Без единого свидетеля - Джордж Элизабет

— Отлично, дорогая. Я бы хотел сказать пару слов Деборе. Передай ей телефон, пожалуйста.

— Томми, ты ведь не собираешься попросить ее меня сдерживать?

— Как такое возможно? Конечно нет, дорогая. А теперь дай мне поговорить с Деборой.

— Мы хорошо себя ведем… почти.

Это сказала Дебора, когда Хелен передала ей мобильный телефон.

— Я очень на это рассчитываю. — Линли помедлил, обдумывая, как сформулировать просьбу. Дебора, как ему было отлично известно, не способна лицемерить. Достаточно одного намека на убийцу, и все чувства отразятся на ее лице — прямо на виду у Хелен. И он искал другой подход. — Проследи, пожалуйста, за тем, чтобы сегодня, пока вы в городе, никто к вам не приближался, — сказал он. — Разные прохожие… Не вступайте ни с кем в разговоры. Обещаешь?

— Конечно. А в чем дело?

— Не волнуйся. Просто как-то не по себе, когда Хелен уезжает без меня. Сейчас по городу ходит грипп. Все простужены. А в таком положении… Просто будь внимательна и присмотри за ней.

Дебора на другом конце линии молчала. Линли слышал, что Хелен с кем-то разговаривает.

— Постарайтесь держаться подальше от людей, — добавил Линли. — Мне бы не хотелось, чтобы она сейчас слегла с простудой, ведь у нее только что прошла утренняя дурнота.

— Ну конечно, Томми, — сказала Дебора. — Я буду расталкивать всех зонтиком.

— Обещаешь? — спросил он.

— Томми, скажи мне, в чем…

— Да нет же, все в порядке.

— Точно?

— Абсолютно. Желаю хорошо провести день.

Он отключился, полагаясь на благоразумие Деборы. Даже если она дословно передаст Хелен их разговор, его жена, скорее всего, воспримет его слова как проявление чрезмерной заботливости о ее здоровье.

— Сэр?

Он поднял голову. В дверях стояла Хейверс, с блокнотом в руках.

— Да? Что у вас?

— Ни черта, — сказала она. — Миллер чист.

Она подробно отчиталась, что сумела выяснить о жизни и привычках продавца солей для ванны. В целом все сводилось к нулю, как она и заявила с самого начала. Закончила Барбара словами:

— И вот что я тут подумала. Возможно, следует использовать его как возможный источник сведений о самом Барри Миншолле. Если сказать Миллеру, за что конкретно взяли Миншолла, это поможет его разговорить. И даже если он ничего толком не знает, то хотя бы поможет идентифицировать мальчиков на полароидных снимках, которые нашлись в квартире Барри. А если мы найдем мальчиков, то получим возможность расколоть и весь этот МИМ.

— Но МИМ совсем не обязательно приведет к убийце, — заметил Линли. — Нет. Передайте информацию о МИМе в девятый отдел, Хейверс. А также материалы по Миллеру и как с ним связаться. А они уже займутся этим в рабочем порядке, как делом по совращению малолетних.

— Но если мы…

— Барбара, — сказал он, останавливая коллегу, прежде чем она увлечется спором, — это лучшее, что мы можем сделать.

Ворчание Барбары, недовольной тем фактом, что часть расследования приходится отдавать в другие руки, прервало появление в кабинете Доротеи Харриман. Секретарша держала в руках несколько листов бумаги. Она передала их Линли и пояснила:

— Новые фотороботы, суперинтендант. Меня просили немедленно вручить их вам. И еще передали, что сделано несколько вариантов, поскольку вы не уточнили, какие именно очки нужны и как выглядит борода. А кепка у них везде одинаковая.

Линли поблагодарил Ди, и она удалилась, окутанная ароматом духов. Хейверс же подошла к столу, чтобы вместе с боссом посмотреть на портреты предполагаемых подозреваемых. Теперь они выглядели иначе: обзавелись кепками, очками и бородками. Для дальнейшей работы это было немного, но все лучше, чем ничего.

Линли поднялся из-за стола.

— Поедете со мной, — сказал он Хейверс — Пора нам наведаться в «Кентербери».

Глава 25

— Я же говорил вашим людям еще в самый первый раз! — возмущался Джек Винесс — Я был в пабе «Миллер энд Гриндстоун». Я не знаю, до которого часа, потому что иногда остаюсь там до закрытия, а иногда нет; а дневник я, черт возьми, не веду, понятно? Но я был там, и после этого мы с приятелем зашли в кафе купить чего-нибудь на ужин. И сколько бы вы меня ни спрашивали, ответ будет один и тот же. Так какой смысл доставать меня?

