На высочайших вершинах Советского Союза - Евгений Абалаков

Но мы боролись. Готовили пищу на сухом спирте, вели записи наших наблюдений и даже иногда пели песни.

Вопрос: Знали ли о вас товарищи, оставшиеся внизу?

Ответ: Наши товарищи во главе с начальником экспедиции А. А. Летаветом, неустанно наблюдавшие за нашим подъемом, уже имели основания беспокоиться о нашей судьбе. Для связи мы договорились подавать каждый вечер световые сигналы. Однако непогода нарушила на несколько дней это обязательство, так как если бы даже удалось вылезти из палатки и зажечь факел из лент кинопленки, то плотная завеса тумана скрыла бы свет.

На пятый день ветер немного стих, и товарищи, с нетерпением ожидавшие внизу нашего сигнала, стали думать о возможности нашего спуска.

Но мы решили бороться. Для этого часть товарищей должна была спуститься вниз, оставив излишки своих продуктов остальным, и обеспечить таким образом их дальнейшую работу. Как ни тяжело альпинистам уходить от возможно близкой победы, но дисциплина и интересы дела и коллектива заставляют переломить себя. Пять человек ушли вниз. Шестеро продолжали борьбу. Оказалось возможным подать сигнал. Из черной глубины блеснул ответный огонек. Связь вновь была налажена. Восхождение продолжалось.

На седьмой день вновь скрылось солнце, порывы снежной бури опять начали хлестать по лицу и пронизывать нас морозными вихрями сквозь теплую одежду. То прижимаясь к отвесным стенкам, то вновь пробираясь по обледенелым и заснеженным скалистым гребням над обрывами, в два километра глубиной, шесть альпинистов упорно поднимались вверх. Но слабость охватывала восходителей все больше. У многих начали мерзнуть ноги. А впереди видны были лишь туманные вихри… Пришлось повернуть вниз. Еще одна морозная ночь.

Морозное, с прояснением, утро. Снова надежда и снова борьба. По рыхлому сыпучему снегу переползая скрытые трещины, прошли по узкому снежному карнизу и широким снежным полям самых истоков ледника Сагран к восточному гребню вершины. Питание позволяет использовать еще один день. Этот день должен решить, победим мы вершину или нет. Сквозь расходящийся туман луна осветила стенки расставленных палаток. Ночь морозная, но ясная.

Ранним утром в жестокий мороз три альпиниста (мастер спорта, партизан Отечественной войны Евгений Иванов, альпинист–географ Евгений Тимашев и я) вышли на штурм вершины 30-летия Советского государства. Двумя часами позже трое оставшихся (мастера спорта М. Ануфриков и А. Гожев и заслуженный мастер спорта и кинооператор экспедиции А. Сидоренко, самоотверженно снимавший на пленку восхождение) вышли на соседнюю безымянную вершину с целью заснять заключительный этап восхождения.

Сыпучие крутые скалы надолго задержали нас. Перед выходом на гребень вершины я услышал сзади шум падающих камней и затем легкий вскрик.

Мгновенно укрепившись за камнем, я принял на себя такой рывок, что был прижат к земле. Веревка долго не ослабевала и лишь спустя значительное время ко мне, прихрамывая, подошел Тимашев. Все объяснилось: сорвался Иванов и, падая, увлек Тимашева, который быстро начал скользить по крутому льду. Я задержал Тимашева и этим спас положение.

Когда вышли к скалистым стенам восточного гребня вершины, нашему очарованному взору открылись небывало величественные панорамы. Среди легких силуэтов огромных вершин, стоящих над глубоким провалом ледника Фортамбек, вздымалась эпически спокойная величавая вершина — пик Коммунизма. Ожили далекие воспоминания: я отчетливо представил себе, как 14 лет тому назад, обагренный заходящим солнцем, я стоял на вершине высочайшей точки Советской земли и переживал радость победы.

С новой силой мы полезли вверх. С соседней вершины мельчайшие точки — наши товарищи, что–то кричали нам, но слов мы не могли разобрать. Преодолевая один скалистый выступ за другим, мы как по стенам старой разрушенной крепости над зияющими километровыми пропастями, в которых клубились облака, метр за метром поднимались вверх. Гребень стал отложе, кажется, нет больше препятствий, хочется бежать, но неожиданно из–за скал показался крутой и острый ледяной гребень и надолго задержал нас. Еще выступ и вот вершина, выше которой уже только небо!

Наши альтиметры показали высоту 6440 метров. На восток рядом с нами возвышается белый гордый острый конус пика Москва. Это необыкновенной красоты вершина, нужно полагать, достигает высоты 7000 метров.

Через три дня мы вновь были внизу в Основном лагере. Тепло встретили нас товарищи, с беспокойством и нетерпением ожидавшие нас. Несмотря на перенесенные испытания, мы чувствовали себя бодро и радостно.

Вопрос: Каковы по Вашему мнению итоги экспедиции?

Ответ: Тщательное обследование верховьев ледника Сагран и восхождение на пик 30-летия Советского государства, которое явилось значительным вкладом в достижения советского альпинизма, позволили составить точную схему верховьев ледника Сагран и окружающих хребтов и вершин. Эта схема точно устанавливает взаимную связь трех ледников: Сагран, Шини–бини и Гандо, которая до этого была неясна.

Впервые на таких высотах в условиях жестокой непогоды был заснят кинофильм, отражающий работу экспедиции. Оператор кинохроники Зенякин и кинооператор, заслуженный мастер спорта Сидоренко приложили все усилия, чтобы рассказать о заоблачном спорте народам нашей Родины.

Е. Абалаков готовился к экспедиции на пик Победы, но трагическая смерть помешала осуществлению его грандиозных планов новых битв с непокоренными горными вершинами.

Являясь одним из создателей советской школы альпинизма, Е. Абалаков был страстным пропагандистом ее прогрессивных методов. Примером служит его статья «К заоблачным вершинам», опубликованная в журнале «Наука и жизнь». Повествуя в ней об экспедиции на югснзапад Памира, Е. Абалаков стремится популярно рассказать о технических приемах альпинизма. Кроме того, он вспоминает интересные моменты прежних походов, как бы подводя итоги своей альпинистской деятельности.

К заоблачным вершинам

Летом 1946 года московские и ленинградские альпинисты решили проникнуть в один из самых неизведанных районов высокогорной страны Памир. Я также принял участие в этой экспедиции. Захватив все необходимое горное снаряжение, мы выехали в Среднюю Азию.

…Семь суток мчится поезд на юго–восток от Москвы через русские равнины, степи и пустыни Казахстана, знойное марево Узбекистана к склонам гор Киргизии, к зеленому оазису Ферганской долины.