Великий магистр (Тамплиеры - 2) - Октавиан Стампас

- Отчаянный малый, этот Исхак Насир, - заметил по этому поводу князь Гораджич. - Если у него в тылу, когда он увязнет в Палестине, вспыхнут чумные бунты, ему не поздоровится!

- Каждый султан или монарх обычно начинает свое правление с хорошенькой заварушки с соседом, - ответил на то Агуциор, который вместе с князем нес тяжелый мешок с товарами, следуя за своим "китайским господином" в двух шагах. - Или режет тех, кто выдвинул его на престол.

- Значит, нашему приятелю Пильгриму вскоре придется уносить ноги... Куда он подастся на сей раз?

- Прямиком в ад! - произнес Агуциор. - Ну вот, вы и накликали его! - он незаметно показал в сторону въехавшей через центральные ворота на рынок группы всадников. Среди них выделялся один, в золоченых, украшенных знаками высшего достоинства одеждах, обросший черный бородой и зорко поглядывающий по сторонам. Это был тайный советник султана Насира - Пильгрим, не брезговавший совершать под видом проверки полуразбойничьи наезды на рынок и отбирать у купцов и торговцев приглянувшиеся ему товары. Зная эту его "слабость", по рынку прошла первая легкая волна паники; ювелиры и оружейники стали поспешно запирать свои лавки, проклиная ненасытного, свалившегося им на головы Пильгрима. Взгляд лже-рыцаря скользнул по двум бедуинам и стоящему между ними китайцу, прижавшимся к кирпичной стене. Что-то щелкнуло в его памяти, но он проехал еще несколько десятков метров, прежде чем вспомнил, где видел эту троицу. Конечно же! У селения Арад, где произошел бой с христианским патрулем...

Поспешно развернув коня, Пильгрим крикнул сопровождавшим его мамлюкам:

- Закрыть ворота! Оцепите весь рынок! Здесь вражеские лазутчики, я узнал их! - выхватив меч, он помчался за своими врагами, которые не стали терять времени даром. Поднырнув под лотки с фруктами и опрокинув арбузы и дыни под копыта лошадей мамлюков, они понеслись по рядам, толкая и сшибая людей. Подскальзываясь на арбузных корках, лошади заваливались, падали, давя торговцев и зевак. На рынке началась настоящая паника, когда от громких криков и визга все начинали метаться и бежать не зная куда. Но центральные ворота уже были закрыты и возле них встали два рослых мамлюка с обнаженными мечами. Пильгрим, между тем, преследовал троих беглецов, пытающихся затеряться в толпе. Позади них опрокидывались лотки с черносливом, летели на землю подносы с орехами и курагой, щелкали под копытами лошадей фрукты, летели по воздуху шелковые покрывала и занавеси, облепляя мамлюков и Пильгрима.

- Взять их живыми! Обходите слева! - кричал лже-рыцарь, желавший прежде всего отомстить Милану Гораджичу за свое унижение под Ульмом, в замке старика Агуциора. Он уже предчувствовал, как медленно станет делать надрезы на его коже, сдирая ее с плеч, как завоет князь и Агуциор, когда их начнут поджаривать на раскаленных углях, а затем... о! затем их зашьют в бычью кожу, приложив ушные раковины к рогам и подвесят здесь же, на рынке, под палящим солнцем, и они будут висеть день, два, неделю, пока не умрут в страшных мучениях!

Несколько мамлюков выскочили наперерез беглецам, рассекая окружавшую их, мечущуюся толпу. В воздухе свистели плетки, которыми наемники нещадно лупили по головам зевак.

- Сюда! - крикнул Гораджич, увлекая друзей в барахольную лавку, на ходу срывая бурнус и одежду бедуина. Через пару минут из заднего окошка лавки вылезли три странных человека: один из них выглядел как нищий дервиш - в чалме и драном халате на голое тело, другой - как купец-иудей, в ермолке и желтом плаще, а третий, узкоглазый и маленький, был одет в женскую византийскую далматику с длинными рукавами, концы которых чуть не касались земли. Бросившись в толпу, они затерялись в ней, и вместе с людским потоком понеслись к запасным воротам, где еще не успели выстроиться мамлюки. Но Пильгрим со своим отрядом уже врезался в задние ряды и пробивался туда же.

- Хватайте дервиша и иудея! - заорал он, узрев своих врагов и указывая на них мечом. - Вон они!

Но Гораджич, Агуциор и Джан уже проскочили узкие ворота и понеслись по улице. Сзади разносилось лошадиное ржанье и топот копыт. Свернув в переулок, беглецы побежали вдоль высокой каменной стены, а впереди - через несколько десятков метров они уткнулись в тупик. Лишь небольшая, заросшая зеленью калитка виднелась слева.

- Попробуем? - предложил Гораджич и толкнул ее плечом. Калитка на их счастье оказалась незаперта, и они очутились в благоухающем акациями саду. За кронами деревьев виднелась куполообразная крыша беломраморного дома. Никого из охранников или прислуги поблизости не было.

- Чует мое сердце - в стенах этого дворца мы найдем приют! - воскликнул князь Гораджич, поправляя чалму.

- Или смерть, - добавил Рихард, оглядываясь. Китаец лишь улыбнулся, обнажив мелкие желтые зубы. Пригнувшись, все трое побежали вперед и выскочили к небольшой беседке, возле которой журчал искусственный ручей, ниспадая из каменного грота. На бережке играл маленький смуглый мальчик, а в самой беседке сидели два человека: белокурая дама, поспешно набросившая чадру при виде трех выскочивших из зарослей мужчин, и безбородый, с мучнистым цветом лица евнух, выхвативший меч.

- Кто вы, негодяи, и как посмели проникнуть во дворец посла султана Магриба Юсуфа ибн-Ташфина? - выкрикнул он.

- Успокойтесь, благородные дамы и господа, - отозвался Гораджич, пряча кинжал. - Мы не причиним вам вреда. Но будем вам крайне признательны, если вы потерпите наше присутствие часика два-три.

- Сейчас я позову слуг и вас скормят леопардам, - нахмурился евнух, поднося к губам золоченый свисток. За стеной в это время разнесся громкий голос Пильгрима:

- Оцепите весь квартал! Они не могли уйти далеко. Проверьте все дома, каждый закоулок!

- Погоди, Бензуф! - остановила евнуха дама. - Не торопись. Мне кажется, эти люди попали в беду.

- Вы совершенно правы, прекрасная госпожа! - поклонился Агуциор, при этом его ермолка свалилась на землю.

- Молчи, иудей! - пригрозил Бензуф. - Ты не смеешь разговаривать с моей повелительницей.

- Думаю, Бензуф, ты не прав, - произнесла дама. - Я вижу в лицах наших гостей европейские черты. Ведь вы рыцари? - прямо спросила она. - Переодетые в маскарадные костюмы?

- Да, черт побери! - воскликнул Гораджич. - И просим у вас укрытия от преследования. Я смею надеяться на вашу благосклонность, поскольку то, что я успел разглядеть, наводит меня на мысль, что и в вас течет не восточная кровь.

- Вы наблюдательны, - согласилась Катрин де Монморанси, поднимая чадру. На ее красивом, освещенном солнечными лучами лице играла легкая улыбка. Однако, поспешим в дом. Я с удовольствием окажу услугу соотечественникам, которых не видела... десять лет.