Мастер. Размышления о преображении интеллектула в просветлённого - Бхагаван Раджниш

Это кажется болезненным... но я не могу говорить ничего такого, что не истинно. Все эти люди поступали скорее как бизнесмены; их больше интересовало приобретать все больше и больше клиентов.

Гаутама Будда оказывается единственным человеком, который не заинтересован низвести вас до овцы. Напротив, всю свою жизнь он настаивал только на одной вещи: вы совсем как я; различие очень невелико. Когда-то я спал, сегодня я пробужден. Сегодня вы спите, завтра вы можете пробудиться, — а если вы разумны, вы сможете пробудиться в этот самый момент.

Один Будда оказывает почтение индивидуальности, человеческим существам — никто больше никогда не оказывал. Он отрицал Бога по той простой причине, что Бог не может быть принят. Уже само принятие Бога как создателя уничтожает всю красоту человечества. Тогда вы просто марионетки в руках Бога, который оказывается капризным. Без причины он сотворил вас, и без причины он может разобрать вас.

Будда удалил Бога полностью из взглядов людей, которые понимали его: Бог и человек не могут существовать вместе. Сосуществование невозможно, поскольку Бог — это, по существу, диктаторская концепция, абсолютный диктат... и человек не может поднять свою голову свободно, если есть Бог. Вы могли слышать, как люди говорят, что без воли Божьей даже листочек не сдвинется. Тогда все это существование становится тюремным заточением, огромным концлагерем, а Бог становится Адольфом Гитлером, в миллион раз увеличенным.

Гаутама Будда, вместо того чтобы вести речь о гипнотическом вздоре, берет экзистенциальную проблему непосредственно: проблема — это ваше освобождение. А это просто, потому что освобождение находится в ваших собственных руках: вы просто позабыли, кто вы есть. Если только рассказать вам, кто вы есть, — вы не поймете, и опасность состоит в том, что от рассказывания вам, кто вы есть, вы можете стать попугаем...

В Индии вы обнаружите всю страну полной попугаев. Каждый говорит о душе, просветлении, нирване. Все они повторяют прекрасные утверждения из писаний. Будда также не хочет сделать вас попугаем; потому он и говорит, что нет способа дать вам истину, по той простой причине, что вы уже имеете ее.

Поэтому все, что можно делать, — это как-то создавать ситуации, чтобы пробудить вас, и, если потребуется, дать вам хорошую оплеуху в нужный момент. Чья попало оплеуха не сработает, — только от мастера, — и только ученик, который трудился на пути годы или, быть может, жизни, подходит к точке прямо на пограничной линии, где маленький толчок... и он достиг другого берега. Так что есть практики в буддизме, но те практики не дадут вам истину. Они только доставят вас к той точке, где потребуется проницательный сострадательный мастер для создания средства, которое освободит вас.

Вы видели маленьких птенцов? Они смотрят, как их родители летают вокруг, и они тоже трепещут своими крылышками. Но они пугаются — естественно, они ведь никогда не летали — и они не могут поверить в безопасность выхода из своего уютного гнезда. Бескрайнее небо... и нет опыта полета — несмотря на то, что они способны летать, у них есть крылья, и они будут рады лететь в небе под теплым солнцем.

В конце концов, родителям тех маленьких птенцов приходится толкать их. Это и есть средство — таково дзэнское средство. Но родители должны ожидать, пока их крылышки не окрепнут достаточно; они делают многие вещи, которые, по-моему, оказываются точно тем же, что дзэнский мастер делает для ученика. Мать будет летать перед ними, показывая, что если она может летать, — почему же они не могут? Птенцы трепещут своими крылышками, чтобы обрести уверенность, познакомиться с тем фактом, что у них тоже есть крылья, — это правильно!

Но чтобы прыгнуть... Они приближаются к самому краю своего гнезда, они взвешивают все за и против. Есть великое стремление прыгнуть, но есть также и страх, потому что они идут в неизвестное. Кто знает — они могут упасть прямо на землю, и кончено. Мать перебирается на другое дерево, и оттуда она начинает звать их: «Давайте!» — это непреодолимо. Они пытаются, но какая-то незримая граница мешает им.

Когда родители видят, что сейчас те полностью способны, только страх мешает им, — однажды, не сообщая им — внезапно, дзэнский толчок!.. Конечно, вначале они порхают, как попало, но теперь они знают, что, хотя они и не летают, как следует, они могут держаться в воздухе. Тогда мать начинает звать их с отдаленных деревьев. Сперва они добираются до самых близких деревьев, потом они начинают добираться к дальним деревьям, а потом однажды они уходят навсегда в бесконечное; они никогда не возвращаются. Тогда у них все небо.

