Бумажный тигр. Власть (СИ) - Соловьёв Константин Сергеевич

— Люди, — тихо сказал Лэйд, — Там остались люди?

У мисс ван Хольц едва заметно дернулась щека.

— Мистер Крамби распорядился вывести наверх тех, кто сохранил рассудок. Другие… Другим мы уже не сможем помочь. Некоторые начали меняться. Высыпания на коже, странная походка, помутнение сознания… Крамби опасался, что они тоже могут превратиться в чудовищ.

В таком случае ему лучше почаще посматривать в зеркало, мрачно подумал Лэйд, пытаясь восстановить кровоток в слабых после сна руках, и наблюдать, не растут ли, часом, рога. Бросать людей на произвол судьбы тоже чудовищно, вот только…

Едва ли в его силах отменить отданный Крамби приказ. Тот заперся в своих покоях, а дверь, верно, стережет верный Коу. Люди же слишком испуганны и разобщены, чтобы слушать голос разума, в каком бы обличье тот к ним ни явился.

Надо было подписать ту проклятую бумажку, подумал Лэйд. На правах члена оперативного совета я, возможно, смог бы взять власть в свои руки. Отстранить от командования перепуганного капитана, арестовать офицеров и провозгласить себя капитаном этого проклятого корабля. Возможно, мне удалось бы спасти этим какое-то количество жизней. Я приказал бы разобрать все завалы, разбить людей на группы, назначить наблюдателей и старших. Вновь перебрать еду, по справедливости разделив остатки, изолировать слабых духом и увечных…

Слишком поздно, Чабб. Демон не снаружи, он давно внутри. И он неуклонно набирает силу, пока ты, никчемный болван, все еще строишь зыбкие теории, не в силах ему помешать. Значит, все твои усилия, как бы сострадательны они не были, ничего не изменят, лишь затянут агонию.

— Наверху ситуация лучше?

Мисс ван Хольц дернула плечом. Она успела переодеться, заметил Лэйд. Сменила свое вечернее платье, заляпанное чужой кровью, на другое, более простое. И даже в нем выглядела чертовски элегантно.

— Лучше, но лишь немногим. Звуки и запахи проникают через все баррикады, кроме того… — она запнулась, — Мы все уже видим следы. Изменения. Они едва заметны, не такие как внизу, но… В двадцати футах отсюда по коридору есть место, где запах корицы столь силен, что люди, оказавшись там, падают без чувств. В некоторых местах отчетливо слышен звук вязальных спиц или гудки поезда. В других… Черт, неудивительно, что все попрятались по норам!

— А люди? — тихо спросил Лэйд, оправляя пиджак, — Как люди?

Мисс ван Хольц невесело усмехнулась.

— Скверно. Она из моих помощниц лишилась всех ногтей на руках — они попросту отсохли, как лепестки. Другая… Кажется, она уже час бессмысленно хохочет, обхватив пишущую машинку. У третьей что-то с языком, он распух и…

Мисс ван Хольц выругалась. Не мелодично и легкомысленно, как позволительно даме ее возраста и положения, а устало и раздраженно, как пожилой кэбмэн на рассвете. Она уже не выглядела изящной тростинкой, как ему сперва показалось, в ее осанке ощущался надлом. И в ее взгляде. Но все же она осмелилась прийти — единственная из всех, нарушила беспокойный сон демонолога, хоть и знала, что у него нет новостей, которые облегчат ее судьбу.

— Зачем вы пришли? — спросил он, хлопая по полам пиджака в напрасной попытке выбить из них пыль.

— Я хочу знать, мистер Лайвстоун. Мы… я… — под взглядом Лэйда она стала все сильнее путаться в местоимениях, — Мы должны знать, есть ли шанс и сколько… Господи, да скажите хоть что-то!

— Что? — грубовато осведомился Лэйд, — Чего вы от меня ждете? Что я, подобно репортеру светской хроники из «Луженой Глотки» изрыгну из себя что-нибудь вроде «После того, как стороны обменялись рядом продуктивных замечаний, дальнейшие переговоры были отложены до субботы»? Наш тюремщик не идет на переговоры, если вы еще не заметили. Его вполне устраивает вариант медленно заморить нас, наблюдая, как мы мечемся. Я перепробовал все языки, которые знал, от языка маори до арамейского, я использовал весь запас комплиментов, посулов и угроз, и все это без малейшего толка. Может, вы хотите, чтоб я перешел к более действенным мерам? Скажем, к человеческим жертвоприношениям?..

