Сборник статей и интервью 2009г (v1.23) - Борис Кагарлицкий

Оценки других специалистов более пессимистичны. "Мы видим тенденцию к уменьшению темпов роста безработицы, но не более того, - рассказал директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий. - При этом отдельные наблюдатели говорят, что кризис сходит на нет. Однако сошла только первая волна. Вначале компании оптимизировали деятельность: сокращали штат, зарплаты. Сейчас наступила относительная стабильность. Но оптимизация привела к сокращению спроса - как потребительского, так и корпоративного. Это приведет ко второй волне кризиса - начнутся банкротства компаний, спрос на продукцию которых упал. Она может подняться либо в конце весны, либо поздним летом. И если при оптимизации компании увольняли неквалифицированных, лишних сотрудников, то вторая волна выбросит на рынок труда профессионалов высокого уровня, менеджеров высшего звена".

Отметим, что отдельные госчиновники действительно не ожидают остановки роста безработицы. По словам главы Роструда Юрия Герция, ведомство увеличило прогноз по безработице (официальной) к концу года с 2,2 до 2,6 млн. человек. А по прогнозу Всемирного банка, по итогам 2009 года доля безработных в России достигнет 12% от экономически активного населения, или 9,6 млн. человек.

news.mnl.ru

С началом в России экономического кризиса и СМИ, и представители власти, и обеспокоенные граждане принялись обсуждать проблему безработицы, которая раньше находилась далеко не в центре внимания. Теперь она превращается в весьма реальную угрозу и даже угрожающую реальность для все большего числа российских граждан. Из падчерицы общественных дискуссий безработица превращается в популярную тему.

Самое время обсудить, насколько мы готовы к росту безработицы. Для этого необходимо посмотреть, что собой представляет система поддержки безработных в России и как ее предполагает развивать сегодня российская власть.

Государственная политика в области занятости, как и демографическая политика, политика в сферах образования и культуры, молодежная политика и т.д., является структурным элементом социальной политики государства. Оценить эффективность и целесообразность мер в разных областях социальной политики можно, только сопоставляя их, оценивая их совокупные социально-экономические последствия. При разработке частных мер социальной политики необходимо исходить из единой парадигмы, из более или менее четко сформулированной цели. Совокупность целей и задач, а также методов их осуществления образуют модель социальной политики.

В России о системном, комплексном подходе к формированию социальной политики последние 17 лет говорить не приходится. Это не означает, однако, что у государства нет четкой цели. Беда только в том, что цель эта состоит в сведении социальной политики к минимуму, в сокращении социальных расходов государства. С другой стороны, проблема государства состояла (и состоит) в том, что для осуществления своей цели оно вынуждено не выдавать, пусть и понемногу, населению, как это было бы в случае формировании социальной политики с нуля, а отбирать то, к чему люди привыкли, причем, как показали постсоветские годы, привязались накрепко. Поэтому власти то и дело приходится или отступать из-за открытого сопротивления или сталкиваться с саботажем непопулярных мер, как это произошло, например, с пенсионной реформой.

Даже правительство Гайдара не смогло демонтировать систему пособий, сложившуюся в советские годы - оно их просто обесценило. Попытка упорядочить эту систему была предпринята уже в 2005 году с принятием печально знаменитого закона 122 «О монетизации льгот». Закон встретил неожиданно сильное сопротивление, многие меры были смягчены. Но и сейчас система пособий довольно сложная и разветвленная. Другое дело, что в массе своей они смехотворно невелики. Однако встречаются пособия, сравнимые с заработной платой квалифицированного работника.

Проводя свою линию сокращения социальных расходов, правительство (правильнее сказать, все постсоветские правительства) вынуждено при этом подбрасывать средства для предотвращения катастрофы на том участке, где она в данный момент всего вероятней. Эти бессистемные метания каждый раз сопровождаются социальной риторикой, которая последнее время становится обязательной. В начале 90-х власть была гораздо откровенней.

