Время, вперед! Гвардия будущего (сборник) - Алексей Махров

Флот Османской империи в упадке. На Черном море нам противостояли пятьдесят-семьдесят больших галер-каторг. Пушки на них из скверной бронзы, тонкостенные, предназначенные для стрельбы щебнем или каменными ядрами. Парусные корабли дальше Босфора не заходят, только отдельные суда работорговцев шныряют небольшими караванами.

Наиболее боеспособные части турецкой армии заняты в Персии, а против нас могли выставить ополчение Румелийского пашалыка и некоторую часть оджака[66]. Это около ста тысяч воинов и столько же райя, работяг для копания и тягания. На круг выглядит солидно, но общая боеспособность близка к нулю.

В самом Крыму после летних боев и провалившегося набега на внутренние области России воинская элита практически полностью истреблена. Теперь татары с трудом наскребали всего сто двадцать тысяч человек легкой конницы. В основном пастухов. Безбронных, с плохими слабенькими луками. Ну, если призвать всех мужчин от четырнадцати до шестидесяти лет – сто пятьдесят тысяч. И кочующие в причерноморских степях ногаи уже не могли прикрыть перешейки – им тоже изрядно досталось от проведенных этой весной уланских рейдов.

В целом невыполнимой задача не казалась, хотя боевые действия предстояли серьезные.

Нашими усилиями русская армия начала семнадцатого века по вооружению, оснащению и структуре напоминала РККА образца двадцатых годов. Общая численность едва превысила пятьдесят тысяч человек, но зато они поголовно вооружены магазинными винтовками и имеют два ручных пулемета на взвод, не считая ротных пулеметных команд с крупняками на тачанках. Нашествие добровольцев из «Бета-мира» позволило полностью закрыть все командные должности и создать полноценный инструкторский корпус. Дефицит боеприпасов отсутствовал. В таких условиях вполне можно быть уверенным – за предстоящие осень и зиму армия настолько повысит свою боеготовность, что разгрызет крымский орешек без особых потерь для зубов.

Общее наступление запланировали на конец апреля 1607 года. Основных ударов с севера намечалось два. Первый от Белгорода на Перекоп, а второй – вдоль Дона, на Азов. Русская армия разделялась на Западную и Восточную группы. Более сложное дело предстояло Западной, поэтому в ее состав входили проверенные в деле 1-й и 2-й Ударные полки, 1-й и 3-й Драгунские. Кроме ветеранов, группа насчитывала еще около тридцати тысяч человек при двухстах пятидесяти орудиях. Командовал «Западными» сам Михайло Скопин-Шуйский. В Восточную группу входило двадцать тысяч человек при ста семидесяти орудиях, в том числе 3-й Ударный и 2-й Драгунский полки. Командиром назначен Петр Журавлев.

Благодаря подаркам из «Бета-мира» основным артиллерийским орудием в нашей армии являлась 76-мм пушка, почти точная копия «ЗИС-3». Батареи полкового подчинения передвигались на конной тяге, а дивизионного – на механической, грузовиков хватало. Кроме того, сформировали четыре тяжелых гаубичных (152-миллиметровых) полка и два мортирных (210-миллиметровых). Эти полки входили в резерв главнокомандующего.

Совершенно неожиданно с нами связался по радио Петр Журавлев и передал просьбу императора Дмитрия срочно прилететь в Москву. Теперь в нашем распоряжении находилось полтора десятка гражданских турболетов «Аист», легко вмещающих десять человек и полторы тонны груза, поэтому формальной причины для отказа не возникло. Удивившись, конечно, столь внезапному желанию увидеть нас, мы с Мишкой отправились в недолгий полет.

На месте выяснилось, что Его Императорское Величество Дмитрий Первый изъявил желание осмотреть город-порт Грозный и Новый Флот. Мы, естественно, не стали перечить самодержцу. Мне показалось, что немаловажную роль в решении императора отправиться на Буг сыграла возможность прокатиться на турболете. Хотя в машину Дмитрий садился с опаской. Сопровождал государя верховный воевода Михаил Скопин-Шуйский.

Пилотировавший «Аиста» Бэдмен нарочно летел на небольшой высоте с минимальной скоростью. Поэтому в Грозный вернулись только через четыре часа. Залитый ярким светом город на берегу лимана был чудо как хорош. Мишка не преминул сделать несколько медленных кругов, давая полюбоваться с высоты птичьего полета на наше творение.

Вдоволь насмотревшись на белоснежные здания Нижнего города и островерхие крыши теремов Верхнего, Дмитрий сошел по трапу с горящими от восхищения глазами.

