Фэнтези-2005. выпуск 2 - Игорь Пронин

— Тогда мы пройдем сами, — храбро заявил Проломленный Череп. — Мы всегда проходим там, где нас не желают пропустить.

— Всегда?

— Да.

— То есть, — уточнил дракон, — вы жаждете записаться в дра-коноборцы?

— Никуда мы записываться не собираемся, — отчеканил посланец некроманта. — Мы просто выполняем данный нам приказ. Всегда. Чего бы это нам и неразумным, пытающимся заступить нам дорогу, не стоило.

Крысиный король сделал осторожный шаг назад и вправо. Теперь он стоял рядом с Кусакой и мог в нужный момент, схватив его, кинуться прочь. В том, что этот момент случится скоро, он не сомневался. Как известно, разозлить подземного дракона — проще пареной репы.

— Неразумным, — словно бы про себя повторил дракон. — Значит, неразумным. Сильно сказано.

— Нас учили разговаривать с теми, кто не желает уступать нам дорогу, — любезно объяснил Проломленный Череп.

— Ах вот как? — улыбнулся подземный дракон. — Значит, учили?

— В обязательном порядке.

— И ты готов…

— Хоть сейчас.

— Один?

— Со мной еще пара приятелей. Точнее, они мои подчиненные, но при необходимости поставить очередного нахала на место приказывать им не требуется.

— Нахала, — повторил дракон. — М-да… нахала. Знаешь, так меня не называли с детства.

— Неужели? — поинтересовался Проломленный Череп. — А меня, представь, так называли до самой смерти.

— Я уже думал, что более никто и никогда этого не сделает, — гнул свое дракон.

— От ошибки не застрахован никто.

Дракон вздохнул.

— Слушай, неужели ты не видишь, кто перед тобой?

Предводитель маленького отряда посланцев Повелителя задумчиво провел костяшкой пальца по голому черепу и наконец сказал:

— Дракон. Ну и что?

— «Ну и что»? Ты считаешь меня чем-то, не заслуживающим большого внимания, неспособным причинить неприятности?

Кончик хвоста подземного дракона несколько раз резко дернулся.

Крысиному королю уже не раз приходилось сталкиваться с драконами, и он прекрасно знал, что это означает. Не медля ни мгновения, он схватил маленького тиранозаврика в охапку и кинулся наутек.

Они сидели на вершине холма и смотрели на сражение, разгоревшееся от них шагах в пятистах. С такого расстояния фигурки скелетов казались маленькими. Подземный дракон маленьким не казался даже на таком удалении.

— Долго это будет продолжаться? — спросил Кусака.

— Не знаю, — признался крысиный король.

— Почему не знаешь?

— Это зависит от того, насколько велики у них силы, как долго они смогут драться. А вот этого-то я и не знаю.

— Почему ты раньше не узнал, как велики у них силы?

Крысиный король вздохнул.

— Нам пора, — сказал он тиранозаврику. — Мы остановились здесь лишь на пару минут перевести дух. К тому моменту, когда кто-то из этих болванов победит, мы должны быть далеко отсюда.

— Почему? Ведь мы не участвуем в сражении. Мы — нейтральная сторона.

— Сражающимся сторонам на это совершенно наплевать. Если победят скелеты, они нас снова схватят и потащат к своему Повелителю.

— А если победит дракон?

— Думаю, у него тоже будет причина желать нам смерти. Если я что-то понимаю в драконах, только что закончивших большую драку, то он здорово проголодается. Понимаешь, что я имею в виду?

— Еще бы… — пробормотал Кусака.

А сражение шло вовсю. В воздух взлетали сломанные деревья, охапки вырванной травы и кости, кости… Дракон рычал, бил хвостом наотмашь, отрывал руки, ноги, ломал хребты, разносил черепа в мелкие кусочки. И каждый раз после того, как он, казалось бы, окончательно побеждал, магическая сила кропотливо собирала куски и обломки в единое целое, сращивала их, давая возможность трем скелетам продолжить бой.

Дракону это не нравилось. Скелеты же относились к происходящему с ними достаточно спокойно. Чувствовалось, что они полностью уверены в своей победе.

— Все-таки, как долго продлится это сражение? — спросил Кусака.

Крысиный король ответил:

— Видишь ли, никогда еще на моих глазах ни один дракон не сталкивался с таким противником. Всегда все решали секунды. Дракон налетал, пускал в ход клыки и когти, в случае крайней нужды еще наносил пару ударов хвостом, и на этом любое сражение заканчивалось. А здесь… Думаю, нам пора. Мы уходим.

Они стали спускаться с холма. Достаточно было сделать несколько шагов, и его вершина закрыла от них место сражения. Правда, звуки его еще до них доносились, но уже несколько глуше.

Минут через пять они вышли на какую-то дорогу и бодрым шагом двинулись по ней.

Они ни за что не успеют. Есть одно создание, способное им в этом помешать.

Подумав так, джинн злорадно улыбнулся.

Очень осторожно, стараясь действовать как можно деликатнее, понимая, что делает то, на что не мог решиться ни один из его соплеменников, джинн просочился в сознание подземного дракона. Чувствовал он себя при этом мальчишкой, вознамерившимся пробраться в сад, охраняемый свирепой псиной, в то время когда сторожа ненадолго разморило на солнышке. Одно неверное движение, громкий звук, и цербер, мгновенно проснувшись, разорвет тебя на кусочки. Одно движение…

Впрочем, он пока не допустил ни одного промаха. В его действиях не было ничего от желания проскочить на авось, от глупой, несбыточной надежды на удачу. Пробираясь по запутанным тропинкам памяти дракона, джинн рассчитывал каждый шаг, одновременно стараясь не потерять ориентацию, не сбиться с верного направления. А это, между прочим, было довольно трудно сделать, поскольку он столкнулся с настоящим ураганом мыслей, и не только столкнулся, но и оказался где-то очень близко к его середине.

Это сбивало с толку, это мешало, это тормозило продвижение, жгло напрасно время, которого и без того осталось мало.

Джинн приказал себе забыть о времени. Не хватало ему сейчас начать торопиться. Лучше уж сразу сдаться и, пока не поздно, отказаться от мысли заставить дракона совершить кое-какие так необходимые в данный момент действия. По крайней мере, ничего не потеряешь.

Джинн даже потратил немного времени на обдумывание этой возможности, но все-таки двинулся дальше. Нет и еще раз нет. Он не отступит. Он сделает невозможное — овладеет сознанием дракона, заставит его себе служить. Главное — не допускать ошибок. Осторожность и терпение, еще раз — осторожность и терпение.

Теперь он был в самом центре сознания дракона, там, где до него не рискнул побывать ни один джинн. Это было приятно — понимать, что совершил нечто, другим недоступное, представлять, как удивятся соплеменники, узнав о его подвиге.