Жуков. Рожденный побеждать - Владимир Дайнес

Командующий Северо-Западным фронтом маршал Тимошенко вынужден был 1 марта отдать приказ о приостановке наступления до 4 марта и подготовке нового прорыва, сместив главный удар на северо-запад в направлении Белоусова Бора (20 км юго-западнее Старой Руссы). На усиление 1-й ударной армии передавались 380-я стрелковая дивизия полковника М. Н. Смирнова, 20 и 21-я стрелковые бригады, 13-я артиллерийская дивизия полковника А. В. Андреева, 151-й пушечный, 987 и 996-й полки ПВО, 184-й танковый полк и 55-я инженерно-саперная бригада{424}.

Однако и на этот раз при подготовке к наступлению многого сделать не удалось, особенно в части подвоза боеприпасов для артиллерии. Утром 5 марта после артиллерийской подготовки части первого эшелона армии атаковали противника, но смогли овладеть только несколькими опорными пунктами на первой позиции. Лишь на правом фланге свежая 137-я стрелковая бригада полковника М. Ф. Федорова во взаимодействии с 37-м танковым полком отбросила противника на расстояние до 3 км. Сильным артиллерийским, минометным и пулеметным огнем и контратаками силой батальон — полк с 15–20 танками противник остановил дальнейшее продвижение войск.

В связи с обострением обстановки в районе Харькова, начавшейся распутицей и неудачным развитием операции «Полярная звезда» Ставка ВГК признала нецелесообразным ее продолжение. Чтобы скрыть оперативный маневр — убытие 1-й танковой армии, — Ставка ограничила задачу наступления, которая теперь сводилась к освобождению Старой Руссы и выходу на р. Полисть.

8 марта Жуков представил Сталину план разгрома противника в районе Старой Руссы:

«1. Ввиду того что мы наносили главные удары армией Короткова (1-я ударная армия. — Авт.) с юга в районе Веревкино и Ляхново и с севера армиями Лопатина (34-я армия. — Авт.) и Трофименко (27-я армия. — Авт.) в районе Старой Руссы, противник главные свои группировки втянул в бой и держит их против Короткова и Старой Руссы. В центре, то есть на участке левого фланга 11-й и правого фланга 53-й армий, в районе Рамушево, Черенчицы, Онуфриево противник держит значительно слабее группировку, видимо, этот район является стыковым районом между северной и южной группировками.

2. Учитывая наличие грунтовых дорог, близость железных дорог и затруднительность действий из-за характера местности на других направлениях, р е ш а ю:

Быстро поднять армию Толбухина (68-я армия. — Авт.) на север в район Васильевщина, Годилово, Колома и нанести ею клиновый удар противнику на участке Рамушево, Черенчицы в общем направлении через Онуфриево, Соколово на Речные Котцы для отрезания Старой Руссы с запада.

На перегруппировку и подготовку наступления требуется четверо суток, следовательно, атаковать можем с утра 13.3.1943 г.

3. Армию Курочкина (11-я армия. — Авт.) за это время перегруппируем полностью западнее р. Ловать в район Малые Горбы, Борисово, откуда она нанесет удар на запад в общем направлении на Ожедово и далее на Ивановское, Великое Село.

27А все свои силы и средства сосредоточить в районе Пенно для удара в обход Старой Руссы с юга и юго-запада в полном взаимодействии с 34-й армией.

34-ю армию прикажу командующему фронтом усилить двумя дивизиями.

Коротков и Журавлев (командующий 53-й армией. — Авт.) будут действовать в прежних направлениях с прежними задачами.

Обеспечение направления на Холм и Поддорье будет возложено на 14-й гв. ск.

4. Если не будет с Вашей стороны возражений, то сейчас же приступаю к подготовке наступления. Толбухин начнет выдвижение в новый район сегодня ночью. Предварительно команду я ему подал»{425}.

Сталин одобрил этот план.

В соответствии с новой задачей и указаниями маршала Тимошенко командующий 1-й ударной армией решил усилить ударную группировку передаваемыми в состав армии 6 и 9-й гвардейскими воздушно-десантными дивизиями генерал-майора А. И. Кирзимова и полковника К. Н. Виндушева, 33 и 137-й стрелковыми бригадами. Он сменяли в первом эшелоне понесшие потери в прошедших боях 391-ю стрелковую и 3-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизии.

В ночь на 12 марта части первого эшелона 1-й ударной армии заняли исходное положение для наступления. С утра 14 марта наступление возобновилось, но без особого успеха. К 17 марта положение сторон окончательно стабилизировалось. 20 марта маршал Тимошенко приказал 1-й ударной армии закончить наступательные действия и прочно закрепиться на занимаемом рубеже.

Самая крупная по количеству привлеченных сил и средств и самая кровопролитная операция 1-й ударной армии завершилась. В итоге противник был потеснен на правом фланге армии на 2–10 км. И хотя поставленные цели не были достигнуты, операция положительно повлияла на общую обстановку на советско-германском фронте. 16-я армия противника была полностью скована, и Верховное командование вермахта лишено возможности усиливать за ее счет свои группировки на южном крыле Восточного фронта. А это облегчало советским войскам ведение наступательных операций на Верхнем Дону, под Харьковом и в Донбассе.

Харьков весной 1943 г. стал главной головной болью Ставки ВГК. Жуков нужен был там.

В Москву, куда Георгий Константинович прибыл 16 марта, пришлось ехать на вездеходе по разбитым дорогам через Валдай, Бологое, Вышний Волочек, Торжок, Калинин. Отдохнуть не удалось, сразу вызвали в Кремль. Обстановку на Юго-Западном и Воронежском фронтах обсуждали за традиционным ночным обедом у Сталина.

После того как бронетанковые и моторизованные части противника, наступавшие со стороны Краматорска, оттеснили части Юго-Западного фронта за р. Северский Донец, перешли в наступление немецкие части из района Полтавы и Краснограда. Командующий Юго-Западным фронтом генерал Н. Ф. Ватутин оттянул назад вырвавшиеся вперед части 3-й танковой и 69-й армий и организовал более плотные боевые порядки западнее и юго-западнее Харькова. Но Воронежский фронт, которым в то время командовал генерал Ф. И. Голиков, отвод войск не осуществил. Именно туда должен был утром отправиться Жуков, чтобы разобраться с обстановкой на месте. Судьба Голикова, как командующего фронтом, была уже предрешена.

Во второй половине дня 18 марта Жуков прибыл в Курск специальным поездом, в котором был бронированный штабной вагон и две платформы, оборудованные зенитными установками. Поезд этот передали в его распоряжение, видно, не случайно. Сталин, безусловно, знал, что в бесконечных воздушных перелетах жизнь заместителя Верховного главнокомандующего несколько раз оказывалась буквально на волоске: то вражеская авиация налетит, то технические неполадки заставят сделать вынужденную посадку. Да, наверное, и сам Георгий Константинович испытывал не очень приятные чувства, наблюдая как-то через бортовой иллюминатор воздушный бой истребителей своего сопровождения с почуявшими добычу «мессершмиттами».