Тогда было много критики советской перераспределительной системы и много разговоров о том, что человеку нужно дать не рыбу, а удочку, которой он эту рыбу выловит. Удочка, брошенная правительством Е. Гайдара российским гражданам, оказалась правом тащить все, что удастся стащить, продавать все, что удастся продать, словом, «крутиться». Кому-то такая «удочка» позволила не умереть с голоду, кому-то - кое-как себя обеспечить, кому-то - даже немного разбогатеть. Это смотря кто, где и чем удил. Гражданам, удившим в заповедных местах специальными удочками, достались «заводы, газеты, пароходы». Ну а тем, кто такой удочкой по разным причинам не воспользовался, ничего не досталось.

В 90-е годы российские граждане впервые столкнулись с безработицей, о которой долгое время знали только как об одном из «ужасов капитализма». В СССР проводилась политика «полной занятости», означающая, что работать должны все граждане трудоспособного возраста, не имеющие «уважительной причины» не участвовать в общественно-полезном труде. Государство создавало условия для выполнения своего требования, плодя рабочие места, в том числе и избыточные, но и карало тех, кто эти требования не выполнял. Существовал закон о тунеядстве. Замечу, что полная занятость, согласно рыночной экономической теории, есть ситуация на рынке труда, когда уровень безработицы не превышает естественный, то есть уровень фрикционной и структурной безработицы. Фрикционная и структурная безработица, согласно этой же теории - неизбежные (естественные) явления, связанные с необходимостью для работников, покинувших по собственной воле свое предприятие, потратить некоторое время на поиски новой работы и с технической перестройкой производства.

Полная занятость в российской экономике, жесткое государственное регулирование рынка труда вызывали у неолиберальных реформаторов раздражение, граничащее с озлоблением. Действительно, такая не полная даже, а поголовная занятость приводила к появлению избыточных рабочих мест - иными словами, там, где было достаточно троих работников, работали четверо. Производительность труда и эффективность производства снижались, появлялись, например, целые отделы в НИИ и различных учреждениях, которые были, в сущности, ничем полезным не заняты. Однако можно посмотреть на это и по-другому: их ничем полезным не занимали. То есть в позднесоветский период такого рода занятость играла роль скорее социальной, а не экономической политики, и колоссальный ресурс в виде обученных, квалифицированных кадров не использовался, попросту пропадал.

В науке, уже в 90-е годы, это обернулось катастрофой: многие дисквалифицировались, исчезли целые научные школы и направления, огромное количество ученых выехало на Запад. Началась «утечка умов». По некоторым данным, около 40 % граждан, выехавших во второй половине 90-х годов на постоянное место жительства в США, Западную Европу и Израиль, имели высшее профессиональное образование. Учитывая, что на ПМЖ отправляются, как правило, семьями, то есть с детьми и другими родственниками, можно предположить, что высшее образование имела большая часть выезжающих взрослых. Уезжая целыми коллективами и лабораториями, люди вывозили технологии, которые потом дорабатывали на Западе. Эти люди были «избыточными» в советской экономике, ненужными в новой российской, но очень пригодились в самой что ни на есть рыночной - в США, например. Кстати, многие отъезды не фиксировались как отъезд на постоянное место жительства и в эту статистику не попадали, ведь часто люди просто уезжали по временному контракту. Навсегда.

Реформаторы же в наличии этих избыточных кадров увидели главное зло. Они много рассуждали об интенсивном развитии, то и дело поминали кривую Филипса, демонстрирующую прямую зависимость снижения уровня безработицы и роста уровня инфляции. Кстати, о законе Оукена, который гласит: «Если фактический уровень безработицы превышает естественный уровень на один процент, то отставание объема ВВП составляет 2,5 %», - российские неолибералы почти не упоминали.

В апреле 1991 года был принят Закон «О занятости в РФ» (последняя редакция 29.12.2001 г.). Согласно этому закону, безработным в России считается человек, который не имеет работы и заработка, зарегистрирован в службе занятости в целях поиска подходящей работы и готов приступить к ней, если рабочее место будет найдено. С этого момента в России существует две статистики безработицы. Первая фиксирует число зарегистрированных безработных по данным Федеральной службы занятости (ФСЗ), вторая создается на основе выборочных обследований, проводящихся Федеральной службой государственной статистики (Росстат).