Шкура дьявола - Алексей Шерстобитов

Подумать только – ушел от самого «Сол… Пуля пролетевшая почти 60 метров соприкоснулась с кожей и преодолев эпидермис, продолжала свой путь далее, через все, что мешает проникновению к святая святых человеческого существования – мозгу. Плющась о кости черепа, вошла в тело «серого вещества», мгновенно парализуя всю двигательную активность любого живого существа, вне зависимости от принадлежности к виду, полу и массогабаритных размеров…

Подкошенная цель рухнула, пропав из прицела, но левый глаз зафиксировал, полною мгновенную потерю обладанием контроля за своим телом, а это значило только одно – разрушение мозгового вещества и прерывания нейронных связей, при которых смерть гарантирована, хотя биологически упавший может просуществовать в состоянии комы даже несколько часов, а то и суток.

Проведя с пистолетом операцию обратную «выниманию из сабвуфера», закрыв колонку и задние дверцы фургончика, «Сотый» исчез с места, пытаясь понять, как только что сделанное уживается в нем с желанием проведать вчерашнего мальчика и попытаться сделать для него все, что бы помочь, стать полноценным человеком?!!!

Но это он сделает не сегодня…

«Ворота принца»

Марбелья – новое место убежища «главшпанов». Трое: «Ося», Андрей и «Лысый» купили себе по вилле на этом курорте, ставшем одним из самым фешенебельных в Европе. Считая жизнь состоявшейся, а такое положение – недосягаемым для российских спецслужб, каждый из них, по своему полагал, что судьба вошла в то русло, поворота из которого в худшую сторону никогда не будет.

Расслабленность и чрезмерная уверенность, позволяли перешагивать все новые границы установленных ранее правил своей безопасности и все больше ощущать себя хозяевами не только своей жизни, но многих других людей от подчиненных, до не угодных по разным причинам. Но до переполнения этого сосуда оставалось не так долго и каждая капелька крови, слез, переживаний да просто времени, а точнее времени в первую очередь, потому как его оставалось все меньше и меньше. Но эта субстанция не видимая, не осязаемая и не чувствительная, скажем по сравнению с кислородом для организма человека – его недостаток не проявляется в конвульсиях при удушии или повышением артериального давления, хотя бывают моменты заставляющие нервничать. Когда же очередной отрезок приходит к своему концу, вколачиваемый следующей вехой в судьбу человека, то и осознание, такового может прийти далеко не сразу, если конечно это, не потеря воли, моментально пришедшая болезнь (инфаркт, инсульт или страшное увечье), а то и вообще смерть.

На солнечном берегу средиземноморья, недалеко от Гибралтара, лишь это – солнце, комфорт и исполнение почти любого желания, казались реальными. Россия же приходящая, но именно потому, что приходящая по необходимости поддержания такого положения, казалась чем-то прошедшим и все более удаляющимся, хотя и заставляла постоянно возвращаться к ней для решения всевозможных проблем, а больше контроля над личным составом «профсоюза» и разумеется прибылями…

…Сегодня должен был прилететь «Солдат», а потому все втроем собрались обсудить и общие дела и отношение к этому человеку. У всех троих появились вопросы, требующие ответа. Главным из них был «Аксель», ходящий живым и здоровым по земле и совсем не желающий сам или с чьей либо помощью закопаться на метр – полтора глубже.

Местом для своих разговоров они выбрали престижный ресторанчик в старом городе, посвящен он был корриде, а завсегдатаями – постоянные участники «боя быков»: матадоры, пикадоры, бандерильеро и прочие участники национального действа, вплоть до выходящих на арену быков, правда последние всегда уже приготовленные в виде кулинарных блюд, по рецептам, известным только местному шеф-повару.

Стены здесь увешаны всем, что может привлечь взгляд увлекающегося корридой: плащи капоте и мулет, когда-то принадлежавшие выдающимся тореро, длинные пики пикадоров, украшенные бандерильи, шпаги видевшие пронзенными своим телом не одно могучее сердце зверя, готового распороть любого врага, попавшегося на пути, ляпы, бантики, огромные головы с рогами поверженных быков и множество фотографий сражений человека и горы мышц, правда не обладающих таким разумом. Все это напоминало троим вошедшим жизнь, где арена была судьбой миллионов, а участники не были столь благородны и вообще старались убивать тихо, исподтишка, без аплодисментов и помпы.

Заказав каждый, что показалось ему желаемым на сей момент, троица перешла к обсуждению сложившегося момента, начал «Ося»:

– Андрюх, ну и чё теперь делать то будем, «Петрович» «отъехал», стараниями «Акселя»…

– Почему «Акселя»?