Я всегда считал, что Дзэнские средства передачи, очевидно, происходят от таких источников. Дзэнские монастыри находятся в лесах; и какой-то гениальный мастер мог увидеть ситуацию с вытолкнутой птичкой. Тут нет логического смысла. Вы не можете убедить птичку интеллектуально, а толчок — это не рациональный путь.

Припомните слова прежних дней: «В принципе, это внезапное просветление». В принципе, бывает только внезапное просветление. На практике, в реальности, маленькая птичка должна вырастить сильные крылья, ожидать подходящего момента и должна быть под защитой надлежащего мастера. Любая спешка может быть фатальной.

Если кто-то пробуждается прежде, чем наступит его время, до своей зрелости, такое просветление может быть опасным. Он может оказаться не в состоянии выжить, этого может быть слишком много. Он был еще не в состоянии вместить это, впитать это, наслаждаться этим. Так что, в принципе, Да Хуэй прав; это внезапное просветление.

Интеллектуалы всего мира спрашивали: «Если оно внезапно, то почему этого не происходит с нами? Почему тогда кто-то должен медитировать годами, если оно внезапно?» Они не поняли того, что, в принципе, оно внезапное. Когда оно произойдет, оно произойдет внезапно — но, прежде чем оно произойдет, требуется определенная зрелость. Это означает, что просветление; само по себе, внезапно, однако подготовка его постепенна.

Да Хуэй приводит к потрясающему синтезу две конфликтующие школы. Одна говорит — оно постепенно, другая говорит — оно внезапно, — и они продолжали борьбу веками, споря друг с другом. Они не могут видеть, что постепенность и внезапность не есть неизбежно противоположное, что постепенность может быть подготовкой для внезапности, что обе могут быть частями синтетического процесса... воспользуйтесь просветлением, чтобы удалить все. В этом случае, — но, в действительности, — феномены не устраняются внезапно, а истощаются постепенно. Это требует времени, разного времени для разных людей. В соответствии с их любовью, в соответствии с их доверием, в соответствии с их стремлением, в соответствии с их влечением, в соответствии с их готовностью рисковать всем, элемент времени будет разным.

Махакашьяпа был первым, кто стал просветленным среди учеников Гаутамы Будды, и он был самой молчаливой личностью. Он никогда не задавал вопросов, никогда даже не приближался к Гаутаме Будде. У него было собственное дерево, и он обычно сидел под своим деревом; стало известно, что, то место было резервировано для Махакашьяпы. Он не разговаривал, не задавал вопроса... он просто сидел под деревом, неподалеку от Гаутамы Будды.

Среди десяти тысяч учеников каждый задавал вопросы, и многие спрашивали Махакашьяпу: «Почему ты не спрашиваешь?» Тот обычно просто улыбался...

Однажды Гаутама Будда вышел с цветком лотоса в руке, — и тот день был началом дзэна. Предполагалось, что Будда, как обычно, проведет лекцию, но вместо того, чтобы проводить лекцию, он сидел при полном молчании десяти тысяч учеников, просто глядя на лотос. Шли мгновения... люди начали беспокоиться. Что случилось? Во-первых, он никогда не приходил раньше с чем-нибудь в руке; во-вторых, кажется, он совершенно забыл, для чего пришел. В-третьих, странно, что он продолжает глядеть на этот лотос. Это прекрасно... но это же не значит, что вы должны продолжать все глядеть и глядеть, вечно. Прошли часы, и люди на самом деле разволновались. Что-то надо было делать... и в этот самый момент Махакашьяпа рассмеялся.

Гаутама Будда взглянул на Махакашьяпу, подозвал его ближе и сказал: «Этот цветок принадлежит тебе. Позаботься о нем». Это и есть первая передача без слов.

Люди смотрели в изумлении: «Что произошло?» Во-первых, смеяться в присутствии мастера без всякой причины невежливо, не учтиво. Во-вторых, не было над чем смеяться. В-третьих, что же было передано? Все то, что могли увидеть люди, — это цветок лотоса. Но Махакашьяпа стал первым дзэнским мастером. Его редко упоминают в буддийских писаниях, потому что он редко говорил. И поскольку он воспринял передачу без слов, никто не знает, что же он получил.

Потом, в конце концов, принуждаемый другими учениками — старшими, более известными, — Махакашьяпа сказал: «Я не получил, я лишь признал. В том великом безмолвии, когда вы все забеспокоились, я начал успокаиваться. Мое молчание стало углубляться до той точки, когда я вдруг увидал, насколько же нелепо искать истину, ибо я и есть истина. В этот самый момент я не смог удержаться и рассмеялся. Цветок достался мне как подтверждение: Твой смех означает, что ты раскрыл свои крылья в небе. Ты освобожден».