Гендерная терапия - Ирина Малкина-Пых

Бывает, что уже расцветшая и зрелая женщина под сорок психологически все еще является подростком. И тогда в сорокалетнем возрасте ее настигает не только кризис среднего возраста, но и все те проблемы, которые нужно было решить уже давным-давно (Кожина, 2001).

Основная задача кризиса подросткового возраста – понять, чем я отличаюсь от других. Подросток должен научиться общаться и с равными себе, и со старшими по возрасту и по положению, а также выстраивать близкие отношения. Если этого не произошло, женщине придется решать и эти проблемы на рубеже сорокалетия.

После двадцати лет возникает новый кризис: надо «встраиваться» в окружающее пространство, вступать в полноценную взрослую жизнь, выбирать, к какой работе лежит душа, решать, каким должен быть единственный и неповторимый партнер, с которым всю жизнь хочется быть рядом. Это период, когда люди «сажают свой собственный сад», забирая отдельные деревья и кусты из «родительского сада» и дополняя чем-то своим. Состояться как взрослому человеку со своей взрослой жизнью – вот задача тех, кому исполнилось двадцать. Если женщина в 40 лет не чувствует себя самостоятельной взрослой личностью, если ей по-прежнему нужна помощь и поддержка старших – по возрасту или по духу, это означает, что она «застряла» в двадцатилетнем возрасте, и, возможно, это помогает ей чувствовать себя моложе, но не позволяет достойно решать те проблемы, которые встают перед нею сейчас.

Тридцатилетие – время очередного кризиса. В этот период человек переживает некий перелом в развитии, связанный с тем, что представления о жизни, сложившиеся между двадцатью и тридцатью годами, его не удовлетворяют. Анализируя пройденный путь, свои достижения и провалы, человек обнаруживает, что при уже сложившейся и внешне благополучной жизни личность его несовершенна, что много времени и сил потрачено впустую, что он мало сделал по сравнению с тем, что мог бы сделать и т. п. Иными словами, происходит переоценка ценностей, критический пересмотр своего Я. Человек обнаруживает, что многое он уже не может изменить в своей жизни, в себе: семью, профессию, привычный образ жизни. Осуществив самореализацию на данном этапе жизни, в период молодости, человек вдруг осознает, что, в сущности, стоит перед той же задачей – поиска, самоопределения в новых обстоятельствах жизни, с учетом реальных возможностей (в том числе ограничений, не замечавшихся ранее). Этот кризис проявляется как ощущение необходимости «что-то предпринять» и свидетельствует о том, что человек переходит на новую возрастную ступень – к взрослости. «Кризис тридцати» – название условное. Это состояние может наступить и раньше, и позднее, ощущение этого состояния может возникать на протяжении жизненного пути неоднократно (как и в детстве, отрочестве, юности), так как процесс развития идет по спирали, не останавливаясь.

У женщин во время кризиса тридцатилетия обычно меняются приоритеты, установленные в раннем взрослом возрасте (Крайг, 2003; Levinson, 1990). Женщин, ориентированных на замужество и воспитание детей, теперь в большей степени начинают привлекать профессиональные цели. В то же время те, кто отдавал свои силы работе, теперь, как правило, направляют их в сторону семьи и брака.

Переживая кризис тридцати лет, человек ищет возможность укрепить свою позицию во взрослой жизни, он ищет подтверждения своего статуса взрослого: он хочет иметь хорошую работу, он стремится к безопасности и стабильности. Человек еще верит в то, что возможно полное воплощение надежд и чаяний, его «мечты», и усердно трудится для этого.

Исследования, посвященные гендерным различиям в развитии, дали противоречивые результаты. Одни авторы утверждают, что переходные периоды – как у женщин, так и у мужчин – тесно связаны с возрастом; другие считают, что для женщин индикаторами переходов являются стадии семейного цикла (Крайг, 2003).

Г. Шихи предлагает свою классификацию возможных вариантов решения задач развития для женщин как «модели поведения». Шихи, как и некоторые другие авторы (Levinson, 1986; Виткин, 1996), особо отмечает кризис в 28—32 года, когда наиболее ярко идут процессы переоценки жизненных ценностей и целей, поиска места в обществе взрослых, окончательно решаются конфликты юношеского периода, приобретаются новые обязанности.