– Да потому… Вон у Сереги поинтересуйся… – ты че не говорил что ли «Малому»?

– О чем?

– В натуре «спящие красавцы», батонами шевелить надо, а вы ими думаете… Да «Аксель» своих пацанов уже третий месяц на Пражский рынок толкает. «Бородуля» этот…, забыл, как его…, короче – пытается влезть в тему…, он же его и пихает. В натуре, нас двигают по всем позициям, а вы дро…те!..

– Серег, да все ровно…, что случилось – лучше и быть не могло, за нас кто-то все сделал…, да ништяк все, братуха.

– Может я, Серег, чё не знаю, вроде вместе прем… – чё я один по бездорожью что ли?… – Андрей, молчавший до этого, подключился, что бы объяснить сложившуюся ситуацию, не просто в лучшую сторону, а в самую что ни наесть удачную:

– Серег, значит все у нас «гут», и вот почему. В «Золотце», кроме Тарцева главный учредитель – его родная сестра, ей больше 50 % принадлежит, а у нас…, сам знаешь…, пока «Иваныч» был у руля ничего оформить было нельзя, после его смерти мы постепенно старались влезть, пристроили некоего Симонина…

– Ну помню – ты говорил…

– А мы без тебя ничего и не делаем…, таааккк… так вот, буквально год назад мы устроили заем на десять лимонов баков, под три рынка «Петровича», денег он не отдал и рынки наши теперь точно!!! Еще проценты и все это сейчас в руках нашего Симонина. Сестренку покойного он уболтал заложить еще три рынка, что бы хотя бы частично погасить проценты и отдать часть кредита…

– Не въехал, а лове то где, и при чем тут мы?

– Да кредиты то, даны через подставные фирмы и оффшоры нашим же банчком «Капитал-Прессом»…

– Это что мы столько бабок вбухали! А лове то где? Тарцев – красавчик, кредит жахнул и в пыль, а мы в…

– Эти кредиты шли на погашение прежних кредитов, данных таким же образом, к тому же давали их с нашей доляны с этих же самых рынков – сам себя он трахнул! А мы как имели, так и имеем, только рынки теперь наши и половину никому отдавать не нужно!

– Звучит сексуальненько, ну так иии сколько теперь моя доляна-то?

– Серег не пыжи, давай конца месяца дождемся, там все определится, тогда и…

– Да лады, лады…, только кто все таки, «Петровича» завалил?… – «Лысый» прожевав последний кусок бифштекса с кровью средней прожарки, отодвинул тарелку, аккуратно вытер салфеткой губы и на чисто русскотатарском, акцентируя на первом слове, ответил:

– Да х… его знает!.. А вообще интересно. Буквально из пушки пол башки снесли, дорого заплатил бы что бы посмотреть как она отлетает!..

– Может менты?

– Ага… у них для этого базуки посерьезнее есть, хотя хрен их знает, что бы из такой штуки в башку попасть…

– «Солдат» наверняка попал бы…, может он и стрелял?

– Без мазы – на кой это ему надо-то?! У него задач – мама дорогая!

– Кстати, он сейчас подскочит, Серег, ты что-то хотел сказать до того, как он приедет… – «Лысый» провел ладонью по коротко стриженным волосам и спокойно изложил суть:

– Леху…, а я против него ничего не имею… Так…, один мой парняга…, ну «Профессор»… видел его с одной шмарой, так вот, эта девка его шваркнула на «герыч» – может было, может не было, кто знает – он на ширеве плотничком…, но дело не в этом, ее по какой-то делюге сначала пиханули задним числом, как одного из «поделов»[56] – бабища не причем, просто подставили, но ищут ее понастоящему. А через нее и пацаняку моего выцепят.

– Это не тот, что курганских расстрелял?

– Он самый…

– Закопал бы ты его «Лыс», на нем же еще мент… – и дело с концом…

– Да ща, дело доделает… – там по «измайловским» кое чё, и в яму, в натуре весь сширялся, уже кубами за раз «мажется»…

– Ну чё, Андрюх, «Лыс», мамзель эту с «карго», что от патриархии шагает, валить полюбасу надо.

– Ну и вали, мы то чего, у тебя вальщиков больше, чем сучкорезов…

– Да не хочу чтобы кто-то прочухал замут этот, мош «Солдат»?

– Вместо «Акселя» если только! Не гони Серег – делай сам!

– Да, пацаны…, че как не родные, давай че-нибудь ваше возьму, скажем Черкаса…

– Черкас теперь нужен, партнера его, Гусева – без базара, танцуй его и ужин твой, а барышня наша… – Андрей, слушая всю эту пургу, заметавшую сознание нормального человека и охлаждающего разум любого, не сдержался и все таки высказался не довольно: