Владимир Высоцкий. По лезвию бритвы - Федор Раззаков

Мысли о смерти и мысли о Боге всегда соседствуют в сознании человека. Дыхание близкой смерти приблизило к Богу и Владимира Высоцкого. И хотя в своих воспоминаниях Марина Влади пишет о том, что Высоцкий никогда не верил в Бога, но это утверждение опровергается его поздней поэзией. К концу жизненного пути с мыслями о смерти к Высоцкому приходили и мысли о Боге, о том небесном судье, перед которым в скором времени ему придется предстать.

Несомненно, поворот Высоцкого к Богу был обусловлен прежде всего изменением восприятия поэтом окружающей его действительности в результате его душевных исканий. Немалую роль в этом повороте сыграли и его первые поездки за рубеж. Это был своеобразный очистительный душ для умонастроения Высоцкого, который к тому времени успел устать от России, вернее, от той России, которую олицетворяли ее верховные правители.

Лобным местом ты краснаДа веревкой склизкою

Оказавшись в первый раз за пределами родины на Западе, Высоцкий сначала был поражен его внешним обликом, тем богатством, которым встретила его та же проигравшая в войне Германия. Но, вглядевшись пристальнее в эту роскошь, Высоцкий вскоре увидел и осознал, что за этой роскошью отсутствует главное, что он всегда ценил в отношениях с людьми, — духовность.

В. Смехов вспоминает: «Первый приезд Володи из Парижа: «Ну и город! Сплошной праздник. Карнавал лиц, веселья, искусства, любви, истории…» От радости обрушил на товарищей град подарков. Мне достался гигантский черно-серый шарф, как плед. До сих пор в нем греется зимой моя дочь. Второй приезд — и все наоборот. В обыденности растаяло очарование. Город серых клерков, скупердяй на скупердяе, жизнь посвящена добыче франка. Куда девалась щедрость, где эта нежная влюбленность в свою историю… Будни быта, пробки на улицах, и пробкой делячества заткнуты уши… Расстроенный, язвительный, обманутый — таким мне помнится Владимир после вторичного посещения «вечного города».

Затворник Вышенский епископ Феофан в свое время взывал: «Западом и наказывал и накажет нас Господь, а нам в толк не берется. Завязли в грязи западной по уши, и все хорошо. Есть очи, но не видим, есть уши, но не слышим и сердцем не разумеем. Господи, помилуй нас! Вдохнув в себя этот адский угар, мы кружимся, как помешанные, сами себя не помня…»

В 1977 году Владимир Высоцкий в песне «Случай на таможне» с горечью констатировал: «Так веру в Господа у нас увозят потихоньку». А в 1979 году, будучи в Америке, признался своему двоюродному брату Павлу Леонидову: «У меня эти сволочи из всех песен на записях Бога изымают». Высоцкий никогда не был праведником, наоборот, он был грешником, и во многом более чем кто-либо. Но скольких падших и заблудших подняла с колен жизнь этого великого грешника. За это в первую очередь и воздается ему от Бога, ибо никто, кроме самого Всевышнего, не вправе судить этого человека.

Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,Мне есть чем оправдаться перед Ним

В ноябре 1966 года Джон Леннон встретил японскую художницу Йоко Оно на выставке ее авангардистских работ в Лондоне. Эта встреча буквально перевернула душу Джона, отныне эта женщина заняла все его мечты и помыслы.

В июле 1967 года Владимир Высоцкий познакомился с французской киноактрисой Мариной Влади во время работы Международного кинофестиваля в Москве. Эта встреча и знакомство станут поворотными в личной и творческой судьбе поэта.

В ноябре 1968 года Джон Леннон официально развелся со своей женой Синтией, на руках у которой остался малолетний сын Джулиан.

В том же ноябре 1968 года жена Владимира Высоцкого Людмила Абрамова ушла из его дома с двумя детьми на руках.

Юношеское пристрастие Джона к алкоголю к середине 60-х вылилось и в злоупотребление наркотиками. Позднее он расскажет: «Во время учебы в художественном колледже я был… настоящим пьяницей, пил, не просыхая. Работая над альбомом «Помогите!» (1965), мы бросили пить и переключились на марихуану. Мне всегда был нужен наркотик, чтобы выжить. Другим — тоже, но мне — больше всех. Я всегда употреблял больше таблеток, да вообще всего больше, потому что я, возможно, самый ненормальный из всех».

В конце 60-х Джон Леннон проходит курс лечения для наркоманов, именуемый «холодной индейкой». В результате этого в ноябре 1969 года рождается песня «Холодная индейка».

Температура повышается.Сильный жар.Не вижу будущего.Не вижу неба.В ногах — ужасная тяжесть.Голова как чугун.Я хотел бы снова стать ребенком,А если нет, то лучше умереть.«Холодная индейка» прервала мой бег.Во всем теле боль.Гусиная кожа до костей.Никого не могу видеть.Оставьте меня одного.Глаза широко раскрыты.Невозможно уснуть.Лишь в одном я твердо уверен:Я попал в ледяную бездну…Тридцать шесть часов корчусь от боли.Умоляю: «Кто-нибудь, освободи меня еще раз.О, я буду хорошим мальчиком,Только, пожалуйста, вылечи меня.Обещаю тебе все, что угодно…»

В том же 1969 году, в очередной раз угодив в больницу, о подобном же взывал и Владимир Высоцкий.

И душа, и голова, кажись, болит, —Верьте мне, что я не притворяюсь.Двести тыщ — тому, кто меня вызволит!Ну и я, конечно, постараюсь…Я б отсюда в тапочках в тайгу сбежал, —Где-нибудь зароюсь — и завою!

«Холодная индейка» Джону Леннону так и не помогла: в начале 1970 года он вместе с Йоко Оно вынужден лечь на новое лечение в психиатрическую клинику профессора Артура Янова в Лос-Анджелесе. Но и это лечение не принесло желаемого облегчения ни Джону, ни Йоко. В сентябре 1973 года они решают расстаться.

К этому же моменту можно отнести и серьезный кризис во взаимоотношениях Владимира Высоцкого и Марины Влади. Ежегодные госпитализации Высоцкого, его безудержное падение вниз поставили на грань разрыва его брак с Влади. И только согласие Высоцкого в начале 1973 года вшить в себя «эспераль» предотвратили новый крах его семейной жизни.

Расставшись в 1973 году с Йоко Оно, Джон Леннон уехал в Калифорнию, где только и делал, что беспробудно пил. И так продолжалось до лета 1974 года, до тех пор, пока Йоко Оно не вернулась к нему вновь.

Политическое мировоззрение и Владимира Высоцкого, и Джона Леннона формировалось тоже почти одинаково: период серьезного осмысления того, что происходит вокруг них, совпал для обоих с концом 60-х. Для Высоцкого первым толчком к этому послужили события в Чехословакии, для Леннона — позорная война во Вьетнаме. Оба шли почти нога в ногу в неприятии многих вещей и событий. Будучи типичным «шестидесятником», Владимир Высоцкий давно и безоговорочно осудил культ личности Сталина. То же самое делал и Джон Леннон. Он говорил: «Мне кажется, что все революции заканчиваются культом отдельной личности, — даже китайцам, похоже, необходима фигура Отца народа. Думаю, и на Кубе с Че и Фиделем произойдет то же самое. В западном коммунистическом движении нам придется вместо фигуры Отца создать свой образ — образ рабочего».