически усиленные — стебли оказалось не так-то легко разорвать. Заметив тут же, рядом, куст молодого багульника, я немного поколдовала над ним, заставляя оплести лапы чудища прочными древесными побегами.

'Расти! — мысленно приказала я ему. И куст принялся расти. Сообразив, наконец, что происходит, чудище снова беззвучно взвыло и в панике принялось вырываться из западни. Однако рыжеватые древесные побеги продолжали взбираться все выше и выше, оплетая его горбатый торс и голову плотным древесным коконом и лишая возможности двигаться. Посиди-ка тут пока…

Чудище неловко покачнулось, теряя равновесие — и внезапно рванулось вперед с такой силой, что часть сети с одной стороны с треском лопнула. Вырвавшаяся на свободу огромная лапа монстра сделала широкий резкий взмах — и рассекла когтями воздух перед самым лицом едва успевшего отшатнуться Грейна. Видимо, я была уже достаточно взвинчена к этому моменту, потому что отреагировала на бросок монстра чисто рефлекторно. Древесная сеть вокруг чудовища внезапно вспыхнула жарким бело-голубым пламенем, озаряя ночной мрак ярким, почти дневным светом. Это был Зарратрийский Огонь — ничто другое в мире не смогло бы заставить так гореть сочные травяные побеги. В мгновение ока монстр превратился в огромный, гудящий от жара, живой факел, разбрасывающий вокруг себя яркие огненные искры, тут же с шипением гаснущие на поверхности воды. Мои спутники замерли на тропе, оторопело взирая на объятое пламенем огромное болотное чудовище, яростно мечущееся в зачарованных силках всего в нескольких шагах от них.

Я почувствовала, как от этого зрелища к горлу невольно подкатывает дурнота — и отвернулась. Отыскала глазами Сева, который как раз в этот момент втаскивал бездыханного кузнеца на тропу, и поспешила к нему на помощь. Зарратрийский Огонь — очень мощная вещь. Через пару минут от пылающего монстра остался только огромный черно-сизый ком слабо тлеющей золы, на глазах рассыпающийся и опадающий в болотную жижу. Свет пожарища тихо угас, и топь вокруг нас снова медленно погрузилась во мрак. Свирель к этому времени тоже уже незаметно смолкла где-то в отдалении. Я торопливо наколдовала резкий порыв свежего ветра, отогнавший тлеющий пепел подальше от тропы вместе с тяжелым удушливым запахом гари. И засветила, наконец, в воздухе пару магических светляков.

Некоторое время все молчали. Первым, как всегда, пришел в себя Грейн.

— Уфф!.. — шумно выдохнул рыжеволосый оборотень и передернул плечами. — Ну, скажу я вам… Чтоб наши враги до конца жизни гуляли по таким местам! И будет этот конец тогда весьма недалек…

Хират только коротко хмыкнул в ответ, а ведьмак пробормотал себе под нос что-то неразборчивое. Мы с Севом продолжали возиться с кузнецом. Пока я пыталась обнаружить у того хоть какие-нибудь признаки жизни, сереброволосый оборотень успел перекинуться обратно в человека и одеться… в то, что уцелело после предыдущей смены ипостаси.

— С вами, ребята, на одной только одежде разориться можно, — тихо проворчал Сев, недовольно набрасывая куртку прямо на голые плечи. И тут же оценивающе прищурился на кузнеца. — Может, с приятеля твоего рубаху снять? В качестве награды за спасение жизни. Или за попытку спасения, как получится. Правда, она мокрая и грязная… ну, да с паршивой овцы — хоть шерсти клок.

Я укоризненно покосилась на Сева. Впрочем, если он мог себе позволить так легкомысленно шутить, значит, не сомневался, что с кузнецом все в порядке. Судя по тому, что никаких видимых повреждений на Йане не было, начать трапезу монстру так и не удалось. Тем не менее, кузнец явно изрядно наглотался болотной жижи, потому что привести его в себя удалось далеко не сразу, несмотря на все обычные в таких случаях заклинания. В конце концов, у Сева лопнуло терпение, и он просто перевернул кузнеца вниз головой и хорошенько встряхнул. Я снова торопливо пробормотала формулу. Йан вдруг придушено захрипел, закашлялся, давясь хлынувшей из легких на землю водой, а потом снова безвольно обмяк на руках у оборотня и затих.

— Он живой? — на всякий случай спросила я, глядя на иззелена белое лицо Йана.

— Ну, если 'мыслит — значит, существует', то да, — пожав плечами отозвался Сев, снова опуская кузнеца наземь. — Хотя, прямо сейчас он существует где-то на уровне кочки, на которой лежит.

Для того, чтобы окончательно привести Йана в чувство, у нас ушло еще примерно с четверть часа. Наконец, взгляд кузнеца приобрел вполне осмысленное выражение, цвет лица стал больше напоминать нормальный, и мы решили, что можно двигаться дальше. Несмотря на то, что вокруг нас все еще царила глубокая ночь, о том, чтобы устроиться где-нибудь на привал, никто даже и не помышлял. Перспектива снова нарваться на интересное соседство волшебным образом сводила нашу потребность в отдыхе к нулю. Мы продолжали идти вперед, не зная и не ведая, чего еще стоит ожидать от коварной эльфийской Топи.

Наконец, небо на востоке медленно посветлело, и рассвет щедрой кистью принялся наносить на его серый холст желтые, розовые и оранжевые мазки. Утренний туман, клубящийся над трясиной, боязливо приник к земле, стараясь укрыться поднимающегося над горизонтом солнца — и все же не смог избежать его жаркого взгляда. Под лучами восходящего светила вся болотистая равнина вокруг нас вдруг расцветилась всеми оттенками изумрудной и малахитовой зелени, засверкала мириадами росяных бриллиантов, рассыпанных по траве. Я непроизвольно замедлила шаг, любуясь неожиданно прекрасным утренним пейзажем. Теперь, при свете яркого солнца, Топь уже не казалась таким зловещим местом, как ночью. Мои спутники тоже заметно приободрились и принялись негромко переговариваться. Даже лошади почувствовали себя, наконец, спокойнее — и с интересом потянулись губами к влажным от росы кустикам травы по бокам от тропы. Глядя на них, я вдруг вспомнила, что и нам самим совсем не мешало бы подкрепиться.