Люди отличаются друг от друга моделями поведения в зависимости от того, какой выбор они делают в двадцатилетнем возрасте. В зависимости от различных моделей поведения каждый особым образом строит свою роль в жизни. Сами модели поведения меняются, становятся разнообразнее, отражая влияние изменяющегося мира. Шихи считает, что каждой модели поведения соответствует определенный набор психологических проблем, связанных с тем, насколько эффективно человек решает свои задачи развития, – глубокий кризис и «застревание» на предыдущих стадиях или более благополучное вхождение во взрослость (Шихи, 1999). Выделяют следующие модели поведения женщин.

«Заботливые». Выходят замуж в двадцатилетнем возрасте или даже раньше и в это время не собираются выходить за пределы роли домохозяйки. Им не удается разрешить задачи, которые стоят перед человеком в этом возрасте: обретение автономии и независимости, формирование идентичности, целостного образа Я, сочетающего различные элементы личности. Женщина может оторваться от родителей, от родительской семьи, но все равно не становится независимой и самостоятельной: родительские функции (экономические и контроля) берет на себя муж.

Существует несколько возможностей патологической идентификации при такой модели развития. Б. Фридан (Фридан, 1992) выделяет следующие направления идентификации: муж и его достижения, дети, секс, накопительство.

При идентификации, направленной на мужа, женщине грозит потеря собственной индивидуальности. Она обретает статус через достижения мужа и обладание вещами, которые являются символами этого статуса. Другая возможность идентификации – стать матерью. Рождение ребенка придает смысл существованию, служит «доказательством» женской сущности. Поэтому многие неработающие женщины продолжают рожать вновь и вновь, не зная, чему еще посвятить свою жизнь. Потом, когда дети вырастут и покинут дом, проблема поиска себя и смысла жизни станет крайне трудной. Секс может стать лекарством от скуки и обыденности жизни, но не может быть полноценным средством самоидентификации. Пытаясь утвердиться с помощью секса и не найдя в нем удовлетворения, домохозяйка попадает в замкнутый круг. Часто это приводит к поиску удовольствий на стороне и уходу в мир сексуальных грез. Американские психологи утверждают, что домохозяйки более склонны к изменам, чем работающие женщины.

Часто брак – это попытка проверить собственную идентичность с помощью другого человека. По данным статистики, юношеские браки менее устойчивы, чем браки после двадцати. Э. Эриксон усматривает в этом доказательство того, что невозможно достичь интимности, стремясь к идентичности таким путем (Хьелл, Зиглер, 1997).

Кризис тридцатилетия, когда большинство людей совершает переоценку, застает женщину с такой моделью поведения совершенно неподготовленной и уязвимой для ударов судьбы: она лишена самостоятельности, пассивна, экономически зависима, не имеет образования, профессии, ее идентичность неопределенная, поскольку не решена предыдущая задача развития. Поиск удовлетворяющих взаимоотношений становится все более тягостным, в основном по внутренним причинам: из-за растущей неуверенности в себе, медленного темпа общего развития, а также экономической зависимости. И наконец, все сильнее ощущается пустота в сфере достижений, так как с годами достижения привлекают все больше внимания. Женщине кажется, что жизнь потеряла смысл, у нее появляется озлобленность (Хорни, 1993). Задача развития (идентичность, самостоятельность) осложнена семейными проблемами и отставанием от сверстников в профессиональной сфере. При негативном разрешении кризиса возможна регрессия на предыдущую стадию развития, тут возрастает риск невротизации.

«Или-или». Эти женщины в двадцать лет должны сделать выбор между любовью и детьми или работой и образованием. Различают два типа таких женщин: одни откладывают мысли о карьере на более поздний срок, но, в отличие от «заботливых», через какое-то время намерены делать карьеру; другие стремятся сначала закончить свое профессиональное образование, перенеся материнство, а часто и брачный союз, на более поздний период.

В первом случае преимуществом является то, что женщина получает возможность проделать большую внутреннюю работу, которая поможет ей в дальнейшем точно определить свои приоритеты. В отличие от «заботливых» такие женщины преодолевают кризис перехода от юности к ранней взрослости, определены их жизненные цели (семья, работа), заложен фундамент для будущей карьеры. Опасность этой модели развития состоит в том, что при откладывании разрешения кризиса на более поздний срок возможна утеря профессиональных навыков, а конкуренция со стороны сверстников возрастает. Тут подавлена та часть Я, которая жаждет получить профессиональное признание в мире, то есть сделать карьеру. Субъективные ощущения: тревога, смутные опасения (Шихи, 1999); недовольство ролью домохозяйки, сопротивление со стороны мужа, который часто не поощряет желание женщины работать (Виткин, 1996; Фридан, 1992).