Анюта, улыбайся! (СИ) - Летняя Анна

«- Тише, девочка, мелкому и так плохо сейчас, не добавляй мне работы. А от я стану злобным нудящим старикашкой, но не прощу тебе истерику никогда.

- Не прощай, только выживи. Прошу тебя… - добравшись до ведра ползком, я отпила несколько глотков и едва успела отвести голову от воды, как потеряла сознание.

Тело уже сдавалось, не хотело жить, веря в ту чушь, что я навязывала ему. Но другого я не могла дать. Не было радужных перспектив, только страх смерти. В сознании скользили счастливые образы, ощущения покоя, тепла и накатывающих волн прибоя. Так не хотелось обратно, с страшную реальность каменного мешка и я отталкивала заботливые руки, закрывала уши от зовущих мужей и уходила в серое нечто. Иногда за спиной вспыхивал свет, кто-то спрашивал меня о чем-то, я даже отвечала, не особо вдумываясь кто и зачем. А потом опять смотрела в серое марево без цели и времени. Такая смерть уже не пугала. Тут не было чувства голода, холода, и запаха моего не мытого тела, вызывавшего рвотные позывы. Тут я и малыш были в полной безопасности почти в идеальном порядке. В очередной раз погрузившись в себя я вздрогнула, ощутив толчок в животе. Хотя какой толчок, так ласковое поглаживание крошечной ладошки внизу живота. Вскинув голову, я встрепенулась и открыла глаза в собственной комнате.

В окно ветер приносил запах цветущей розовой мимозы, теплые лучи плясали по подоконнику, а я лежала в мягкой постели, в чьих-то сильных объятиях. Моргнув пару раз, я принюхалась, не желая будить супруга, но и понять кто такой горячий и серый очень хотелось. Аид изначально был более мускулистым и Деджек смуглым, Яттон белокожим. Серьезно задумавшись, я горестно вздохнула и это разбудило мужчину.

- Анна? – хрипло, и точно непривычно, спросил смутно знакомый голос. – Анна, ты меня слышишь? Пора возвращаться красавица. Ну пожалуйста, услышь меня, не нужно нас мучать. Мы же сходим с ума уже. Три месяца очень большой срок.

Задумавшись, я только через несколько секунд поняла, что именно он мне сказал. Три месяца это значит лето кончилось? А как же море? Как же еще один сбор урожая? Я что все пропустила?!

Дернувшись словно пытаюсь встать привлекла его внимание.

- Анна! – закричал он. – И перед моим лицом возник младший сосед рар, весь всклокоченный и голый! – Проснулась, любимая моя! Спасибо вам Хранители! Спасибо!

Он обнимал меня целовал, а я не понимала, что это означат? Я что опять угодила в очередной переход, только в этот раз сменив реальность? Так это же очень плохо!

- Ворар Цетар, - прохрипела и закашлялась. – Как? - Спросила я сама не зная, что точно хочу у него узнать.

- Потом. Все потом. Как ты себя чувствуешь, душа моя? Болит где-нибудь? Попробуй пошевелить руками и ногами. Только не спеши. Брейв хоть и стимулировал твои мышцы, поддерживая активность сокращений, но он и сам не уверен в методике.

Откинув одеяло, он ободряюще улыбаясь, оглядывая мое тело в тонкой короткой полупрозрачной сорочке. Залившись краской, я постаралась поднять поочередно руки, а потом ноги. Вышло совсем небольшие движения, хотя усилия я прикладывала не слабые.

- Умница моя! Все отлично. Сейчас начнем массаж, как только наш целитель придет, он начнет сам тебя поднимать на ноги. Ты у нас еще бегать будешь! Пару недель и все вернем как было. Но в этот раз будешь ходить под защитой взвода охраны. – Говорил он без остановки, поглаживая меня, сжимая пальцы, своими большими ладонями.

- Лорд, что происходит? Почему я ваша? – Смогла хоть что-то вставить в его радостный монолог, своим хриплым, едва слышным голосом.