– Великолепно, господа, великолепно, я в полном восторге! – возбужденно сказал император. – Как вам удалось за полгода создать такое чудо?

– Ничего особенного, государь, рецепт прост! – ответила подошедшая Машенька. – Нужно много труда, немного удачи и толику здорового вкуса!

– О, боярыня Мария! Рад снова вас видеть! Вы настоящее украшение этого города! – Дмитрий галантно, по-европейски поклонился. Мою подругу он видел только один раз, вручая ей нашивки воеводы, но, видимо, сохранил об этом случае хорошие воспоминания.

Еще раз посмотрев на город, лиман и корабли, император повернулся к нам:

– Вижу, господа, что вы гадаете – зачем я попросил об этой поездке? Не скрою – одной из причин стало желание увидеть этот город. Но самой главной причиной является настоятельная потребность поговорить с людьми, которые совершенно добровольно променяли сытое существование в своем мире на сомнительное удовольствие воевать под моим флагом. Признаюсь – мне данная коллизия непонятна. А не понимая их движущих мотивов, я не могу в полной мере им доверять.

– Но нам-то вы доверяете? – спросила Маша. – Хотя мы тоже помогаем вам совершенно добровольно, не спрашивая за это никакого вознаграждения.

– С вашими друзьями я говорил, Мария, – снова галантно поклонился девушке Дмитрий. – Смотрел в их глаза, понял их мотивы. А с новыми помощниками этого не было. А ведь их уже несколько десятков. И будет, как вы предупреждали, несколько сотен, если не тысяч. Что им мешает прихлопнуть меня, как муху, и самим править в стране? Тем более что они тоже из будущего и лучше знают, как это делать!

Ого! Это у него здоровая паранойя проснулась! Привет от папани? Мне так и хотелось ответить: да кому, на хрен, нужна власть в стране, где нет смывных туалетов? Но я сдержался, а вместо этого осторожно спросил:

– Государь, вы хотите услышать объяснение от нас или от самих добровольцев? Сразу предупреждаю, что ничего нового вы не узнаете. Их мотивы действительно совпадают с нашими.

– Мне нужно пообщаться с ними лично! – решительно сказал Дмитрий.

Ну да, ну да… В глаза поглядеть, ауру пощупать… ладно, раз ему приспичило, организуем. Я отдал распоряжение через час собрать всех флотских офицеров на совещание в большом зале Адмиралтейства.

О прилете в город высокопоставленных особ императора и главнокомандующего никто не знал. Поэтому появление в зале государя, сопровождаемое громогласным объявлением Горыныча «Господа офицеры! Его величество император всероссийский Дмитрий», произвело эффект разорвавшейся бомбы. Добровольцы вскочили, опрокидывая стулья, ведь не каждый день видишь столь одиозную легендарную личность. Более-менее благообразно поднялись только обладатели высоких чинов. Да с некоторой задержкой встал Ушаков. На лице адмирала я заметил откровенное любопытство – Федор Федорович просто сгорал от удивления. Что там вертелось у него в голове, одному Богу известно. И я прекрасно понимал его состояние – он был весьма умным человеком и еще со вчерашнего дня стал догадываться, что обстановка вокруг него какая-то странная. Мало того, что ему показали фантастическую технику, так ведь люди тоже выглядели и разговаривали совсем по-другому. Но истинную причину несообразностей адмирал вообразить не мог. Однако виду старик не показывал – держался, словно ничего особенного не происходило.

– Добрый день, господа! Рад приветствовать вас в моем мире и моем времени! – Дмитрий начал речь, стараясь выбирать речевые обороты, используемые нами. – Разрешите представиться: я император Дмитрий, сын Ивана Грозного. Мои друзья, присутствующие здесь, утверждают, что я вошел в историю России под кличкой «Лжедмитрий Первый».

Эти слова вызвали среди присутствующих ажиотацию – не все добровольцы еще привыкли к временным парадоксам. Федор Федорович Ушаков выглядел сильно ошарашенным.

– Но я вас уверяю, что никакой я не «лже», а самый настоящий. Кто сомневается, может после совещания подойти и пощупать! – продолжил император, не то в шутку, не то всерьез.

Офицеры дружно улыбнулись. Дмитрий внимательно оглядел зал, старательно отслеживая реакцию на свои слова. Убедившись в благожелательности аудитории, император продолжил:

– Стоящий рядом со мной мужчина – мой главнокомандующий, верховный воевода Михаил Скопин-Шуйский. Надеюсь, и это имя вам известно.

Добровольцы дружно кивнули. Любой изучающий военную историю России знал этого молодого и талантливого воеводу.