История - Фукидид

1 Ср. VI67,2.

2 Cp.VI15,2.

3 Ср. VII57,11.

4 Cp.VI7,3.

5 Cp.VI16,6 HV29 —81.

89. «Прежде всего я вынужден сказать несколько слов по поводу возводимой на меня клеветы, чтобы вы, не доверяя мне, не приняли неблагосклонно мои соображения о наших общих интересах. Хотя мои предки из-за какой-то обиды отказались от вашей проксении1, я сам, стараясь вновь получить ее, добровольно оказывал вам много услуг, особенно же после вашей неудачи под Пилосом. Несмотря на постоянно проявляемую с моей стороны дружбу, вы вели мирные переговоры с афинянами при посредстве моих недругов и этим содействовали росту их политического значения2, на меня же навлекли бесчестие. Поэтому естественно, что я вступился за мантинейцев и аргосцев и всячески противодействовал вам3. И если тогда в вашем тяжелом положении мои поступки у иных и вызывали раздражение, то теперь, зная истинное положение вещей, им следовало бы изменить свое мнение. Или если кто-нибудь думает обо мне хуже потому, что я придерживался народной партии, то и это — не основание для недовольства. Ведь мы, Алкмеониды4, всегда были врагами тиранов; под словом «народная партия» понимают всё, что противодействует господству одного человека, и поэтому наша семья всегда стояла во главе народной партии5. С развитием демократии в нашем городе нам зачастую приходилось применяться к существующему положению вещей. Тем не менее, в противоположность присущей демократии политической разнузданности мы старались придерживаться более умеренной политики. Однако, как во времена наших предков были люди, которые вели народ по другому пути, так и теперь есть демагоги. Именно эти люди и изгнали меня. Мы же стояли во главе всего народа, а не только были главарями партии, и считали своим долгом сохранять тот образ правления, при котором государство достигло могущества и наиболее полной свободы и который был всеми принят. Конечно, как и все здравомыслящие люди, мы понимали, что представляет собой демократия, и у меня не меньше оснований, чем у кого-либо другого, бранить ее. Впрочем, об этом общепризнанном безрассудстве ничего нового не скажешь. Тем не менее мы считали рискованным изменять форму правления, когда враги, подобные вам, стоят у ворот.

1 Отказ деда Алкивиада от лакедемонской проксении во времена Клисфена и Клеомена, вероятно, был связан с оппозицией Алкмеонидов лаконофильской политике Кимона. Какие услуги оказывал Алкивиад спартанцам после неудачи под Пилосом, неизвестно.

2 Cp.V43,2.

3 53 ел.

4 1126; VI 59,4.

5 Ср. VI28,2.

90. Вот как в действительности обстоит дело с клеветническими обвинениями против меня. Теперь я перейду к вопросу, который вам предстоит обсуждать, и, поскольку я лучше осведомлен в этом и могу дать полезный совет, выслушайте меня. Мы отправились в сицилийский поход, надеясь сначала завоевать сицилийские города, затем подчинить себе италийских эллинов и, наконец, попытаться покорить карфагенские владения1 и самих карфагенян. Если бы все это (или хотя бы в основном) нам удалось, мы собирались напасть на Пелопоннес со всей военной силой присоединившихся к нам эллинских городов и множеством варварских наемников-иберийцев и других ныне самых храбрых, по общему признанию, воинов в тех странах. Мы хотели также усилить наш флот, построив множество новых военных кораблей (для этого в Италии есть в изобилии корабельный лес), и с этим флотом со всех сторон блокировать Пелопоннес. Одновременно мы думали с суши напасть с нашим войском на ваши города, взять штурмом один и осадить другие2. Таким образом мы надеялись легко сокрушить вас и затем установить наше владычество над всем эллинским миром3. Мы рассчитывали, что вновь захваченные нами земли доставят достаточно денежных средств и продовольствия для того, чтобы можно было осуществить эти планы без затраты наших собственных средств.

1 Ср. VI15,2.

2 Ср. III 85,3.