- А ты же спала тогда! – подхватив мою руку сперва поцеловал исхудавшие пальцы, а потом принялся разминать мышцы не хуже заправского массажиста. – Когда ты пропала Деджек прибежал к нам первым, все еще мечтая найти тебя в безопасности. Мы переполошились, вызвали всех мужей в наш дом и сорвали с работы людей и прочесали всю территорию как нашу с отцом, так и вашу. Потом вызвали Инура и подали заявление о твоей пропаже официально. Мы теряли рассудок от беспокойства, и вдруг, на десятый день, приходит гор-храмовник и указывает нам путь к тебе. Следователи и служители имеют права входить куда-угодно, и никакие чары им не помеха. Именно он и вынес тебя прозрачную, и впавшую в беспамятство. Также там мы нашли целителя во Брейва, пропавшего более двух лет назад, едва дышавшего. Я не знаю как, но потеряв контроль, я коснулся тебя и понял что ты моя пара. Не раздумывая я связал наши жизни, а гор обвенчал нас, а потом тебя и Брейва. По-другому никто из вас не выжил, но видящий клялся, что не ошибся, и мы будем твоими супругами. Маг-целитель пришел в себя раньше всех, он же напитывал тебя силой, беря ее у нас всех. Он же следил за развитием малыша, обещая, что никак это приключение на него не повлияет, проверял два раза в день, и нам давал почувствовать его сильное сердечко.  – Он ласково погладил чуть выпирающий животик. – Наш маленький змей обещает быть самым впечатляющим из всех детей, что рождались в моем роду. Дедушка Эрин только и ждет, когда сможет его баловать, исполняя малейшие желания внука.

Переваривая все услышанное я только и смогла осознать, что засранец видящий ждал до того пока я не грохну тюремщика, и только потом показал куда следует идти. Он же заключил целых два союза, без моего согласия.

Если с ролью Брейва как моего супруга я свыклась, не представляя там, взаперти себя без его голоса, то вот Цетар для меня все еще был только сосед. Не отталкивающий, в чем-то близкий по духу, но точно не любимый супруг. Можно было поступить как кот Матроскин из Простоквашина, посоветовавший прибегать псу Шарику осенью. Но, во-первых, судя по его словам, осень уже наступила, а во-вторых оттолкнуть уже прошедшего обряд мужа, связавшего наши жизни, не зная выживу я или нет, а значит рискуя всем только из призрачного чувства страха это жестоко. Он ведь и правда мог умереть, если бы я не выжила, оставив отца одного во всем мире. Без надежды, на продолжение рода. Только за этот свой поступок он заслужил мою признательность и уважение. Протянув к нему руку, заставила лечь рядом, лицом к лицу, прижала его затылок, обмениваясь воспоминаниями и получая его собственные. Как и с Яттоно это было не просто. Он не понимал, что я делаю, а рассказать у меня сейчас бы не получилось от слабости и накатывающей усталости. Потратив не мало сил, преодолевая его сопротивление, я наконец знала об этом мужчине все. Весь его ужас и страх за меня и малыша, еще не жены, а просто соседки. Как он любовался тогда мной на границе земли, и завидовал моим мужьям, мечтая, однажды стать привлекательным именно для меня настолько, что я соглашусь проверить нас на истинность. Сам бы он никогда не стан навязываться ни одной из женщин.

Устало выдохнув, я погрузилась в сон, сжав его руку и положив ее под свою щеку. Как и в прошлые разы обмен памятью давал мне только два варианта дальнейших эмоций к данному нелюдю – любовь или ненависть. Но Цетар был слишком романтичной натурой, воспитанной отцом дельцом. Он на всех смотрел через призму благородного личности, а не лорда, коим являлся. Если был достоин уважения стоящий напротив, то именно его он и получал. Если же личность была слабая, подверженная соблазнам, то он не осуждал сходу, а наоборот старался помочь и поддержать на жизненном пути. Он учил ловить рыбу, а не кормил голодающего.

Второй раз я проснулась под не громкий разговор всех супругов. Они спрашивали у пятого мужа, о том как я смотрела, что сказала, и так по кругу об одном и том же. Фыркнув на третий вопрос, начинающий с фразу, «а как…» я открыла глаза, решив освободить рара от необходимости страдать еще больше.

- Привет, солнышко, - первым среагировал незнакомый лицом маг, но по логике, бывший моим помощником и соседом. Каштановые волосы, чуть вьющиеся, худой, но не похожий на жертву концлагеря, уже намного загоревшая кожа, и синие глаза на красивом лице.

- Привет тебе «голос». Рада видеть тебя живым.

- И то правда, красавица, - усмехнувшись, он склонившись, поцеловал меня в щеку. Следом меня обняли каждый из любимых, и таких близких. Они гладили меня, просто желая ощутить, что я опять с ними, что не сбегу в собственное сознание, и точно реагирую на их прикосновения. Деджек понуро извинялся, Яттон шипел, и едва мог говорит, рассказывая, как было трудно без меня, Аид винил себя, что не отреагировал на посылаемые видения, списывая их на своего волка, что не давал покоя днем и ночью, посылая призывы найти вернуть, спасти.