— Смысл в том, — ответил Уинстон Нката, — что мы узнаем все больше и больше фактов, Джек. А чем больше узнаем, кто что делал, тем больше нужно проверять, не делал ли кое-кто попутно и еще кое-что. И в какое время. Вот этим-то мы и занимаемся, приятель.

— Занимаетесь вы тем, что шьете дело тому, кто первый попадется под руку, а до настоящего преступника вам дела нет. Крепкие же у вас нервы, приятель! Люди проводят в тюряге по двадцать лет, потом оказывается, что их подставили, а вы ничего не желаете менять в своих «методах».

— А вы боитесь, что такое может случиться и с вами? — спросил его Нката. — И какие на это у вас основания?

Разговор происходил в вестибюле здания, где Нката столкнулся с Винессом, возвращавшимся с парковки. Администратор «Колосса» покидал рабочее место, чтобы стрельнуть сигарет у двенадцатилетних мальчишек, околачивающихся на заднем дворе. Одну он сразу закурил, другую спрятал в карман, третью засунул за ухо. Сначала Нката принял Джека за одного из «клиентов» воспитательной организации, и только когда сам Винесс остановил его со словами: «Эй, вы! Что вам тут надо?» — он понял, что неряшливый и лохматый парень — это сотрудник «Колосса».

Нката спросил Винесса, не найдется ли у него нескольких свободных минут, и предъявил удостоверение. С собой у Нкаты был список дат, когда проводились собрания МИМа (составленный Барри Миншоллом по совету адвоката); на эти дни и нужно было получить алиби Джека Винесса. Проблема заключалась в том, что алиби Джека оставалось неизменным на каждый день, о чем тот и заявил, кипя негодованием.

Теперь Джек важно прошествовал в приемную, словно гордясь своим положением в «Колоссе» и, как ни странно, вниманием, проявленным к его персоне со стороны полиции. Нката последовал за ним. В приемной на одном из облезлых диванов развалился подросток. Он безуспешно пытался пускать под потолок кольца из сигаретного дыма.

— Марк Коннор! — прикрикнул на него Винесс — Тебе дать пинка под зад или что? Во внутренних помещениях «Колосса» курить запрещается, и ты в курсе. Чего это тебе в голову взбрело?

— Да здесь же никого нет, — со скукой в голосе протянул Марк Коннор. — И никто не узнает, если только ты меня не сдашь.

— Здесь есть я, ясно тебе? — отрезал в ответ Винесс — Проваливай отсюда или туши хабарик.

Марк пробурчал: «Дерьмо», — перекинул ноги через подлокотник дивана, поднялся одним рывком и вразвалочку пошел к выходу в своих джинсах, промежность которых болталась у колен по моде хип-хопа.

Джек сел за компьютер и начал набирать что-то на клавиатуре.

— Ну, что там еще? — спросил он у Нкаты. — Если хотели поговорить с остальными, то никого нет. Никого, кроме меня.

— А Гриффин Стронг?

— У вас что, проблемы со слухом?

Нката не ответил. Не сводя глаз с Винесса, он ждал ответа. И секретарь сдался, но всем своим видом демонстрировал крайнее недовольство.

— Его с утра еще не было, — ответил он. — Наверно, записался в косметический салон, брови выщипать.

— А Гринэм?

— Кто знает? Он думает, что обеденный перерыв не длится менее двух часов. А то и трех. Чтобы успеть свозить мамочку к доктору, говорит.

— Килфойл?

— А он и не появляется здесь до тех пор, пока не развезет сэндвичи. Лично я очень надеюсь, что это произойдет уже скоро, потому что я заказал багет с салями и ветчиной, а жрать уже давно хочется. Ну что, все?

Он взял карандаш и стал многозначительно постукивать по телефону. Словно по сигналу, телефон зазвонил.

— Нет, — сказал в трубку Винесс, — ее нет. Что-нибудь передать? — Потом со значительностью в голосе он произнес: — Сказать по правде, я думал, что она как раз сейчас и встречается с вами, мистер Бенсли. Так она мне сказала, когда уходила. — С видом человека, чья теория только что неожиданным образом подтвердилась, Винесс заверил собеседника, что передаст информацию по назначению.