Королевский казначей - Томас Костейн

Первым вышел губернатор Август де Ленвэр. Он нарядился в бархатный камзол персикового цвета, довольно выгоревший и покрытый сальными пятнами. Де Ленвэр пытался придать драматическое выражение своему расплывшемуся лицу. Но это лишь делало его более смешным и нелепым.

После де Ленвэра шагал старший надсмотрщик. В руках он держал связку ключей от камер. Его присутствие совершенно не требовалось на заседании суда. Видимо, судьи потребовали, чтобы он пришел, дабы придать больше торжественности и значительности происходящему. За надсмотрщиком медленно шла хрупкая девушка в белом. Ее с двух сторон поддерживали караульные. Ее выпустили из клетки лишь час назад, спешно помыли, одели и дали взбадривающие снадобья. Ноги у нее онемели и еле двигались.

Когда они вошли в зал, Август де Ленвэр стал рядом с девушкой и жестом указал, чтобы надзиратель сделал то же самое. Он велел охранникам вывести девушку в центр зала.

Появление Валери Марэ произвело на публику желаемое впечатление. Девушка была очень худой и бледной, но все пережитые муки только усилили ее сходство с покойной Агнес Сорель. Благородные дамы и господа оцепенели от удивления. Они почти поверили в то, что возлюбленная короля воскресла и пришла на слушание дела о ее собственной смерти.

В зале царила мертвая тишина. Валери решила, что ее сейчас будут судить, а Жак Кер уже осужден. Девушка была очень слаба и испытывала сильный страх. Валери не поднимала глаз, когда ее ввели в зал, и, дрожа, стояла перед судьями.

Де Ленвэр резко обратился к охране:

— Поверните девушку лицом к публике, чтобы все могли как следует разглядеть ее.

Охранники повиновались.

Валери была похожа на послушную марионетку. Все присутствовавшие в зале могли как следует рассмотреть девушку и все сильнее удивлялись ее необыкновенному сходству с Агнес Сорель.

— Достаточно, — сказал Гуффье и обратился к судьям: — Господа, вы согласны, что веское доказательство вины Жака Кера стоит перед нами?

В этот момент Валери потеряла сознание. Охранники не дали ей упасть. Голова девушки повисла, тело обмякло, как у куклы, из которой вынули все опилки. Охранники вопросительно смотрели на судейских служащих, как бы спрашивая: «Что нам теперь делать?»

— Унесите ее, — равнодушно сказал Гуффье.

Двое караульных, не зная, как лучше это сделать, потащили Валери за руки.

Кер с ужасом смотрел на это. Он испытывал щемящую жалость к бедняжке и ярость к негодяям, которые довели ее до такого состояния. Его ужасно мучило чувство собственной вины перед Валери — ведь это ему в голову пришла идиотская идея вовлечь девушку в авантюру с королем. Это он разрабатывал и отменял дурацкие планы. Из-за его стратегических затей Валери теперь грозила смертельная опасность. А она была совсем ни в чем не виновата. Совсем! Кер был повержен. Разрушен. Поражен. И бессилен что-либо изменить. Впервые в жизни этот мудрый, стойкий человек почувствовал собственную слабость.

Горькие размышления Кера прервал громкий голос Гуффье:

— А теперь начнем допрашивать Прежана Кеннеди!

Дювэ начал допрос. Он с трудом вытягивал из Кеннеди подробности встречи с Валери Марэ и их поездки в Париж, где на нее обратил внимание Жак Кер. Кеннеди отвечал очень кратко, думал каждый раз, прежде чем ответить, и не сообщал никакой лишней информации.

— Когда вам стало известно, что обвиняемый обманным путем поместил девушку в благородное семейство? Почему ее представили под вымышленной фамилией?

Шотландец начал раздумывать.

— Я слышал, что ее называли Валери де Вудрэ после того, как она стала жить в этом семействе. Господин судья, она там жила с полного согласия этого семейства.

— Мы не желаем слышать подобные замечания. Но если вы об этом заговорили, то объясните, почему вы так считаете? Какие у вас имеются основания?

— Основания? — Шотландец захохотал. — Сударь, я просто слышал об этом. Вы можете считать, что я вам повторил слухи, догадки, обычную болтовню. Назовите это как угодно. Но вы должны записать, что я считаю эти слухи обоснованными.

У Дювэ было такое выражение лица, будто он вот-вот разорвет на куски непокорного, дерзкого шотландца.

— Обвиняемый нанял вас, чтобы вы съездили в южную часть Берри и собрали информацию о родителях девушки?

— Это правда.

— Значит, в результате собранной вами информации она стала называться Валери де Вудрэ?

— Нет, сударь. Жаку Керу стало известно о ее родителях из других источников. Меня послали узнать дополнительные детали.

— Что же вам стало известно?

— Не много. Я нашел доказательства тому, что уже было известно. Что девушка не является дочерью умершего актера. То, что мне удалось узнать, подтверждало сведения, уже имевшиеся у господина Кера.

— Вам удалось найти доказательства, что ее настоящий отец был членом семьи де Вудрэ?

— Нет, сударь. Но у меня появились доказательства, что девушка была рождена вне брака и ее отцом действительно мог быть человек по имени де Вудрэ.

Королевский прокурор нахмурился. Он понял, что этот свидетель, на которого возлагались такие надежды, не собирается вредить обвиняемому.

— Жак Кер говорил вам, почему его так интересуют родители девушки?

— Нет.

— Вам известно, что он тратил большие деньги на образование девушки и внимательно следил за тем, чтобы она умела себя вести в обществе? Я уверен, что вам известно, что он также тратил большие деньги на ее туалеты. Что вы об этом думаете?

— Я решил, что он… просто помешался. — Свидетель, казалось, колебался. — В Шотландии, сударь, мы не тратим столько денег на гардероб королевы!

— Вы, наверное, задумывались по поводу подобной щедрости. Или он вам все объяснил?

Шотландец покачал головой:

— Мне он ничего не сказал. Правда, у меня были кое-какие догадки.

— Что за догадки?

— Я подумал, — сухо ответил Кеннеди, — что он тратит столько денег на девушку, потому что он ее желает.

По залу пронесся смех. Гуффье злобно нахмурился и застучал молотком по столу. Дювэ о чем-то посоветовался с судьями, прежде чем продолжить допрос. Он покинул свое место и сошел вниз, чтобы оказаться прямо напротив свидетеля.

— Все в этом зале видели, что девушка Валери Марэ очень похожа на Агнес Сорель, — сказал он. — Именно для этого мы ее привели сюда. — Прокурор сделал паузу. — Это поразительное сходство и является разгадкой всего случившегося. Я уверен, что в нем кроются причины отравления несчастной мадам Агнес. — Дювэ уставился на свидетеля. — Господин Кеннеди, вам известна правда? Вы понимаете, что Кер выбрал ее из-за этого сходства и что он тратил сумасшедшие деньги, чтобы приодеть ее, тоже по этой причине? Для этого он учил ее говорить и вести себя как настоящая придворная дама?