3 Cp.VI18,4.

91. Такие сведения о целях нашей теперешней экспедиции вы получили от человека, который точно о них знает. Оставшиеся в Сицилии военачальники будут, по возможности, преследовать те же цели. Теперь я покажу, что если вы теперь же не придете на помощь сицилийским городам, то они не выдержат нападения афинян. Хотя сицилийцы слишком неопытны в военном деле, но, объединившись, все же смогут удержаться. Одни же сиракузяне, особенно когда все их войско уже разбито и они теперь отрезаны от моря афинским флотом, не в состоянии сопротивляться афинскому войску1. Значит, если этот город будет взят, тогда и вся Сицилия окажется в руках афинян, а вслед за этим тотчас же последует и подчинение Италии. Поэтому опасность, о которой я только что упомянул, грозящая вам оттуда, вскоре обрушится и на вас. Пусть же каждый из вас помнит, что дело идет теперь не только об одной Сицилии, но и о судьбе Пелопоннеса. Не следует терять времени. Вы должны немедленно послать на кораблях в Сицилию войско из гоплитов, которые могли бы служить и гребцами2 и тотчас после высадки вступить в бой, и — что, по-моему, еще важнее — поставить во главе его военачальника спартиата. Он должен наладить дисциплину среди уже призванных на службу воинов и заставить силой служить уклоняющихся. Так вы скорее воодушевите ваших тамошних друзей, и колеблющиеся, преодолев страх, перейдут на вашу сторону. Также и здесь, в Элладе, вы должны открыто начать военные действия. Тогда сиракузяне, видя, что вы не забыли о них, станут упорнее сопротивляться, афинянам же будет труднее посылать подкрепление в Сицилию. Затем вам необходимо укрепить Декелею3 в Аттике, чего афиняне больше всего опасаются, полагая, что это — единственное бедствие, которого они еще не изведали среди военных превратностей. Самый верный способ причинить ущерб противнику — это наметить слабый пункт, за который противник более всего опасается, и затем, собрав о нем точные сведения, нанести удар. Ведь каждый, естественно, сам знает лучше всего, чего ему опасаться. Выгоды же для вас от укрепления Декелей и ущерб, который вы этим причините неприятелю, я изложу кратко, в общих чертах. Все запасы и средства этой страны вы сможете захватить силой, или они сами собой перейдут в ваши руки. Афиняне же сразу лишатся всех доходов и поступлений с Лаврийских серебряных рудников4, а также от земельных угодий и судов5. Особенно же уменьшится союзническая дань: когда союзники убедятся, что вы наконец ведете войну со всей решительностью, они станут пренебрегать обязанностью платить дань.

1 Ср. высказывание Ламаха (VI49,4).

2 Cp.VIIl,3.

3 Ср. VI93,2.Декелея — важный стратегический пункт в 30 км от Афин. План Алкивиада был приведен в исполнение весной 413 г. (VII19).

4 Ежегодный доход от этих рудников равнялся 1000 талантов (ср. Ксенофонт. О доходах, 4).

5 Афиняне лишились бы судебных пошлин и штрафных денег, так как в случае возникновения войны в самой Аттике нормальная деятельность судов была бы нарушена.

92. От вас, лакедемоняне, зависит, как скоро и сколь энергично будет выполняться весь этот план. А в том, что он выполним, я, по крайней мере, твердо уверен, и, вероятно, не ошибаюсь. И я надеюсь, что никто здесь не станет думать обо мне хуже оттого, что я, считавшийся в родном городе патриотом, теперь, заодно со злейшими врагами, яростно нападаю на него, или же объяснять мои слова озлоблением изгнанника. Правда, я — изгнанник, но бежал от низости моих врагов, а не для того, чтобы своими советами оказывать вам услуги. Злейшими врагами я считаю не вас, которые открыто на войне причинили вред неприятелю, а тех, кто заставил друзей Афин перейти в стан врагов. Пока я безопасно пользовался гражданскими правами, я любил отечество, но в теперешнем моем положении, после того как мне нанесли тяжелую и несправедливую обиду, я — уже не патриот. Впрочем, я полагаю, что даже и теперь я не иду против отечества, так как у меня его нет, но стремлюсь вновь обрести его. Ведь истинный друг своей родины не тот, кто, несправедливо утратив ее, не идет против нее, но тот, кто, любя родину, всячески стремится вновь обрести ее. При таких обстоятельствах, лакедемоняне, я предоставляю вам без стеснения располагать мною во всех ваших опасных и трудных начинаниях, так как вам, конечно, понятно простое соображение: если как враг я причинил вам столько бед, то я могу быть полезным другом. Ведь обстоятельства в Афинах мне известны, о ваших же обстоятельствах я мог лишь догадываться. Не забывайте, что вы принимаете теперь решение величайшей важности. Немедленно отправьте экспедицию в Сицилию и выступайте походом в Аттику. Подоспев на помощь с небольшим отрядом, вы предотвратите гибель великого города и раз и навсегда покончите с могуществом афинян. Таким образом, и впредь вы будете жить в мире и безопасности в вашей стране и стоять во главе всей Эллады, которая подчинится вам добровольно и с любовью, а не по принуждению».