— А это… Может помочь?

— Да, — небрежно бросил он, — Мне понадобится клерк, совершивший наименьшее количество продаж в этом месяце. Главное, чтоб он не был рыжим и вдвойне удачно, если не крещен. Еще нужен будет хорошо заточенный нож, стеклянное блюдо, девять свечей и веревка. Вы ведь сможете раздобыть все это, дорогая?

Взгляд мисс ван Хольц напомнил ему разбитую аптечную склянку. Прозрачный и острый.

— Вы… шутите, мистер Лайвстоун?

Он похлопал себя по жилетному карману.

— А вам бы хотелось, чтоб это не было шуткой, неправда ли? Чтобы старый Чабб взмахнул бритвой, убил какого-нибудь бедолагу и тем спас всех прочих? Купил спасение вам всем? Что ж, это было бы эффектно, не спорю. Но знаете, что, мисс ван Хольц? Если вы считаете, будто подобное возможно в общении с демонами, вы, наверно, слишком много проработали в коммерческой компании.

Мисс ван Хольц стиснула кулаки.

— Не смейте так думать обо мне. Я не собиралась…

— Собирались, — тихо обронил он, — Не беспокойтесь, вы даже не представляете, сколько людей в этом здании уже спросили меня об этом или намереваются спросить в самом скором времени. И я отвечаю вам то же, что им. Нет. Я не могу задобрить демона чужой кровью. И вас предостерегаю от этого.

— Хорошо, — кажется, она заготовила воздуха на целую тираду, но осеклась уже на первом слове, — Хорошо… Чабб. Значит, вы не намереваетесь более торговаться с демоном. И не хотите его задобрить. Как и угрожать ему. В таком случае соблаговолите сообщить, чему именно вы намерены посвятить свое время?

Лэйд усмехнулся. Шлепки, которыми он награждал свой пиджак, не избавили его и от десятой доли пыли, но, по крайней мере, помогли вернуть подобие кровообращения. А с ним и все те чувства, которые одолевали его обычно после пробуждения.

— Охотно. Я собираюсь позавтракать.

***

Обыкновенно Лэйд старался завтракать плотно, несмотря на все уверения доктора Фарлоу в том, что тяжелый завтрак скверно действует на печень. Он знал, что утренний наплыв посетителей лишит его ланча, и если позволит перехватить кусок, то только лишь в жаркие полуденные часы, когда дневной зной гнетет своей тяжестью все вокруг, а кусок не лезет в горло.

Нет уж, пусть модники из Айронглоу, вооружившись рулетками, высчитывают дюймы окружности своих талий, пусть чопорные аристократы из Олд-Донована морят себя водянистой кашей с ломтиком грейпфрута, настоящие мужчины, которые еще не перевелись в старой доброй Англии, предпочитают хороший сытный завтрак, способный наполнить силами на весь день.

Во-первых, два тоста с беконом, яйцами и голландским соусом. Они не очень сытны, но здорово разогревают аппетит, пробуждая в желудке те добрые чувства, которые радуют хорошего едока. Толстый ломоть «черного пудинга»[1], неважно, холодный ли или горячий, он неизменно превосходен. Полновесная порция горячего хашбрауна[2] превосходно наполняет желудок и придает сил. И, конечно же, никакой завтрак немыслим без лепешек. Печеные лепешки из маисовой муки считались в Новом Бангоре представителями низшей кухни, но Лэйд, покупавший их в пекарне полли в трех кварталах от лавки, знал — если снабдить их сыром или джемом, они делаются изысканным кушаньем, служащим достойным венцом трапезе.

И, конечно, чай. Большой, в пол пинты, стакан хорошо заваренного чая, сдобренного сахаром и морошковым вареньем. После всего этого не возбраняется выпить рюмку мадеры и, испустив вздох удовлетворения, спуститься в лавку, чтобы поднять ставни и подмигнуть запыхавшейся, уже ждущей под дверьми, Сэнди, которой не терпится распахнуть пасть своего никелированного, звенящего медяками, монстра…

Вздох, который издал Лэйд, не был вздохом удовлетворения. Он и сам ощутил его невеселый тон. Не было ни маисовых лепешек, ни свежего пудинга, ни горячих, с голландским соусом, тостов. Его завтрак был завтраком аскета, а не холостяка в расцвете сил.